Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских

Конн Вилли

— Почему бы сразу не в президенты? — с серьезной миной предложил Стас. — В самом деле, Влад, ты становишься снобом. Не желаешь разговаривать с такими же ушлягами газетчиками, как ты сам.

— Извини, Стас, у меня есть причины, — попытался возразить Трюкач.

— Ничего не знаю. Ты обратил внимание на их машины? Среди них не было ни одной новой или дорогой. Значит, эти парни не успели продаться.

— Как ты не понимаешь, Стас, — Трюкачу надоело выслушивать нотации друга. — Каждое мое слово они десять раз переврут, а потом все это

медперсонал перескажет Жанне и тоже переврет. Она забеспокоится о брате. Мне дорого ее здоровье. Чем меньше она будет знать, тем быстрее поправится.

— Они вытопчут все газоны под твоим окном, Влад. Беру инициативу на себя, — Стас подошел к окну, распахнул его. — Эй, ребята! — крикнул он притихшим журналистам. — Трюкач даст интервью тому, кто влезет сюда по стенке!

Внизу захохотали.

— Ты с ума сошел, Стас, — Влад направился к окну, чтобы пресечь выходку блондина. Но было поздно. Несколько человек уже карабкались по стене.

Снова заблестели всполохи фотовспышек, раздался смех.

— Зачем ты это затеял, Стас? — Влад почувствовал себя вовлеченным в злую шутку, финал которой был еще неизвестен.

— Не переживай, Влад, лучшего способа проверить исключительные способности Лизы не будет. Если ни один из этих мужиков не доберется до нас, я буду звать ее только Жанной.

Между тем три журналиста из четверых успели сорваться, правда, с небольшой высоты. Лишь один продолжал упорно карабкаться вверх.

— Держу пари, он — бывший альпинист, — недовольно нахмурился Трюкач.

Толпа внизу вдруг испуганно умолкла. Четвертый газетчик покачнулся и полетел вниз на руки подхвативших его коллег. К счастью, все обошлось благополучно.

Среди газетчиков возник недоброжелательный ропот. Поведение Трюкача было расценено как недопустимое хамство.

— Я спущусь к ним. — Влад вышел на улицу. — Друзья, я прошу извинения за неудачную шутку моего друга. Позвольте мне объяснить мотивы моего отказа от контактов с вами.

«Боже, я говорю так же напыщенно, как кандидат в президенты. Вот что делает с нормальным человеком всеобщее внимание. Надо быть скромнее».

— Друзья, близкий мне человек, имеющий отношение к событиям, которые вас интересуют, госпитализирован в тяжелом состоянии. Я не хотел, чтобы ваши корреспонденции и репортажи отразились на его здоровье. Поэтому помалкивал. Но, искупая вину моего друга, я сообщу вам сенсационную новость. При одном условии: в ваших материалах могут упоминаться только первые два имени из трех, которые вы сейчас услышите. Третье прошу не называть, тем более что этот человек ничего из себя не представляет. Согласны?

Толпа ответила одобрительным гулом.

— Если кто-то нарушит это обещание, то будет иметь дело со мной. Итак, я сообщаю имена трех арестованных, которых в это самое время везут в Кресты: Боб, Фрэнк и Трансформер!

Ни сигнал воздушной тревоги, ни известие о бесплатной выпивке не смогло бы с такой стремительностью очистить площадку перед домом Трюкача. То, что происходило внизу, напоминало старт автомобильных гонок. Журналисты в погоне за сенсацией, опережая друг друга, бросились к машинам.

— Живее, ребята! Поторопись! — кричал высунувшийся по пояс из окна Стас. Азартная гонка захватила его настолько, что он сам готов был принять в ней участие.

— Ты правильно сделал, что подсказал ребятам, откуда попахивает тухлятиной, Влад. У себя дома мы тоже пользуемся этим приемом, — Норман протянул возвратившемуся с улицы Владу чашку с двойной порцией растворимого кофе. — После того как газетчики напишут об аресте Боба, его покровителям будет нелегко вызволить из тюрьмы этого негодяя. И знаешь, я не удивлюсь, если твоего бизнесмена найдут повесившимся в камере или что-нибудь в этом духе.

— Почему ты так думаешь, Майк? — встрепенулся Трюкач.

— Не знаю, Влад, просто у меня такое предчувствие.

Влад вдруг понял, что третья сила, незримо присутствовавшая при заключении сделки с капитаном, переиграла их обоих. «Те, для кого показания Боба губительны — его покровители, уничтожат бизнесмена до того, как он даст показания, и вместе с ним умрет тайна гибели Жанны».

Простота и очевидность этой мысли подняла Трюкача со стула.

— Едем, Стас!

— Куда? — спросил Норман, зная почти наверняка о намерениях каскадера.

— Оставайся, Майк, это касается только меня и Стаса.

— Влад, ты не желаешь подумать о здоровье, которое я потеряю, дожидаясь вас здесь.

— Придется взять Майка в целях сохранения его здоровья, — предложил Стас.

Предположения Нормана оказались пророческими. Ночью Боба и Трансформера неожиданно запихали в тюремную машину и повезли на допрос… Влад, предупрежденный капитаном, на «волге» с погашенными фарами следовал за тюремным фургоном, не зная, как начать трудный разговор с Норманом.

— Майк, я должен сообщить тебе неприятную новость, которую узнал от капитана. Фрэнк застрелен при аресте. Ты не сможешь его допросить.

— Черт меня побери! — Детектива охватило разочарование, близкое к отчаянию. — Ты понимаешь, Влад, что это значит? Через него можно было выйти на сеть дельцов, торгующих человеческими органами, от платных убийц до именитых профессоров. Напрасно мы доверились вашим омоновцам.

— Ты не прав, Майк, один из них пожертвовал собой ради ареста шайки.

— Извини, Влад, но, может быть, ты скажешь, как подкрасться к этим осторожным шакалам?

— Я подумаю, Майк, а пока давай позаботимся о том, чтобы Боб не отправился вслед за Фрэнком в преисподнюю.

«Воронок» с преступниками миновал район милицейских учреждений и покатил в сторону глухого Невского лесопарка. Влад с предельной осторожностью вел машину. Охранники в «воронке» не должны были заметить слежку.

Свернув на глухую дорожку лесопарка, фургон остановился.

— Майк, оставайся за рулем, — приказал Трюкач. — Бежим, Стас!