Людоед
Шрифт:
Помимо танцев, гостей графини развлекали жонглеры, фокусник и шут, а в другом конце зала приглашенный поэт декламировал воистину нескончаемую поэму. Насколько удалось понять из обрывков разговоров, помимо всего прочего, сегодня перед гостями выступит одна из лучших театральных трупп города, а после полуночи самые стойкие смогут полюбоваться некими экзотическими танцовщицами.
Требовалось во что бы то ни стало привлечь внимание графини, но прорваться через сновавших вокруг нее кавалеров попросту не представлялось возможным. Стоило закончиться одному танцу, и ее сиятельство
Вырядившаяся вампирами парочка на глаза не попадалась; судя по всему, это были личные гости хозяйки. Вероятно, близкий круг устраивал закрытое костюмированное сборище, и гротескный наряд привратника намекал именно на ее мистическую тематику. Красно-белый уродец, к слову, больше не стоял в дверях и свободно разгуливал по залу; в перерывах между танцами он даже иной раз успевал о чем-то переговорить с графиней.
Потеряв всякую надежду свести знакомство с хозяйкой, я прибился к компании маркиза Альминца; на глаза его светлости старался не лезть, стоял немного в отдалении и краем уха прислушивался к разговорам. Почтенные сеньоры толковали все больше об алхимии; мои познания в этой области оставляли желать лучшего, а вот маркиз казался искренне увлечен обсуждением метафизической сущности эфира и трансмутирующих свойств ртути. Стоило бы поискать подходы к нему с этой стороны…
Неожиданно кто-то откашлялся за спиной, и я едва не подпрыгнул на месте. Развернулся — передо мной стоял привратник.
— Герр Нуаре? — по-птичьи склонил он голову набок, разглядывая меня.
То ли от пристального взгляда черных глаз, то ли из-за ожидания неминуемых неприятностей по спине побежали мурашки, но я лишь беспечно кивнул:
— Он самый, милейший.
— Следуйте за мной, — объявил наряженный горбатым уродцем слуга, развернулся и зашагал прочь.
Внутри все так и обмерло. Неужто боком вышла попытка побродить по особняку? И что же теперь — меня просто возьмут и с позором выставят на улицу? Едва ли магистр Кирг придет в восторг от подобного развития событий! Да и самому мне нисколько не хотелось начинать службу с эдакого фиаско. Стыд и позор!
Но нет, обошлось. Привратник отвел меня к окруженной кавалерами графине Меллен, и та всплеснула руками:
— Рудольф, вот вы где! Вы ведь позволите называть вас Рудольфом?
Я прикоснулся губами к самым кончикам пальцев графини и улыбнулся.
— Как будет угодно вашему сиятельству.
— Так где вы прятались от меня все это время, Рудольф? Я вас не видела!
— Человеку в маске легко затеряться в толпе подобных ему.
Хозяйка вечера рассмеялась и решительно заявила:
— Я танцую с каждым своим новым гостем. Это традиция!
— Традиции священны и неприкосновенны, — склонил я голову, поставил пустой бокал на поднос тотчас очутившегося рядом слуги и протянул руку графине.
Последние годы мне выпадало танцевать не слишком часто, но ударить в грязь лицом я нисколько не опасался. Не зря же нас с братом учили хорошим манерам с самых ранних лет! Внимания бальным танцам наставники уделяли лишь немногим меньше, чем верховой езде, грамматике и фехтованию.
Несмотря на отсутствие
— Рудольф, — обратилась ко мне хозяйка вечера, от которой едва уловимо пахло розовым маслом, — вы позволите нескромный вопрос?
— У меня нет секретов от вашего сиятельства, — улыбнулся я.
— Наедине можете обращаться ко мне по имени, — милостиво разрешила графиня. — Для вас я Марит. Хорошо?
Я слегка склонил голову в знак согласия и едва не сбился с шага, несколько смущенный столь явно выказываемым расположением к совершенно постороннему человеку.
— Это очень нескромный вопрос, — кокетливо улыбнулась графиня, и на ее щеках появились милые ямочки. — И очень-очень личный, — с придыханием повторила она.
— Вы вгоняете меня в краску, Марит, — нашелся я. — Теперь вы просто обязаны задать его, иначе я зачахну от любопытства!
Хозяйка вечера благосклонно рассмеялась и прищурилась.
— Рудольф, правду ли говорят, что вы получаете удовольствие, когда вас связывают?
Невольно вспомнилось, как затягивал на шее веревку брат Кас, и я едва удержался от болезненной гримасы, но сразу совладал с собой и пошутил:
— Все зависит от того, кто связывает и с какой целью. Поверьте, это очень важно. Но, к слову, не меньшее удовольствие я получаю, связывая… кого-нибудь.
Графиня Меллен даже приоткрыла рот от любопытства.
— Действительно ли ощущения при близости в момент удушения столь ярки, что не могут сравниться ни с чем иным? — спросила она и слегка покраснела. — Не сочтите меня вульгарной и распутной, просто Вседержитель создал нас такими, как мы есть. Я всецело поддерживаю стремление к духовному развитию, но умерщвление плоти не для меня. Плоть дарит нам столько… радости, столько приятных ощущений, а жизнь человеческая слишком коротка, чтобы отказывать себя в удовольствиях…
Вблизи графиня уже не казалась юной, пусть ее кожа и не потеряла былой упругости и свежести, но в уголках рта залегли легкие морщинки. Полагаю, ей было немногим меньше сорока лет. В этом возрасте простолюдинки не могли похвастаться ни такой статностью, ни красотой; богатство способно продлить молодость, и все же не всесильно и оно. Именно поэтому я не стал лукавить и рассыпаться в льстивых комплиментах; этого бы мне не простили.
Вместо этого я поступил так, как и планировал изначально. Пустил пыль в глаза.
— Меня больше влечет стезя духовного самопознания, в плотских утехах я, скорее… любитель. И уж точно не возьмусь осуждать вас, Марит. Ханжество не мой конек. Что же касается вопроса, то да — ощущения и в самом деле ни с чем не сравнимы. Но очень легко перейти грань, из-за которой уже не получится вернуться, если вы понимаете, о чем я. Нужен опытный… партнер.
— Такой, как вы?
Я только улыбнулся.
Музыка смолкла, и мы остановились, но графиня не отступила, а потянулась поправить мой шейный платок. Тонкие пальцы скользнули по коже и, вне всякого сомнения, уловили шероховатость старой ссадины, но сказала Марит о другом.