Люська
Шрифт:
– Ну что?
– Да вот.
И показал ему сидор наполовину забитый гранатами.
– Во как!
Подозвал сержанта.
– Серёга! Там, что-то серьёзное. Передавай на базу. Дорога к селу заминирована, на подходах издалека, растяжки густо насыпаны. Возможно, в кишлаке гости. Не просто всё это. Духи готовы к встрече. Всё четко, наступишь - рванёт. Слышно будет на сто вёрст вокруг.
А вы, браточки, вперёд. Скрытненько. Под ножки внимательно. Ну что мне вас учить.
И назад, к группе, к рации, докладывать.
– Пошли Вова. Кончай перекур.
Немало таких тропок исходил за год. Всяко бывало, но здесь очень много игрушек.
Сухой щелчок и Вова просипел шепотком:
– Саня, у меня, что-то сзади, Саня!
– Сиди, не дёргайся! Сейчас приду! Не ссы! Сиди!Жди!
Подхожу тихонечко.
– Оп-па!
Вова с одной валандался, а вторая железка сзади под левой ногой. Хитро придумано, почти под стеной.
Сиди Вова, я сейчас. И начинаю, но как то... и вдруг, понимаю, что всё! Конец! Я ничего не могу сделать.
Не успел, сейчас рванёт!
Толкаю парня вперёд, сильно толкаю, и прыгаю сам. Но поздно...
И темнота. Простая темнота. И нет ничего. И нет тревоги, ожидания и нет света. Наверное, я умер.
И почему то знаю, что Вовка не погиб, и даже не ранен. Дослужит до дембеля, будет награждён, и уедет домой в свой Тамбов. И через тридцать лет он, генерал милиции, начавший служить простым сержантом, начальник Тамбовского УВД, освободит город от нескольких воров в законе и покончит с жестокой войной преступных группировок. И ещё знаю, что прапорщик Зимин, станет мэром в своём родном городе Перми. Так вот и станет. После вывода войск, уйдёт на пенсию, займётся бизнесом, а потом и политикой. И на своём посту сделает много хорошего простым людям. И никогда не забудет Афганистан.
А сержанта убьют, на Кавказе. После Афгана он останется в армии, прапорщиком.
Остальные из группы будут живы, и проживут свою жизнь по-разному, каждый свою.
А у меня...
Только темнота и тишина. И нет чувств и желаний. Ничего. И я не злюсь и не дергаюсь.
Я просто здесь в темноте. И я один. И нет света. Одни мысли, думы. Зачем? Где я? А вопроса нет, и желания нет, и ответа нет. Я всё знаю и не знаю ничего. Я жив? Я мёртв? Всё равно. Темнота и тишина. И приходит знание. Знание чего? Знание всего себя....
Степи Донские. Удельная земля рода кайсаков. Кочевые курени Айюхана. Касожского ханства, перешедшие во владение русского князя Мстислава, победившего кагана касогов Редедю в богатырском поединке,один на один.
Не бил и не гнал князь кайсаков. Оставил на землях у Дона. Не обделил заботой и не давил данью. Но в дружину позвал, потребовал, и в походы.
Когда Мстислав с Редедей бился, Айюхан со своими батырами в войске ханском перед русским войском стоял. И все видели тот поединок. И потом, склонив головы, пошли под княжью руку. Не много князь обещал, но все выполнил, ничего из своих слов не нарушил. И в походах, и в мирное время не обижал кайсаков. Платил щедро, за службу, не жадничал. По договору. И сам Айюхан, и его бойцы привыкли уважать русича. Под ним, и с ним, смело ходили и в бой, и сторожить рубежи Дико поля, Донской земли- Русской.
Когда Мстислав умер, призвал великий князь Киевский Ярослав Мудрый кайсаков к себе. Среди немногих половецких узденей, Айюхан нашёл в русичах достойных соседей и всегда дорожил дружбой с ними. Три сотни воинов с собой привёл в Киев. И ушёл, по просьбе князя на границу, сторожить
Я не знаю как получилось, но я узнал и увидел умирающего батыра. Я был перед ним, на этом поле сражения, а конные печенеги копьями добивали раненых. Но нам не мешали. Не видели. Не чуяли. И мы говорили.
– Кто ты?- прохрипел Айюхан.
И я понял. Это он, мой ранний предок, это с него началась моя фамилия.
– Я твой потомок. Дальний.
В глазах умирающего воина вспыхнул интерес , губы растянулись в неуверенной улыбки. Он мне почему то сразу поверил. Поверил и узнал.
– И сколь далеко по годам.
– Около тысячи лет.
– Благодарю вас, боги!
И с последним вздохом
– И все кайсаки?
– Да. Моя фамилия, прозвище, по-твоему, Казак. Александр Казак.
– Спаси господи! Не чаял, но радуюсь! И благодарю тебя единый бог! Нет радости больше перед смертью, чем знать, что твоя кровь в потомках течёт, что твой род в веках сохранился! Спасибо господи! Иисус Христос! Прими мою душу грешную!
И ушёл. Умер
Орды кочевников на Киев шли войной, не набегом. Ярослав успел дружины собрать и разбил печенегов на подступах к городу. Нанёс сильнейший урон печенежским завоевателям, земли русской стяжателям.
А Бури в дружине княжеской бился, смело бился и выжил. После этой войны звал его князь в свою дружину, но Бури домой, на Дон попросился. В родной курень, к родне, к матери.А мать его русской, славянкой была, Ладой звали, красавицу. Айюхан её не набегом брал, по согласию. Свадьбу дважды играли, на её земле - Черниговской, и в степи Придонья, в куренях кайсачьих. И с тех пор, со свадьбы, был Айюхан православным, крестился. И детей крестил. И Бури, и другие дети христиане. Одной веры с русскими.
Молод Бури, силён и ловок, и по имени волчонок. Приглянулась ему дочь десятника дружинника Твердыша. И испросил князя пособить в сватовстве. Ярослав помог. И на Дону его крестники появились. А Бури Кайсака, в дружине Борисом Казаком прозвали. А потом и всех его родичей казаками. И курень его, Казаки зовётся. И по сей день. В землях Донских.
Служил Борис в дружине княжеской, верно и храбро служил. А на Дону его дети росли и русская женщина ждала. Восемнадцать лет ходил Борис в походы с князем. Доверял ему князь и десяток и сотню воинов. До самой смерти его, Ярославовой..