Люди в черном. Непридуманные истории о судействе начистоту

Хусаинов Сергей Григорьевич

Наиболее ярким примером этого может служить эпизод, произошедший в ответном матче 1/4 финала Лиги чемпионов 2011/12 между «Барселоной» и «Миланом». Он, между прочим, наделал немало шума в футбольном мире. Я имею в виду второй пенальти в ворота итальянцев. Арбитр назначил его за задержку руками защитником «Милана» игрока «Барсы». Судья моментально среагировал на падение нападающего и посчитал, что во всем виноват игрок обороны. Но так ли это? При внимательном рассмотрении выясняется, что арбитр грубо ошибся, и эта ошибка, можно сказать, повлияла на результат матча. Так что же там произошло? Попробуем разобраться. В том эпизоде самое активное участие принял защитник хозяев – Пуйоль. Представим себе такую ситуацию. Два игрока пытаются овладеть мячом, все их движения, взгляды направлены на мяч. Если же в единоборство вмешивается третий игрок, блокируя доступ к мячу сопернику, подставляя свое тело или задерживая соперника туловищем или руками, и тем самым он создает дополнительное преимущество своему партнеру, то это уже нарушение. Такие фолы мы в своей судейской среде называем «фол на третьего», то есть попыткой воздействовать на игровой эпизод с целью создания преимущества своему партнеру. Как правило, это достигается с помощью неправильной блокировки. Но блокировка – тоже очень тонкий момент. Что такое, по сути, блокировка? Это когда ты, не вступая в более тесный контакт с соперником, не даешь ему подступиться к мячу, преграждая путь туловищем. Если же ты вступаешь в контакт с соперником и одновременно пытаешься заблокировать его продвижение вперед, то это уже считается задержкой. Разница между двумя такими нарушениями в наказании: в первом случае назначается свободный удар, во втором – штрафной. Так вот, в том игровом эпизоде, которому предшествовала подача углового, Пуйоль стоял спиной к угловому флажку и не видел мяча. Все его внимание было сосредоточено на защитнике «Милана», вступившем в единоборство с его партнером с целью овладеть мячом. Поэтому Пуйоль не нашел ничего

лучше как блокировать итальянца, подставился под него и, по существу, сделал задержку. Дальше произошло то, что обычно и бывает в таких случаях. Итальянец не удержался на ногах и, падая, схватил нападающего «Барсы» руками за футболку. Во многом это был непроизвольный жест, как бы последняя попытка не дать испанцу выйти на ударную позицию и не упасть самому. В итоге арбитр посчитал, что нарушение было со стороны защитника «Милана», хотя первым нарушал правила именно Пуйоль. Поэтому совершенно справедливо было возмущение итальянцев этим решением арбитра, да и большинства специалистов, видевших матч. Судья должен был назначить штрафной в сторону ворот «Барселоны» и показать Пуйолю желтую карточку. Еще раз скажу, такое действие называется «задержка туловищем соперника и предоставление преимущества своему партнеру».

Почему я так акцентирую на этом внимание? Да потому что по правилам игры мяч, забитый непосредственно со свободного удара, не засчитывается, если он, конечно, никого не коснулся в момент пересечения линии ворот, и назначается удар от ворот. А вот штрафной удар – это уже потенциально гол. Как видим, разница здесь не только в названии ударов (свободный или штрафной), но и в их технической составляющей, приводящей к разному результату. Отсюда понятна вечная проблема судейского комитета любой национальной ассоциации, как добиться единства в трактовке арбитрами единоборств в одних и тех же игровых ситуациях. И решить ее непросто, поскольку каждый судья – это личность, у каждого свой индивидуальный стиль арбитража, своя эмоционально-психологическая и функциональная подготовка, свой характер, наконец. Как часто мы видим сегодня такую картинку: футболист выполнил подкат и, услышав свисток арбитра, показывает руками, что, мол, он сыграл в мяч. Да, одно дело, когда он сыграл чисто, но в большинстве случаев бывает наоборот – он пытается сыграть в мяч, но делает это через ногу соперника и, естественно, бьет его по ноге, а уже в продолжении идет удар по мячу. Вот это все надо очень четко разграничивать и трактовать единообразно.

Еще один момент. Все помнят, какой большой резонанс получил игровой эпизод в матче «Динамо» – «Спартак», в концовке первого этапа чемпионата России в 2011 году, между динамовцем Кураньи и спартаковцем Паршивлюком, когда нападающий, по мнению многих, едва не «снял скальп» защитнику, сыграв высоко поднятой ногой. Давайте разберемся, так ли это. Все знают, что футбол, – это игра в мяч ногами. Так вот, ни в правилах игры, ни в комментариях к ним нигде не указано, на какой высоте футболист имеет право вступать в контакт с мячом ногой. Нет этого ограничения, и если футболист обладает такой гибкостью, пластичностью, что может ногой контролировать мяч, находящийся выше головы, поймать его и ударить – пожалуйста. Но это буква закона, а ведь есть еще дух игры, согласно которому выполнение каких-то технических приемов футболистами не должны представлять опасность для соперника. Поэтому когда нападающий выполняет удар через себя ножницами в пределах непосредственной близости от защитника, он создает для него опасность. Нужно останавливать игру и назначать свободный удар. Но если вокруг никого нет, то ради бога, пусть играет, что и продемонстрировал тот же Кураньи в матче предпоследнего тура с «Локомотивом», забив красивейший мяч через себя в стиле Руни. Причем это касается не только атакующей команды, нападающих, но и обороняющейся, то есть защитников. Они нередко действуют мужественно, но, пытаясь сыграть в мяч ниже уровня своей головы, сами себе создают опасность. Поэтому в том эпизоде, несмотря на то, что появилась кровь, виноват-то по большому счету сам Паршивлюк, который действовал опасно по отношению к самому себе. Кураньи играл в футбол, но тут вдруг из-за спины выскакивает мужественный Паршивлюк, пытается перехватить мяч и, естественно, попадает под удар. Несчастный случай, но, увы, футбол – такая игра, одна из самых травмоопасных в мире спорта. В связи с этим вспоминается установка члена Судейского комитета ФИФА с 1986 по 1990 год мистера Вортена (Шотландия) на одном из семинаров. Он разбирал эпизод, при котором два футболиста борются за мяч вверху, выпрыгивают, пытаясь сыграть головой, промахиваются и ударяются лбами или затылком. Таких моментов сегодня в матчах хоть отбавляй. «Кто виноват и было ли какое-то нарушение?», – задавался вопросом мистер Вортен. Никто не виноват и никакого нарушения не было. Да, оба игрока промахнулись и это проза жизни. Не было нарушения и со стороны Кураньи в нашей ситуации.

Созвучно с этим – «опасно по отношению к самому себе» – следует трактовать те ситуации, когда футболист оказывается на газоне, а мяч находится у него в ногах или между ног. То есть в той зоне, где соперник при попытке отобрать мяч может нанести лежащему игроку болезненную травму. Лежа играть нельзя. В таких случаях рекомендуется немедленно останавливать матч и наказывать свободным ударом того, кто находился в лежачем положении, поскольку изначально он играл опасно по отношению к самому себе.

Мы часто говорим «английский футбол, английская манера судейства». Что мы под этим подразумеваем? Прежде всего уровень допуска, который каждый арбитр устанавливает для играющих команд. Да, правила – это основа, но существует еще такое понятие, как «по мнению арбитра». Оно, кстати, оговаривается и в правилах, поскольку у каждого судьи свой стиль арбитража. Но, тем не менее, все должны стремиться к тому, чтобы предельно одинаково трактовать единоборства.

В связи с этим вспоминается интересный случай. В 1991 году был сыгран знаменательный товарищеский матч между сборными Англии и Германии, посвященный 25-летию победы англичан на чемпионате мира 1966 года. В знак благодарности нашему арбитру Тофику Бахрамову, который входил в состав судейской бригады того финального матча (был ассистентом главного арбитра на 1-й линии), АФА пригласила судей из СССР – Алексея Спирина, Вадима Жука и вашего покорного слугу. Нашим переводчиком, что интересно, был Джордж Сканлан, тот самый, который работал на том чемпионате мира 1966 года со сборной СССР. В самолете, на рейсе Москва – Лондон, мы встретились с нашими великими актерами Евгением Александровичем Евстигнеевым и Сан Санычем Калягиным, спешившими в Лондон на съемки какого-то фильма. Лету на «Ил-86» было три с половиной часа. Естественно, разговорились. Они расспрашивали нас о футболе, мы их – о кино и театре. Зная, что они оба заядлые спартаковские болельщики, предложили им: «А вы на игру Англия – Германия хотите пойти?» – «Конечно, – отвечают они, – но как туда попасть, все билеты, наверное, уже давно распроданы». Мы пообещали взять все на себя и решить эту проблему. В аэропорту нас встречал представитель Английской федерации футбола, и мы обратились к нему с просьбой, нельзя ли двум большим артистам нашей страны, страстным поклонникам этой игры, как-нибудь попасть на такой исторический матч. Тот сказал, что постарается сделать все возможное, и уже вечером два билета были доставлены им прямо в номер гостиницы. Радости не было предела, но вдруг они спрашивают нас: «Слушайте, а как же мы доберемся, как найдем нужный нам сектор и места?» «Не беспокойтесь, это же не простые билеты, а VIP-овские. Вы можете приехать на стадион хоть за два-три часа до игры. Там в подтрибунном помещении знаменитого стадиона «Уэмбли» – есть ресторан – все бесплатно и включено в ваши билеты. Можете даже во время игры находиться там и смотреть футбол по большому монитору. И после матча остаться, это ваше право. Вы только скажите, в котором часу за вами заехать. Приедет машина и отвезет вас, а когда все закончится, привезет обратно». Они были, конечно, в восторге. И когда мы сами приехали на стадион, там же, в подтрибунном помещении столкнулись с ними. Оба были уже немножко навеселе, с шарфами Английской федерации футбола на шее. «Ребята, – наперебой заговорили они, – пошли, по рюмочке пропустим». – «Да нет, что вы, – отшутились мы, – у нас сейчас игра». – «Ну, хорошо, тогда после матча встретимся, мы вас здесь ждать будем». В этот момент через переводчика к нам обращается менеджер «Тоттенхэма». Джордж переводит. Оказывается, он интересуется, нет ли в Советском Союзе хорошего центрального защитника. Я, поскольку тогда уже работал со сборными командами, хоть это и не афишировалось, владел информацией и говорю: «Да, есть такой защитник. Ахрик Цвейба, техничный, тактически грамотный, игрок сборной СССР». Джордж переводит ему, и я, немного владея английским, начинаю понимать, что на мое предложение по кандидатуре Ахрика Цвейбы у этого менеджера возникает какой-то встречный, но несколько необычный вопрос. Наконец Джордж спрашивает меня: «Сергей, а у него нос сломан?» Я отвечаю: «Этого я сказать не могу, просто не знаю, а что?» – «Понимаешь, – продолжил Джордж, – у нас в Англии свои критерии отбора центральных защитников, одним из которых является сломанный нос. Если у него нос цел, то это уже не защитник, по крайней мере, не центральный». Представляете?! Если ты выступаешь на позиции центрального защитника, то мало уметь играть на высоком уровне, так еще и нос у тебя должен быть сломан. О чем это говорит? Не только о стиле игры английских клубов, но и манере судейства британских арбитров, позволяющих футболистам вести силовую борьбу на предельно жестком уровне. Кстати, переход так и не состоялся и не по вине носа Ахрика. Просто у него обнаружились проблемы со спиной, и он сначала уехал играть в Японию, а потом вернулся к нам, уже в российский чемпионат.

Еще в практике судейского арбитража существует такое понятие, как принцип преимущества.

Да, нарушение со стороны футболиста одной из команд совершено, но прежде чем фиксировать его и останавливать матч, надо посмотреть на перспективу продолжения игры. Часто нарушения, в том числе и технические, совершаются из тактических соображений, дабы на корню пресечь, как обычно говорят, контратаку, хотя по теории методики футбола, правильнее сказать, ответную атаку соперника. Это, как правило, легкое нарушение, но оно все равно требует остановки игры. Однако квалификация арбитра как раз и состоит в том, чтобы после таких нарушений не спешить со свистком, а сделать паузу до совершения следующего какого-нибудь действия, посмотреть, как будут развиваться события дальше. В любом случае вернуть эпизод назад он всегда успеет. Может быть, не надо останавливать игру, поскольку ворота близко и может получиться голевая атака. Но применять его надо очень аккуратно, поскольку принцип преимущества – это не правило, а значит, и руководствоваться им нужно только исключительно в пользу атакующих действий. Если, скажем, нарушение произошло на своей половине поля или в центре, но с мячом осталась команда, против игрока которой были нарушены правила, арбитр должен дать свисток, потому что хоть мяч и остался у них, проку в этом нет. Мало того, что футболист находится далеко от ворот противника, так еще и развернут лицом к своим воротам. В результате он вынужден тормозить, разворачиваться, искать партнера, ухолить от прессинга соперника и так далее. В этом случае, наверное, более перспективно остановить игру и назначить штрафной удар, что позволит значительно сократить путь к воротам соперника и углубить атаку. Понимание, или, лучше сказать, распознавание таких эпизодов приходит к судьям со временем. Можно сказать, что принцип преимущества – это не что иное, как опыт, хорошее знание духа самой игры, если хотите физики и анатомии, умения просчитать, куда летит мяч после удара, подката, так как иногда только по траектории его полета можно определить, кто из футболистов коснулся его последним. И это становится особенно важным, поскольку в игре равных по силам команд, любое нарушение правил таит в себе опасность и угрозу воротам, а посему возрастает значимость ошибки арбитра при определении наказания.

К чемпионату мира 1994 года в США был выпущен специальный циркуляр (а надо сказать, что подобные циркуляры, связанные с правилами игры и их трактовкой, никогда потом не отменяются и должны выполняться всеми национальными федерациями) с целью защиты нападающих и игроков группы атаки. Согласно этому документу за любой подкат сзади футболист моментально должен наказываться красной карточкой, то есть удалением с поля. Попал, не попал – неважно, так записано в правилах. Даже за попытку грубой игры, а подкат считается одним из тех приемов, который представляет угрозу здоровью соперника, надо предъявлять красную карточку. Подкат считается выполненным правильно, если соблюдены три обязательных условия. Игрок должен касаться поля тремя частями тела: одной рукой, пятой точкой и той ногой, которой выполняется выбивание мяча. Причем располагаться она должна строго параллельно газону и ни в коем случае не идти сверху вниз в мяч. Это трактуется как опасное нападение. Если подкат выполняется с выдвижением ноги в область колена противника, своего рода устрашающий, пусть даже он в итоге и не коснулся его, тот успел уйти от столкновения и таким образом избежать возможной травмы, все равно это считается нарушением правил со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иногда футболист, пытающийся выполнить подкат, подкатывается к сопернику за несколько метров до него, как бы стелется по траве. Этого тоже делать нельзя. Такой подкат квалифицируется как умышленная попытка запугать соперника с возможным нанесением ему травмы. Многие футболисты, кстати, об этом не знают и спорят с арбитром, мол, я же его не коснулся, не задел, не сыграл в ногу. Или, если выполняют подкат нечисто, говорят, что сыграли якобы в мяч. Вот по этому поводу как раз и нужно до начала матча представителям судейского корпуса пообщаться с тренерами и игроками, чтобы сблизить позиции в понимании тех требований, которые существуют и будут предъявляться к игрокам на футбольном поле.

Но самое интересное, что потом об этом циркуляре ФИФА все вроде бы как забыли. И напрасно, ибо подкат сзади чисто выполнить нельзя. Не верите? Тогда проведите эксперимент. Поставьте стул, перед ним положите мяч, а сзади, со стороны спинки, попробуйте выбить мяч, но так, чтобы не задеть ножки стула. Уверен, у вас ничего не получится, поскольку это просто невозможно. Вот это и есть схематично представленный подкат сзади. Можно попытаться сделать его, уйдя влево или вправо, но тогда это будет уже подкат сбоку, что правилами разрешено, если опять-таки он выполнен чисто. К сожалению, эта забывчивость не способствует повышению качества арбитража и стоит футболистам серьезных травм. А чтобы этого не было, нужно проводить семинары, показывать, рассказывать и так далее. Надежда же на то, что судья сам все выучит, в теории, обойдясь без практики, может так и остаться надеждой. Это, знаете ли, все равно что учить летать на тренажерах и ни разу при этом не сесть за штурвал настоящего самолета.

Еще один важный аспект арбитража – это так называемые судейские голы. Но не те, которые забиваются после ошибок арбитров, когда рефери принимает неверное решение, назначает несуществующий пенальти, что приводит к взятию ворот, отчего страдают команда, тренер, болельщики. Нет, я имею в виду те ситуации, когда нарушение правил было, но ты сохраняешь тот самый принцип преимущества, игру не останавливаешь, и это приводит к взятию ворот. Их не бывает много. У меня было два таких ярких случая. Один из них особенно памятен, поскольку произошел в моем дебютном матче в Москве. Сложилась неординарная ситуация – на отличный матч «Торпедо» – «Спартак» – не могли найти арбитра. Уж не вспомню, по каким причинам, лгать не буду, но они могли быть разные. Игры столичных команд в то время, как правило, обслуживали московские судьи, возможно, все были заняты, не знаю. Но как бы то ни было, где-то за неделю до встречи представитель комиссии назначения всесоюзной коллегии судей (была такая общественная организация. Люди, работавшие там, зарплату не получали, но выполняли довольно большой объем работы) предложил мне: «Слушай, есть такая игра, а судить некому, ты как, возьмешься?» Я говорю: «Постараюсь оправдать ваше высокое доверие!» А матч-то из разряда, как модно сейчас говорить на футбольном сленге, «классико». Первый раз в Москве, на стадионе «Торпедо», такие великие клубы, такие известные футболисты, игроки сборной страны, такие известные тренеры – Константин Иванович Бесков и Валентин Козьмич Иванов, Царствие им Небесное обоим. Можно понять мое психологическое состояние на тот момент. Помню, накануне матча долго не мог заснуть. Ворочался с боку на бок, пытался спрогнозировать возможные ситуации и как мне надо будет поступить, какое решение принять. Игра была днем, и я приехал на стадион не за полтора часа, как положено, а за два с половиной. На московские матчи, как правило, машины никакой не полагалось, судьи сами добирались до места, своим ходом. Вся бригада в полном составе собиралась лишь на стадионе, каждый ехал из своего дома самостоятельно.

Так вот, в этой игре произошел очень интересный эпизод. Понятно, что футбольный бог в той ситуации оказался на моей стороне и вот почему. Анатолий Петрович Кадетов, а именно он был инспектором матча после игры, первое, что сказал мне, зайдя в судейскую комнату: «Ну ты везунчик. Беги быстрей к Петракову (а Валерка забил мяч в том игровом эпизоде в ворота «Спартака». – С.Х.) и ставь ему бутылку шампанского. Если бы он не забил, все, был бы грандиозный скандал». Я спрашиваю: «А почему скандал-то?» «Ну как же, там же был чистый пенальти». Я стою на своем: «Да не было пенальти. В первом случае против Леонида Буряка («Торпедо»), да, нарушение было, но до штрафной площади, а во втором все было чисто». Мне потом рассказали, как Евгений Александрович Майоров, комментировавший матч по Центральному телевидению, отметил: «Вот молодой начинающий арбитр, а какую игровую паузу выдержал». Это в актерской среде существует такое понятие: «чем выше мастерство артиста, тем дольше он может держать паузу». Тот игровой эпизод до сих пор стоит у меня перед глазами. Во-первых, такое редко случается, а, во-вторых, все так удачно, по-игроцки, получилось. Произошло же вот что. Матч начался, и сразу стало ясно, никто никому уступать ни в чем не собирается. Сошлись два характера, две философии игры, каждая из которых стремится доказать свою правоту и силу. Валентин Иванов, как всегда в обычной своей манере, подбегает к бровке и кричит мне: «Ну ты чего там, боишься их, что ли, свисток проглотил? Суди без оглядки на авторитеты». Он-то меня еще по дублю торпедовскому помнил и, наверное, считал своим воспитанником. И вот складывается такая ситуация. «Торпедо» пошло в очередную атаку. Мяч попадает к Леониду Буряку, недавно только перешедшему в эту команду, и он с места полусреднего уже при входе в штрафную площадь делает такое вроде бы акцентированное движение, показывая все своим видом, что будет продолжать движение дальше, на левый фланг. В этот момент его атакует Александр Бубнов и Буряк так элегантно, обманным движением правой внешней части стопы прокатывает мяч между ног Бубнова, но с такой силой, что получается передача в центр штрафной. Бубнов, естественно сносит Буряка, буквально в сантиметрах от линии штрафной. Нарушение правил очевидное. Мяч идет в штрафную площадь, я уже подношу свисток ко рту, как вдруг замечаю, что на этот мяч набегает Юрий Савичев. Мяч где-то в районе одиннадцатиметровой отметки, вот-вот должен состояться удар по воротам. Я принимаю решение дать доиграть эпизод до конца, потому что вижу: ситуация-то голевая. Но удар не состоялся. Защитник спартаковцев Геннадий Морозов вынырнул откуда-то со стороны и чисто, в подкате, выбивает мяч. Савичев падает, но нарушения нет, я это четко вижу. Опять беру секундную паузу: зрители шумят, кто-то кричит «пенальти», и в это время мяч приходит к Валерке Петракову, который стоит прямо на углу площади ворот на правом фланге. Ринат Дасаев – в воротах и все, кто находился в штрафной площади, остановились, ожидая свистка, потому что визуально было полное ощущение нарушения правил, но его не было. Я свисток не даю, и Петраков бьет практически в пустые ворота – гол. Я показываю на центр поля.