Людовик XIV, или Комедия жизни
Шрифт:
— Ну, Фейльад, благодарим вас за услугу! С этой минуты вы пользуетесь правом «des grandes entrees» [8] . Только смотрите: мы требуем величайшей скромности. Малейшая неосторожность с вашей стороны — и вы навеки лишитесь нашей милости! Теперь же вы должны немедленно отвезти принцессе этот браслет с запиской от нас.
Король вышел в соседнюю комнату и через несколько минут возвратился, держа в руках запечатанное письмо, которое вручил Фейльаду.
Четверть часа спустя маршал летел во весь карьер в Мезон-Мениль. Он достиг высочайшей цели своих мечтаний и торжествовал.
8
Привилегия входить в покои короля (в определенные часы).
Молодой же король долго стоял в своем кабинете у окна и задумчиво смотрел на мелькавшие перед ним оживленные группы масок.
— Анна Стюарт!.. Где же были мои глаза, мой ум, когда я оттолкнул от себя эту очаровательную женщину и бросил ее в объятия брата!.. О, злополучная судьба!.. Ты даешь мне счастье во всем, кроме любви!..
Глава V. Шевалье Лорен
Все политические планы Мазарини увенчались блестящим успехом, оставалось уничтожить только последнего врага Бурбонов, герцога Орлеанского, дядю короля. Хотя за участие во Фронде он был уже лишен своего вассального герцогства, имущество его конфисковали в пользу короны, но тем не менее мстительность Гастона была страшным дамокловым мечом над головой Людовика.
Трудно было окружить герцога настолько ловкими шпионами, чтобы следить за всеми его интригами и еще менее возможно запретить свидание с его близкими родственниками из боковой линии Бурбонов, которые все без исключения были враждебно настроены к правительству. Прибегнуть же к каким-нибудь решительным мерам Мазарини не решался, зная, что Гастон пользуется большой популярностью и имеет огромное число приверженцев, которые сочли бы священной обязанностью отомстить за главу своей партии. Наконец сама судьба помогла Мазарини выйти из этого положения. Незадолго до женитьбы короля Гастон умер. Так как с его кончиной угасла линия герцогов Орлеанских, то король, обрадованный счастливым избавлением от опасного врага, разрешил своему брату пользоваться титулом герцога Орлеанского с правом пожизненного пользования всеми доходами герцогства. Мазарини сильно восставал против этого плана, но король остался непоколебим. С некоторого времени Людовик XIV стал выказывать такую самостоятельность, перед которой пасовал даже сам всемогущий кардинал. Выслушав с невозмутимым спокойствием все красноречивые доводы Мазарини, король отвечал:
— Принц Анжуйский не настолько силен, как вы предполагаете, а мы не настолько слабы, как это кажется!
На другой день, когда этот разговор стал пищей всех парижских салонов, красавец Лорен получил записку от своей матери, графини Сен-Марсан, которая приглашала его к себе, обещая открыть одну очень важную тайну. Молодой человек, очень редко навещавший свою вечно недовольную, вечно жалующуюся мать, на этот раз поспешил отправиться на ее зов. Графиня встретила его в своем кабинете, по обыкновению пасмурная и озабоченная.
— Ну, матушка, — сказал Лорен, поцеловав ее руку, — надеюсь, что в награду за мое послушание вы отпустите меня как можно скорее. Через час я должен быть у новопожалованного герцога Орлеанского, чтобы сопровождать его к августейшей невесте.
— Я так и думала, что ты явишься ко мне на минуту! Право, во мне рождается подозрение, что тебя задерживают вовсе не придворные дела, но что ты чувствуешь за собой какую-то вину и потому стесняешься бывать в моем обществе.
— Относительно моей виновности вы совершенно заблуждаетесь, но справедливо заметили, что я избегаю вашего общества. Согласитесь, что неприятно выслушивать вечные жалобы, упреки, наставления. Вот и теперь меня разбирает сильнейшая охота уйти, не узнав даже интересной тайны.
— В таком случае мне остается только пожалеть, что оторвала тебя от твоих головоломных занятий! Можете отправляться к герцогу!
— Вот это мне нравится! Головоломные занятия! Не вы ли сами хлопотали об этом месте, а теперь отзываетесь о нем с таким презрением?!
— Я смотрела на эту должность только как на временную и всегда имела в виду другую карьеру для тебя!
— Какую же, например?
— Такую карьеру, которая поставила бы тебя выше всех тех, перед кем ты теперь униженно гнешь спину!..
— Ха-ха-ха! Это забавно! Уж не потому ли я должен достичь такого высокого положения, что мой дражайший родитель погиб, сражаясь против королевской власти?
— Но если ты вовсе не сын графа Сен-Марсана, если никакие узы родства не связывают тебя ни со мной, ни с твоим названым братом, что скажешь тогда?!
— Я скажу, дражайшая матушка, что если бы меня избрали римским императором, то я, наверно, был бы не больше удивлен, как в настоящую минуту!.. Но к чему эта неуместная шутка?
— Я вовсе не шучу!
Лорен побледнел.
— В таком случае дайте мне доказательства!..
Графиня Сен-Марсан подошла к большому несгораемому шкафу, в котором хранились ее бумаги, открыла его и сказала, указывая на один из ящиков:
— Здесь хранятся твои документы.
Лорен бросился было к шкафу, но графиня быстро затворила его и ключ опустила в свой карман.
— Прежде чем я вручу тебе эти важные бумаги, я хочу убедиться, вполне ли ты достоин моего доверия.
— Я начинаю подозревать, что вы хотите разыграть со мной какую-то комедию, но предупреждаю вас, что я люблю смотреть комедии, но терпеть не могу быть действующим лицом.
— Успокойся, здесь нет никакой мистификации! В этом шкафу действительно хранятся бумаги, которые могут дать тебе блестящее положение в свете. Но, повторяю, прежде чем ты получишь их, я хочу заглянуть в твою душу, в самые сокровенные уголки твоего сердца, чтобы видеть, насколько ты заслуживаешь тех благ, которыми я могу осыпать тебя!..
Лорен нетерпеливо вскочил с кресла.
— Матушка, к чему все эти пышные фразы, условия, когда я могу насильно взять то, чего вы не хотите отдать мне добровольно?
— Ну не совсем так, мой милейший. Замок этого шкафа имеет секрет, известный только мне одной. Если же ты вздумаешь взломать шкаф, то все, находящееся внутри, будет мгновенно уничтожено посредством особенного механизма.
Лорен побледнел. О, как глубоко ненавидел он графиню в эту минуту!
— Ты видишь теперь, что твое счастье вполне зависит от меня, — продолжала графиня, — а я только тогда исполню обещание, если ты откровенно ответишь на все мои вопросы.
— Я привык покоряться необходимости, — проговорил сквозь зубы Лорен. — Можете приступать к допросу!