Лжец великолепный

Это были самые обычные городские птицы — юркие, нагловатые, но весьма симпатичные. Не знаю точно, как называются, но думаю, всем знакомы: серые, с белыми брюшками и невероятно длинными хвостиками, которыми они трясут, бегая по каменной брусчатке.

Стефан проследил за моим взглядом и тоже некоторое время с интересом наблюдал за беспокойными пернатыми соседями.

— Что-то развелось трясогузок в этом парке, — заметил он.

Я щёлкнула пальцами и посмотрела на Стефана — вероятно, даже с благодарностью.

— Точно! Трясогузки! —

Стефан засмеялся и отхлебнул кофе. Но тут же стал серьёзным и вернулся к обсуждаемому делу:

— Так вот, я уже года два обиваю пороги различных учреждений и нигде не могу найти понимания и поддержки. Везде не везёт — у этих людей совершенно нет воображения! Как только начинаю рассказывать о своей работе, они сразу же обрывают, слышать ничего не хотят о космологии! Заворачивают, в общем. Боятся: мол, взорвёшь всё к чёртовой матери со своими экспериментами. Убогие чиновники… Понятия не имею, как смог убедить людей из министерства, видимо, был доведён до отчаяния и говорил более чем красноречиво. Но они разрешили мне поработать на этой станции. Регламентов, правда, накидали целую кучу, без их ведома и почесаться не смогу. Но это ничего: будто бы буду перед ними отчитываться. — Стефан самодовольно хмыкнул. — То есть отчитываться-то я буду, но не обязательно же обо всём сообщать. Так ведь?

— Ну да, — согласилась я, всё ещё не понимая, зачем он это рассказывает.

— У меня отличное чемоданное настроение. Наконец-то смогу развернуться по полной. У них много чего отстроено там, на станции, на орбите. — Для более глубокого понимания Стефан поднял руку вверх и прочертил указательным пальцем несколько дуг над головой. — База работает пока в тестовом режиме, однако площади, арендованные нашим институтом, уже введены в эксплуатацию…

— Не совсем поняла. При чём тут космология? Станция переприёма…

— Часть станции отведена под нужды учёных, под исследовательские лаборатории. Изначально это входило в планы и предусматривалось проектом. Сейчас туда с Земли и из колоний для проведения всяких безумных экспериментов слетаются учёные: физики-ядерщики, климатологи, ещё какие-то группы…

— Климатологи? — удивилась я.

— Да, именно климатологи. Ну, ты же знаешь — сейчас все занимаются глобальным похолоданием… — Стефан позволил себе пренебрежительную улыбку, словно речь шла о чепухе. — Так вот, наш институт тоже выбил себе место. Долгое время наверху обсуждалась перспективность и значимость моей работы, и в итоге я выиграл! В четверг лечу туда, как говорится, на разведку. Обоснуюсь, обживусь, подкорректирую планы исследований. А через пару недель начну вытаскивать ребят из института, они подвезут необходимое оборудование. Благо, проблем с этим нет: транспортные корабли мотаются на станцию достаточно часто, раз в несколько дней…

Стефан болтал без умолка, перебивал сам себя. Переполняли эмоции — восторг от предвкушения, жгучее ожидание предстоящей работы. Оно и понятно: судя по рассказам, долго к этому шёл, и вот, наконец, свершилось.

Слушала вполуха, думала о своём. До меня вдруг дошло, почему он назначил встречу именно здесь. Когда-то давно, когда учились в университете, мы регулярно посещали этот парк и это летнее кафе. Вполне логично — ведь университет находится тут, рядом, через дорогу, в десяти минутах ходьбы.

Правильнее сказать — я приходила в кафе со своей компанией, а Стефан, который всегда держался особняком и вообще-то сторонился шумного общества, лишь изредка присоединялся к нам: ну, там, отметить закрытие сессии, удачно сданный экзамен, день рождения кого-либо из общих знакомых.

Но видимо, я ассоциировалась у Стефана именно с этим парком, вот и пригласил сюда. Решил сыграть на чувствах: разомлею от приятных воспоминаний и соглашусь на то, что он хочет мне предложить.

«Хитрюга, — подумала я, — но ты не на того напал. Я ж тебя насквозь вижу, близнец-продажник, хочешь мне что-то втюхать…»

После университета наши пути разошлись, что неудивительно. Мы никогда не были близки — не друзья, не приятели, просто однокурсники и ничего более. Я ушла, что называется, в поле, на производство, занялась инженерными разработками. А Стефан продолжил образование, причём в совершенно другой сфере — в космологии. Насколько понимаю, добился неплохих результатов, достиг определённого успеха. Сейчас, вроде бы, начальник лаборатории в каком-то научном институте. Может быть, заместитель начальника — не суть…

Наши дорожки вновь пересеклись совершенно случайно. Месяц назад столкнулась со Стефаном в министерстве, куда приходила согласовывать очередной проект. Мы поболтали, посетовали на занятость и на то, что давненько не встречались с бывшими однокурсниками (сказать честно, слава богу — терпеть не могу подобные мероприятия, не вижу в них смысла, когда зовут, то всегда отказываюсь), обменялись координатами — в общем, банальщина, ничего примечательного. Потрепались, разбежались и забыли — никто не вспомнит, не позвонит.

Но Стефан позвонил. Вчерашний звонок стал полнейшей неожиданностью. Стефан поинтересовался, как у меня дела, закончила ли свой проект (при встрече я говорила, что скоро завершаю работу над ним и не знаю, чем бы таким интересным заняться). Я ответила, что закончила, что теперь бездельничаю. Он задал ещё парочку несущественных вопросов для приличия, а потом в свойственной всем астрологическим близнецам взбалмошной манере предложил встретиться. Якобы, у него есть крайне любопытный вариант для меня.

Следует заметить, заинтриговал…

— А вчера я общался с людьми из министерства, — продолжал Стефан, — уточнял кое-какие моменты предстоящей работы. И они пожаловались: на станции нет инженера-связиста. Множество коммуникаций, всё растёт, строится, в штатном расписании есть соответствующая должность, а вот человека нет. Ничего не поделаешь — сейчас никто не хочет лететь в космос, кажется, это становится непрестижным, всем и на Земле вполне комфортно. В общем, долгое время место было вакантным. И вот, наконец, нашли человека, но он их жуть как не устраивает. Во-первых, тупой как пробка. Во-вторых, тёмный тип, скользкий, ну, как говорится, ни рыба ни мясо. Между нами говоря, протеже кого-то из руководства. Не брать его вроде бы нельзя — не откажешь начальству, но и посылать на станцию боязно. Единственная возможность — найти другого кандидата, толкового, целеустремлённого специалиста, устроить обоим собеседование, которое Крис (так зовут нашего парня) с треском провалит. Мысль понятная?