Люфтваффельники
Шрифт:
— А, хрен с тобой, ни «бе», ни «ме», ни «кукареку», дуй в каптерку, получи новые трусы. Только учти, дорогуша, твоего размера точно нет, возьмешь, что в наличии осталось.
Пим, услышав распоряжение старшины, абсолютно спокойно и совсем не прикрывая руками свое мужское хозяйство, выходит из строя и шаркая тяжелыми сапогами по полу, топает вдоль улюлюкающих ребят в сторону каптерки с достоинством «голого короля» из сказки Ганса Христиана Андерсена, гордо подняв голову, распрямив спину и развернув плечи.
Получив у каптерщика Вадима Нурова синие казенные труселя безразмерного объема, которые
Чтобы данная конструкция из темно синей материи не свалилась, Пим опять же совершенно невозмутимо — с чувством, с толком и расстановкой, вытянул резинку трусов и, подогнал ее длину под объем своих подмышек. Затем, он навязал на ней узел, отсекая лишнюю часть свободной резинки. В образовавшуюся петлю, он продел одну свою руку и голову. Получилась фиксированная конструкция на манер «помочей» детских шортиков. Завершив таким образом подгонку огромных труселей под свое худощавое тело, Павлюков неторопливо занял свое место в строю 45-го отделения.
В это время, находящийся весь на нервах старшина Мерзлов, громко скрипя зубами и постоянно играя желваками на щеках, наблюдал за процессом неторопливого дефилирования Пима с голой жопой через всю казарму до каптерки. Но, когда Пим продемонстрировал холодную невозмутимость, смекалку и находчивость при надевании такого предмета туалета как трусы из гардероба упитанного бегемота, старшина не выдержал и психанул. Со словами: «Да ну вас всех в жопу, придурки!» он, страшно вращая глазами, заперся в каптерке громко хлопнув дверью и отказываясь вести роту на утреннюю зарядку.
А ребята в роте, продолжали глумиться над хладнокровным Пимом, высказывая все более смелые предположения и моделируя возможные пикантные обстоятельства пропажи его трусов, вплоть до нетрадиционной сексуальной ориентации Пима и как вследствие этого — подарка трусов в качестве доказательства преданности, любви и благодарности своему пылкому любовнику.
Но Игорь Павлюков был на высоте. Проявляя чудеса выдержки, он словно статуя стоял на своем месте в строю, абсолютно не шелохнувшись. Ни один мускул на его добром и вечно улыбающимся лице даже не дрогнул.
Пим снисходительно и спокойно посматривал на беснующуюся и веселящуюся курсантскую братию и только где-то очень глубоко в его мудрых глазах светились еле заметные озорные искорки.
64. Вампиры
Слухи и различные известия разлетались по нашему училищу феноменально быстро, с парадоксальной скоростью — быстрее света. Еще командование училища только собирается провести срочное построение 100 % личного состава для оглашения какой-нибудь новости, а курсанты уже равнодушно дожевывают последние подробности давно устаревшей информации, потеряв к ней остатки интереса.
Но, не в этот раз. Информация была, действительно, стоящая. Курсантские массы гудели от восторга и нетерпения. Еще бы, у всех и у каждого, появлялся реальный шанс получить абсолютно гарантированную возможность сходить в увольнение в город,
Нет, конечно, не граф Дракула, собственной персоной с многочисленной свитой вурдалаков, нет. В училище приезжал передвижной филиал станции забора человеческой крови из окружного госпиталя.
Крови в госпиталях всегда не хватает. Советский Союз — страна активно воюющая. Корея, Вьетнам, Египет, Афганистан и еще масса мелких и тайных войн. Поэтому, кровь нужна всегда, разной группы и резуса. Чем больше, тем лучше. А так как кровь стоит денег и не малых, то самое оптимальное — сливать ее у солдат и курсантов, абсолютно бесплатно, за вторую тарелку пшенки на обед, в качестве усиленного питания, и за возможность прогуляться в город по праву внеочередного увольнения. О деньгах, речи вообще не заходило, никогда.
Откуда и по каким причинам, к славным работникам передвижной станции забора крови прижилось зловещее прозвище «Вампиры», узнаете дальше.
Дежурный офицер по училищу, еще не успел положить трубку телефона, после приема срочной телефонограммы, торопливо записывая в журнал дату и время прибытия в нашу альма-матер, бригады кровопивцев, как известие об этом, по каналам «сарафанного радио» и «курсантской почты» уже разнеслось по каждому, даже самому занюханному подразделению училища.
В результате, пока наш еще генерал натужно скрипел мозгами, обдумывая завлекающие меры по обеспечению активной явки добровольцев на процедуру кровопускания, в умах у нетерпеливых ловеласов в курсантских погонах, уже составлялись дерзновенные и насыщенные потенциальными любовными приключениями, головокружительные планы на предстоящие, честно заработанные, увольнения.
Начальник училища подумал-подумал и переложил нелегкую заботу на командиров батальонов. Пиночет, в свою очередь, получив распоряжение от генерала, тоже принялся обдумывать правильные и вдохновенные слова, способные всколыхнуть курсантские массы и сподобить всех нас на героический подвиг, спущенный сверху по строгой разнарядке. Чтобы донести возвышенные патриотические слова, до всех и до каждого, он — Пиночет тоесть, движимый благородным порывом, решил личным примером открыть данное мероприятие — сдать свою полковничью кровь. Первым! Сколько нужно!
Комбат зашел в расположение нашей роты, чтобы поделиться ценной информацией о приезде бригады кровосборцев и своими героическими планами на личное участие в данной процедуре, но сильно удивился. Ибо, на тумбочке дневального, его ждал красиво оформленный список всего личного состава роты, горячо желающего выполнить свой посильный военный и гражданский долг по сдаче крови.
Пиночет был озадачен. По тексту телефонограммы говорилось, что переболевших в детстве желтухой и прочей гадостью, надлежало отсеять из списка желающих добровольно отдаться кровососам а, следовательно, и из списка увольняемых в город тоже. Но, никто из курсантов, добровольно и чистосердечно, не признавался в наличии подобных диагнозов в своих историях болезней.