Лжец великолепный

Курамшин Артем

Взбудоражить чужого человека, да ещё и в такой неподходящий момент. Понятно, что этот тип вряд ли предполагал, в каком состоянии я сейчас нахожусь, но это его не оправдывает. Нельзя столь вероломно вторгаться в личную жизнь. С таким, мягко говоря, нескромным вопросом. Да ещё и с угрозами — ведь он напрямую говорил о неких могущественных людях, которые его поддерживают.

Кстати, откуда у него мои координаты? Стефан проболтался? Вряд ли. Зачем ему это нужно? В министерстве сказали?

Позвонить куратору? Пожаловаться? Выразить недовольство?

Я остановилась, прервав свои метания. Обхватила

голову руками и попыталась успокоиться. Удивительно, но получилось.

Вот ещё — будут мне мозги пудрить. Ещё один вертихвост. Идёт он к чёртовой бабушке со своими загадками и мерзкими угрозами. Нужно сосредоточиться на другом. Я присела обратно на диван. Взяла карандаш и лист бумаги...

Минут через десять передо мной был вполне удовлетворительный вариант послания. Нет, ещё не окончательный, однако намного ближе к тому, что хотела. Может быть, просто выдохлась и уже не предъявляла таких требований как раньше, поэтому записка казалась недурной — ну да бог с ней.

Я прикрыла глаза и наконец-то смогла расслабиться. Приближалась кульминация этой истории. Необходимо сделать ещё кое-что, но этим займусь позже, завтра, утром.

Глава 3. На разных языках

«Дорогой Брэд!

Прости, что обращаюсь к тебе посредством бумаги, а не вживую. Прости, что ухожу, не попрощавшись, но так будет лучше, поверь. Уверена, ты поймёшь, ведь произнести вслух такие слова — сущая мука, на бумаге легче, она всё стерпит.

В последнее время мы живём так, словно находимся в разных мирах, ты — в своём, я — в своём. Наши отношения погибают — медленно, но верно. Нам необходимо расстаться, хотя бы на время. Подумать о нас, решить, нужно ли нам это, стоит ли пытаться спасти то, что нас связывает. Оценить что-либо в полной мере можно только потеряв это.

То же говорит астрология. На прошлой неделе я составила карту, в которой сказано, что тебе предстоит испытание, связанное с путешествием и неким человеком. В карте чётко указано, что это будет девушка, и она много для тебя значит. Пожалуйста, не смейся надо мною, астрология и синтетизм играют важную роль в моей жизни, в моём мировоззрении. Им я верю даже больше, чем себе.

Подумай хорошо и сделай свой выбор.

Обо мне не беспокойся — что бы ты ни решил, я не погибну. Будет тяжело, но я сильная, выживу.

Мне было хорошо с тобой. Годы, проведённые вместе, останутся самыми счастливыми в моей жизни.

Удачи, Брэд!

P . S . Мне предложили работу на околоземной космической станции. Кроме всего прочего, на станции есть лаборатория, занимающаяся проблемой глобального похолодания, и этой лаборатории требуются климатологи. На обороте записки — контактные данные людей из министерства, которые помогут решить вопрос…»

Я

ещё раз перечитала, бросила лист бумаги на кровать и взялась за сборы. Пожалуй, это послание — лучшее из того, на что способна. Был ещё один вариант, гораздо более прямолинейный и фаталистичный, но хочу ли я в самом деле расстаться?

Не уверена…

Кстати, где та записка? Кажется, бросила на кухне, дописывала во время завтрака. Не забыть бы забрать. Или наоборот — её и оставить?

Утром, когда Брэд уходил, я проснулась и хотела сказать ему. Но силы как всегда подвели, храбрости не хватило, промолчала, за что сейчас стыдно. Воображение родило метафорический образ: я не могу поднять взгляд, чтобы посмотреть Брэду в глаза, вместо этого в смущении прикрываю лицо составленной заранее запиской — образ неприятный.

Я уйду до того, как Брэд вернётся с работы. Когда он прочтёт послание, уже буду в корабле, несущемся к станции. Если любит — полетит, если нет…

Другого сценария себе не представляю: если скажу всё это в глаза Брэду, то не отпустит он меня, чувства не дадут этого сделать. Да и не смогу сказать, так и буду бегать от себя и от него, скрывать переживания.

В квартире пусто и тихо. Комната напоминает скелет динозавра — остов есть, а жизни нет. Оболочка давно убитого существа. Взор искал хоть что-то тёплое, родное, но не находил.

В своих поисках наткнулась на часы. «Странно, что Стефан не звонит, — мелькнуло в голове, — уже как будто должен…»

Собирать вещи тяжело. Занятие сродни чему-то непристойному, кощунство какое-то. Хватило меня только на половину сумки, после чего не выдержала и бросила сборы: вещи подождут, времени ещё целый вагон.

Я пошла в ванную и приняла душ, после чего занялась макияжем. Не особо падка на косметику, но сейчас это как раз то, что нужно, чтобы унять дрожь и обрести душевный покой.

А когда вышла в коридор, то увидела Брэда...

Момент был неприятный, но не неожиданный. Не знаю, почему, но всегда предполагала, что всё так и закончится: нелепо и мучительно. Моя конспирация обязательно даст сбой, Брэд сам обо всём узнает, сценарий пойдёт коту под хвост.

Ещё несколько дней назад внутри зародилось подозрение, что Брэд каким-то образом в курсе моих тайных переговоров и только делает вид, что ни о чём не догадывается. Предположение не основывалось ни на чём конкретном, обусловлено патологическим страхом воришки, которого вот-вот застукают с поличным, но доставляло сильнейший дискомфорт. Сейчас я видела, что не ошиблась с оценкой своего чувства: Брэд ничего такого не знал, лицо выражало крайнюю степень удивления и досады. В руках держал записку, и её содержание было для него страшнейшей неожиданностью.

Кажется, сама судьба вмешалась, чтобы дать нам последний шанс, последнюю возможность поговорить начистоту, исправить ситуацию.

Он всё ещё вглядывался в лист бумаги, не замечая моего присутствия.

— Не думала, что ты вернёшься так рано, — тихо произнесла я.

Брэд встрепенулся и оглядел меня. Взгляд холодный, пронизывающий. Невольно поёжилась, почувствовала незащищённость. Мой внешний вид показался неуместным: распущенные мокрые волосы, легкомысленный халатик. Невольно запахнула его до самой шеи. Не вытерпела и опустила взор вниз, к полу.