Людоед, который объелся (сборник)
Шрифт:
Наступила пауза. Наконец, после долгого молчания, Шамбрен сказал:
— Боюсь, что ваш человек, «доведенный до крайности», это сам Мун, миссис Хейвен!
Между тем сообщения по телефону стали реже. План отеля, лежащий перед миссис Вич, пестрел кнопками. Поиски Муна пока не дали никаких результатов.
Нужно было принять решение насчет безопасности миссис Хейвен, а это было нелегко, поскольку она настаивала на возвращении в свою квартиру.
— Вы можете охранять меня там,— сказала она Харди,— не хуже, чем в любом другом месте! Очевидно, Обри покинул гостиницу. Если
Не считая тюремной камеры, решил Харди, у себя дома она в такой же безопасности, как и в любом другом помещении. Можно охранять парадный и служебный входы. Никаким иным способом Мун не сможет проникнуть на крышу. Они могут проводить ее наверх, обыскать ее квартиру и прилегающий к ней участок крыши, выставить кордон вокруг ее пентхауса ---- к ни одна душа, к ней не проникнет.
Шамбрен, видимо, не был столь уверен.
— Будем смотреть ка вещи прямо, миссис Хейвен! Сейчас Мун, вероятно, уже понял, что мы его ищем. Он знает, что рано или поздно мы его найдем и что ему предъявят обвинение в убийстве Марго Стюарт. Зная ход его мыслей, мы можем почти не сомневаться, что он сделает отчаянную попытку добраться до вас - г лавной причины его неприятностей. А после этого ему будет уже все равно, что бы с ним ни случилось.
— Но как он сможет до меня добраться? Ваши люди блокируют все ходы к моей квартире!
— Не знаю, — ответил Шамбрен.— Он знает вас лучше, чем мы, миссис Хейвен!
— Он знал меня сорок лет назад,— сухо сказала она. Я уже не та, что была тогда...
Шамбрен покачал головой.
— Он знает вас и сегодня! Знает, что вы готовы пойти на риск, став между ним и его садистскими забавами. Меня беспокоит мистер Гамайэль. Что, если Мун позвонит вам и скажет, что жизнь Гамайэля в опасности и зависит от вашего свидания с ним, Муном?
Она пристально посмотрела на Шамбрена.
— Что я должна делать?
— Не сходить с места. Ничего не предпринимать. Ничему не верить, — сказал Шамбрен.— Я бы предложил следующее. Хорошо, если бы с вами в квартире побыли мисс Барнвелл и мистер Унлз. Я не хотел бы оставлять вас одну даже на минуту! Если Мун вдруг позвонит вам, пусть к телефону подойдет мистер Уилз. Я не хочу, чтобы Мун сыграл на вашей симпатии к кому-нибудь из друзей.— Он покачал головой.— Сам не знаю, чего я жду, миссис Хейвен, но боюсь, что может случиться что-то такое, чего ни один из нас не предвидит!..
— Я пойду с миссис Хейвен,— сказал Джон.— Но не Элисон! Не впутывайте ее в это дело. Если дело дойдет до открытой схватки, То поверьте, миссис Хейвен, я не останусь в стороне!
Шамбрен посмотрел на него как-то странно.
— Я думаю, Элисон тоже не хотела бы оставаться в стороне, Джон! И мне хотелось бы, чтобы рядом с миссис Хейвен была женщина. Не спрашивайте почему. Я просто должен быть уверен, что ничего не упустил из виду.
Тревога Шамбрена сначала показалась Джону преувеличенной. Харди со своими людьми уже поднялись наверх. Они должны были обыскать квартиру миссис Хейвен и доложить по телефону о результате осмотра. Доступ на крышу для обитателей гостиницы закрыт с момента исчезновения Муна. Как только Харди позвонит, их уже будет ждать лифт, что рядом с офисом Шамбрена. В холле наверху не будет никого из посторонних, и они проведут миссис Хейвен прямо к двери ее квартиры, не отставая от нее ни на шаг.
Старая миссис Хейвен не проявляла ни малейших признаков возбуждения. Джон, стоявший рядом с Элисон. не был ст оль же спокоен. Каким-то образом тревога Шамбрена передалась и ему. Если Мун действительно намерен нанести удар, это должно случиться немедленно, ибо стена, которую они воздвигают вокруг миссис Хейвен, исключит возможность всякого нападения!
Зазвонил телефон. Это был Харди. Путь свободен. Никаких признаков опасности.
Шамбрен вышел в холл и вызвал лифт. Когда кабина открылась, он посигналил Джону, стоявшему в дверях. Двое полицейских прошли по коридору — один в одну сторону, другой — в другую, убедившись, что все спокойно. Затем Джон и Элисон быстро провели миссис Хейвен через холл к лифту.
У входа в пентхаус их встретил Харди.
— Все в порядке, миссис Хейвен! — сказал он уверенно.
Струя теплого воздуха охватила их, едва они вошли в квартиру. Элисон оглядывалась, широко раскрыв глаза от удивления. Миссис Хейвен сохраняла невозмутимое спокойствие, как будто принимала обычных гостей,— пока не повернулась к маленькой плетеной корзинке, где царствовал Тото.
— Вот глупыш,— сказала она.— Когда меня слишком долго нет дома, он сердится и забирается на мою кровать — что совершенно против правил!
Она проплыла по коридору, направляясь в спальню. Джон, Элисон и Шамбрен молча ждали, пока она вернется. Из холла, расставив по местам своих людей, вошел Харди.
— А где же она? — спросил он.
— Пошла за своей собакой,— ответил Шамбрен.
Они услышали ее громкий крик:
— Тото, скверный мальчишка, где ты?
— Здесь не было никакой собаки,— сказал Харди.— Я осмотрел каждый дюйм в доме!
Шамбрен уставился на Харди. И в этот момент до них донесся, как будто издалека, жалобный вой. Тото явно был в беде.
— Пошли! — крикнул Шамбрен.
Джон бросился вслед за ним. Порыв холодного ночного воздуха пронесся по коридору. Джон подумал, что где-то открыто окно. Вой Тото слышался отчетливее, но все еще издалека.
— Проклятый пес удрал на крышу! — сказал Шамбрен. Миссис Хейвен! — крикнул он.— Не выходите, мы вам его сейчас достанем!
Дверь на участок крыши, принадлежавший миссис Хейвен, была распахнута настежь. Приблизившись, Шамбрен и Джон увидели старую даму в развевающемся на ветру манто. Она открыла калитку, ведущую на соседний участок крыши.
— Тото! —донесся до них, перекрывая ветер, ее голос.
Джон, обгоняя Шамбрена, очутился рядом с ней в тот момент, когда она шагнула за калитку, Сердце его замерло, он вдруг понял, что эта часть крыши — владения Муна.
Миссис Хейвен остановилась. Ее подбитое песцом пальто вздымалось на ветру, как крылья. В нескольких ярдах от нее, отчаянно извиваясь на покрытой гудроном поверхности крыши, барахтался Тото. Его лапы были связаны так, что он не мог сдвинуться с места. Увидев миссис Хейвен, он жалобно заскулил.