Людовик XIV, или Комедия жизни
Шрифт:
— О! Так тем более ты не должна прогонять меня, потому что под этой пурпурной мантией бьется истерзанное сердце!
Незнакомка презрительно засмеялась:
— Стыдно Августу унижаться до лжи! Разве у него есть сердце? Он умеет только разбивать сердца несчастных женщин, которые имели глупость полюбить его! Сам же он холоден, как мраморная статуя!
— Однако, маска, ты злоупотребляешь свободой маскарада! Если бы ты знала, кто твой собеседник, ты, вероятно, стала бы немного сдержанней!
— Ха-ха-ха! Какая гражданская доблесть! Прятаться под защиту своего сана, чтобы не услышать какой-нибудь неприятной
— Мы собрались сюда вовсе не для того, чтобы говорить друг другу неприятности, а чтобы пошутить и повеселиться.
— Но я пришла сюда совсем не для шуток! Я задалась целью мучить тебя!..
— О, в таком случае я не оставлю тебя, прелестная Ночь, пока не увижу твоего лица!
— Ты будешь жестоко наказан за свое любопытство. Мои черты напомнят тебе самую неприятную минуту твоей жизни!
— Однако, маска, ты не отличаешься любезностью!
— Немудрено!..
— Почему же?
— Я… ненавижу тебя!..
Людовик наклонился к самому уху маски:
— Так знай же, что ты ненавидишь твоего короля и повелителя, который может сию же минуту снять твою маску, чтобы узнать, кто смеет так непочтительно отзываться о нем!.. Но не бойся, я буду великодушен и не посягну на твое инкогнито! Но если ты та, которая, как я считал, далеко, если ты возвратилась, чтобы отравить мою жизнь, отомстить за тот роковой час, когда и мое сердце разрывалось на части… О, тогда я понимаю твои слова! Ненависть твоя есть отчаяние безнадежной любви, презрение — оскорбленное самолюбие, потому что, — прибавил он, понизив голос, — для презираемого человека не бросают супруга, не рискуют своим именем и честью.
Но в таком случае, чудная Ночь, ты больше не возвратишься к нему… ты будешь моя… моя навеки!.. в твоих жарких объятиях я забуду весь мир… все свои страдания и горести!..
Презрительный хохот был ответом на страстную речь короля.
— Подобная роль могла быть по вкусу только какой-нибудь пламенной итальянке, но меня не прельщает такая честь!
Вы ошибаетесь, сир, я не Мариетта Манчини.
— Но кто же ты?! — воскликнул озадаченный король.
— Ночь!
В это время тяжелый браслет упал с руки маски, король нагнулся, чтобы поднять его, а незнакомка, воспользовавшись этой минутой, исчезла в толпе.
— Фейльад!!! — неистово крикнул Людовик XIV и сорвал с себя маску.
Все окружающие, узнав короля, почтительно расступились.
— Узнайте во что бы то ни стало имя этой черной дамы, которая только что ходила с нами. Мы желаем знать, кто под защитой маски осмелился оскорбить нас! Вы найдете нас в Павильоне Солнца. Возьмите этот браслет, он поможет вам в розысках. Маршал, если вы исполните удачно наше поручение, то будете щедро вознаграждены!
— Употреблю все усилия, чтобы заслужить милость моего монарха! — пролепетал восхищенный де Фейльад.
Король надел маску и удалился.
Первая вспышка уже прошла, и он почти раскаивался в своей горячности. Но любопытство его было сильно задето. Кто могла быть эта маска, которая с такой поразительной красотой соединяла столько ума, находчивости? В эту минуту он действительно готов был отдать полцарства, чтобы узнать только имя незнакомки.
Между тем Фейльад внимательно рассматривал браслет, отданный ему королем. Это была широкая золотая лента, сделанная наподобие английского ордена
7
«Стыд тому, кто дурно об этом думает» — девиз английского ордена Подвязки, принятый впоследствии в государственном гербе Великобритании.
— Что с вами, маршал? — спросила королева. — Вы так встревожены?
— Разве ваше величество еще ничего не знаете?..
— Ах! Боже мой! Вы меня пугаете!..
— Я должен говорить с вашим величеством по секрету.
Анна Австрийская, не на шутку встревоженная, поспешно встала из-за стола и отвела маршала в амбразуру одного из окон.
— Здесь нас никто не услышит. В чем дело?
— Ее высочество принцесса Анна была в маскараде. Она имела несчастье чем-то оскорбить его величество, который всюду ищет ее. Скажите мне, где находится принцесса, я поспешу сообщить ей о грозящей опасности.
— Что вы говорите?! — воскликнула королева, не замечая расставленной ловушки. — Как же король мог узнать принцессу?
— По дорогому браслету, имеющему форму ордена Подвязки.
— Ах, какая неосторожность! Поспешите, маршал, в павильон «Весы», там должна находиться принцесса вместе с леди Мертон. Попросите ее от нашего имени поспешить уехать в Мезон-Мениль.
Фейльад в восторге от своей удачи чуть не бегом бросился в павильон «Весы». Тут он встретил маркиза д’Эфиа.
— Шевалье, нет ли здесь маски в костюме Ночи?
Она потеряла браслет, который король нашел и приказал передать ей.
— Тысяча чертей! Нужно сейчас же донести об этом принцу! К счастью, принцесса уже уехала в Мезон-Мениль!
— К чему же беспокоить принца? Стоит ли делать так много шума из-за пустяков? До свиданья, шевалье! Спешу возвратить королю браслет.
Между тем Людовик XIV быстрыми шагами расхаживал по кабинету. Он был в лихорадочном волнении и тревожно прислушивался к малейшему шуму. Вот раздались торопливые шаги, и на пороге комнаты появилась запыхавшаяся фигура маршала. Людовик XIV, забыв свой сан, этикет, бросился к нему навстречу.
— Ну, кто эта маска?..
— Принцесса Анна Стюарт! Я узнал, что ее высочество имела на руке браслет, который вы изволили найти, сир.
Она только что сняла свой маскарадный костюм и отправилась в Мезон-Мениль.
Людовик XIV смотрел на маршала удивленным, почти испуганным взором.
— Что? Анна?.. Маленькая Анна Стюарт… Это невероятно…
— Если мои слова не заслуживают доверия вашего величества, то свидетельство королевы-матери и принца Анжуйского, может, убедит вас. Как принц, так и королева чрезвычайно огорчены, что инкогнито принцессы открыто.