Людовик XV и его эпоха

Дюма-отец Александр

Оставшись со своим господином наедине, слуга сказал:

— Ах, барин, куда мы с вами попали?! Ведь здесь вертеп разбойников… Сын-то хозяина дома и есть тот самый, который нас ограбил в лесу!.. Наши лошади стоят в конюшне… Я их узнал.

После того ласкового и дружеского приема, который был ему сделан, дворянин П, ни в чем худом не мог подозревать своего прежнего старого сослуживца, зная его всегдашнюю доброту и честность. Поэтому он сразу догадался, в чем дело: не медля ни одной минуты, он отправился прямо в комнату своего приятеля, которого нашел уже в постели и уснувшим, разбудил его и сказал, что человек, ограбивший его в лесу, был не кто иной, как его сын, что он его узнал по лицу и по приведенным им в свою конюшню лошадям,

что он сначала не решался сообщить ему эту страшную новость, но что, наконец, по долгу дружбы и совести счел своей обязанностью высказать ему тайну, которая рано или поздно должна была быть открыта правительством. Отчаяние отца, как можно понять, было так сильно, что он лишился чувств, но вскоре, очнувшись и придя в ожесточение, он соскочил с кровати и бросился в комнату сына, который уже спал или притворялся спящим.

На столе, поставленном возле кровати молодого человека, лежали кошелек, золотые часы и золотая печатка приятеля его отца, а возле них — два пистолета.

Молодой человек, видя, что отец его дотрагивается до тех предметов, которые лежали у него на столе, и догадавшись, что его преступление открыто, хотел бежать. Но в то время как он соскочил с постели, отец схватил пистолет и, когда сын его бросился было бежать к дверям, выстрелил из него. Сын упал, вскрикнул и.., испустил последний дух.

На другой день владелец замка отправился в Версаль и донес обо всем королю.

Король принял во внимание его донос и не назначил за это наказания.

Но событием, которое более двух предыдущих заняло в то время умы парижан, была кончина дьякона Париса и чудеса, будто бы происходившие над его могилой.

Франциск Парис был бедным дьяконом, сыном советника Парижского парламента. Он родился в Париже 30 июня 1690 года и умер 1 мая 1727 года. Парис был известен своим благочестием.

В описываемую нами эпоху важным событием при дворе было то, что королева была беременна, и Франция с беспокойством ожидала ее разрешения от родов.

Однако на этот раз Франция обманулась в своих надеждах — королева разрешилась двумя дочками.

Подобная плодовитость не могла не давать надежд на будущее. Людовик XV, желая иметь сына, служил часто молебны, причащался 8 декабря 1728 года публично со своей августейшей суп ругой, и наконец желание его исполнилось: спустя девять месяцев королева произвела на свет первого дофина.

Такое событие было всеобщей радостью не только для Франции, но и для всей Европы, ибо рождение во Франции наследника престола упрочивало всеобщий мир. Король, принося свою благодарность Богу, присутствовал на молебне в соборе Парижской Богоматери и назначил на другой день после рождения дофина в городской Думе обед, на который были приглашены все принцы крови и знатнейшие особы двора. Кроме того, была вычеканена медаль, изображавшая на лицевой стороне короля и королеву, а на обороте — Землю, сидящую на глобусе и держащую в руках дофина, с надписью внизу: «Vota orbis».

Считаем нелишним заметить здесь, что во время первой беременности королевы в Санкт-Петербурге скончалась Екатерина I, императрица Всероссийская, и Ньютон — в Вестминстере.

Глава 4. 1729 — 1732

Возвращение герцога Ришелье во Францию. — Кончина маркизы Ноль, маршала д'Юкселя, герцога Вилъруа и Адрианы Лекуврер, — Подробное исследование кончины последней. — Восстание на Корсике. — Рождение герцога Анжуйского, второго сына Людовика XV, — Король Виктор-Амедей отрекается от престола в пользу своего сына. — Жизнеописание графини Веррю. — Виктор-Амедей готовит заговор, чтобы снова вступить на престол. — Его арест и заключение в замок Риволи. — Прусский король арестовывает своего сына. — Герцог Орлеанский удаляется от государственных дел. — Король-садовник.

Начало 1729 года ознаменовано одним важным событием, которое вывело парижан из того бездейственного состояния,

в котором они находились.

Этим событием было возвращение герцога Ришелье во Францию после многолетнего пребывания его в Вене в качестве французского посланника при Австрийском дворе.

Еще за три месяца до его приезда король Людовик XV в награду за отличную, усердную его службу при Австрийском дворе пожаловал его кавалером ордена Св. Духа.

2 января 1729 года, то есть в самый день своего приезда, Ришелье был приглашен в капитул, и король собственноручно пожаловал ему звезду того же ордена.

Прочими событиями этого года, за исключением только что упомянутого нами, были кончина некоторых известных лиц и рождение у короля и королевы второго сына, названного герцогом Анжуйским.

Начнем с умерших.

Маркиза Нель умирает, и дочь ее, графиня Мальи, которая впоследствии, как мы увидим, будет играть важную роль при дворе, назначается на место ее придворной статс-дамой.

Кроме того, умирают маршал д'Юксель, герцог Вильруа и известнейшая в то время трагическая актриса Адриана Лекуврер.

Смерть первых трех лиц ни на кого не произвела особенно большого впечатления: маркиза умерла потому, что давно хворала, а маршал д'Юксель и герцог Вильруа — от старости: одному было семьдесят девять, другому — семьдесят семь лет.

Но Адриана Лекуврер была во цвете лет, блистала красотой и талантом!

Прежде чем говорить о кончине Адрианы Лекуврер, скажем сперва о ее происхождении.

Адриана Лекуврер была дочерью бедного шляпного фабриканта в Фисме (в Шампанской провинции), который для лучшего сбыта своих изделий переселился со своей фабрикой в Париж и нанял квартиру близ Французского Театра. Такое соседство проявило в маленькой Адриане желание играть на сцене, что вскоре и исполнилось: 14 марта 1717 года она уже дебютировала в роли Монимы, а через несколько дней — в роли Электры и Береники. Через месяц Адриана была принята в королевскую театральную труппу с назначением играть трагические и комические роли. Театральное ее поприще продолжалось тринадцать лет, и эти тринадцать лет прошли для нее среди возрастающих успехов, похвал и рукоплесканий публики. Она принадлежала к той редкой школе драматических артистов, которые трагичны во всяком слове, во всяком движении и которые, не соблюдая иногда размера стиха, умеют сохранить в своей дикции всю его поэтическую гармонию. Не будучи высокой ростом, Адриана так хорошо умела показывать себя большой, что казалась всегда на голову выше всех прочих женщин, поэтому-то про нее всегда и говорили, что она царица, заблудившаяся в кругу актрис.

Ее обыкновенные роли, то есть такие, в которых она играла с наибольшим совершенством, были роли Иокасты, Паулины, Аталии, Зеновии, Роксаны, Гермионы, Эрифилы, Эмилии, Мариамны, Корнелии и Федры.

Приведем здесь один из случаев, который произошел с Адрианой Лекуврер и который наделал в то время много шуму.

Когда в 1726 году, 28 июня, граф Саксонский, ее обожатель, был единодушно избран герцогом Курляндским, она, дабы содействовать ему в приобретении этого титула, который оспаривали у него Россия и Польша, заложила всю его столовую и кухонную посуду за 40 000 ливров. Граф Саксонский, нуждаясь в деньгах, одобрил этот поступок своей фаворитки и рассказал о нем во всех знатных домах, в которые был вхож. К несчастью для Адрианы, предприятие графа не увенчалось успехом.

Принужденный выехать из Курляндии в 1727 году, он возвратился в Париж, лишенный герцогского звания, и вступил снова в связь с одной принцессой, которая, несмотря на незнатность своего происхождения, сумела, однако, более его поддержать свой титул.

До сих пор это были только факты; обратимся теперь к догадкам и предположениям.

За один или за два месяца до смерти Адрианы Лекуврер герцогиня Луиза-Генриетта-Франциска Лотарингская, четвертая жена Эммануила-Теодора де ла Тур Оверньского, герцога Бульонского, влюбилась в графа Саксонского.