Лжец великолепный
Шрифт:
— Закат цивилизации сопровождается, как правило, кровопролитными войнами и, соответственно, массовой гибелью людей, — рассказывала Лариса. — Отбросим этику, попытаемся абстрактно взглянуть на проблему: как количественные колебания популяции гомо сапиенс влияют на состояние ноосферы? И вообще — биосферы в целом. Ведь должны же как-то влиять, ведь мы считаем, что человек — есть неотъемлемая часть Земного организма, одно из проявлений жизнедеятельности Земли… — Лариса задумалась, помолчала, после чего вдруг спросила: — Или же вектор направлен в противоположную сторону? Как ты считаешь?
Вопрос
— Не совсем поняла. Что ты имеешь в виду?
— Быть может, всё наоборот: сама биосфера определяет численность человеческой популяции, отвечает за её баланс.
— Не знаю, — честно призналась я.
— Позволю себе аналогию. Грубую, применяя наши, сугубо людские понятия. Что если события, происходящие в течение Эры — это… Ну, скажем… — прищурила глазки, посмотрела вверх. — Сезонные изменения в организме животного? Например, популяцию людей на планете в этой аналогии можно рассматривать как, простите, жировые отложения, объём которых, как известно, варьирует в разные времена года. — Лариса озорно засмеялась.
— Мне кажется, возможен и первый, и второй вариант.
— Согласна с тобой, в точку! — увидев во мне единомышленника, радостно воскликнула Лариса. — Тоже есть такое ощущение: столь сложная система как Земной организм вряд ли включает в себя односторонние связи, скорее всего, мы имеем дело с взаимовлиянием факторов и объектов.
— Да, именно это я и хотела сказать.
А про себя подумала: «как с Ларисой удобно — задаёт вопросы и сама же на них отвечает».
— В общем, сопоставление эр и эпох человеческой цивилизации с динамикой развития биосферы — тема крайне интересная, но, к сожалению, малоизученная. Ранее считалось, что отдельные периоды истории человека малозначимы в контексте эволюции биосферы. Точнее — они значимы, но только для людей. Законы исторического развития мы применяли лишь на себя самих, на свою родословную. Теперь же пришло время взглянуть шире: возможно ли использование принятой в истории периодизации — разделение эонов на эры, эр — на эпохи — по отношению к Земному организму в целом? Может быть, подобная периодизация актуальна и для тех времён, когда человек ещё не существовал вовсе?
Я со значением покивала головой, словно всё поняла, словно разделяю её озабоченность поднятой проблемой.
Какая же Лариса умница! Увлечённый искатель, талантливый исследователь. «Не то, что некоторые», — подумала, подразумевая, конечно, саму себя. Буквально залюбовалась, вглядываясь в её умное лицо, завидуя умению красиво говорить, доходчиво объяснять.
«И как только её угораздило связаться с Эриком?» — в очередной раз внутренне вопрошала я, но как и ранее, не находила ответа.
Набралась смелости, граничащей с наглостью, и выпалила:
— Может быть и лезу не в своё дело, вмешиваюсь в личную жизнь, но мой тебе совет: найди время встретиться с Грэгом!
Лариса растерянно захлопала глазами:
— Зачем? — Взгляд удивлённый, совсем по-детски, наивный, простодушный.
— Загляни к нему. Он ждёт. Поговорите, там всё поймёшь.
Глава 22. Время фантастических историй
Крис-Терри абсолютно спокоен. Как ни в чём ни бывало, сидит на краю душевой и читает электронную книжку. Поймала себя на желании включить кран, окатить его холодной водой.
— Опасность миновала? — поднял голову и улыбнулся.
— Кажется, да, — выдохнула. — Можете выходить.
— Спасибо. А я уже думал, что это никогда не кончится. Ваша подружка?
— Скорее коллега.
Многозначительно хмыкнул:
— Умная женщина.
Замечание не могло не разозлить меня.
— Подслушивал?! — прикрикнула. — Ты подслушивал наш разговор?!
— Не совсем… — Крис-Терри понял, что допустил ошибку. — Простите, но не слышать было невозможно — вы так громко разговаривали.
— Мерзавец! — зашипела. — Какой же ты всё-таки мерзкий тип!
— А что мне оставалось? — огрызнулся. — Не уши же затыкать! Да, по некоторым фразам я догадался, что она — ваша приятельница, но что в этом такого?.. Честное слово, я пытался сосредоточиться на книге! — помахал ею в воздухе.
Строго говоря, он прав. Действительно, что ему оставалось? И, в конце концов, в разговоре с Ларисой не было ничего постыдного или предосудительного. Да, временами мы обсуждали глубоко личные темы, но какое ему до этого дело? Через пару дней Крис-Терри сгинет из моей жизни, и никогда больше мы с ним не встретимся.
Однако мне было мало, разошлась. Привычная в общении с ним ярость заслонила взгляд, я вошла в раж. На этот раз объектом недовольства послужила электронная книга, которую Крис-Терри всё ещё демонстрировал.
— Что вы там постоянно читаете? Учебник террориста? — съязвила я.
— ? — Крис-Терри то ли крякнул, то ли подавился воздухом: звук получился неопределённый — не то горловой, не то грудной.
В следующие секунды на его лице сменилось несколько выражений — от удивления до обиды. Но смог совладать с собой и чувствами, лишь сдержанно проговорил:
— Не надо меня оскорблять. Никакой это не учебник, можете сами убедиться. — Протянул мне книжку.
Я приняла, взглянула на экран. Большие заглавные буквы: «Разумность как одно из качеств биосферы» — название статьи, которую читал Крис-Терри.
Ёкнуло внутри. Поразительно напоминает то, о чём рассказывала Лариса. Странно, очень странно. Совпадение? Или это каким-то образом взаимосвязано? Опять ищу там, где ничего нет и быть не может?
— Всегда подозревала, что вы неравнодушны к подобным темам, — куда более спокойно, примирительно сказала я, возвращая книгу Крису-Терри.
Это я соврала, до сегодняшнего дня и предположить не могла, что Крис-Терри интересуется вопросами разумности или проблемами биосферы. Ляпнула первое, что взбрело в голову, лишь бы выглядеть проницательной, словно вижу его насквозь.
Добавила:
— Небось, любимая книга?
— Да, — прижал серый пластик к груди, — никогда с ней не расстаюсь, всегда ношу с собой. Люблю читать.
— Стало быть, — осторожно начала, — вы неплохо разбираетесь в предмете разговора? Я имею в виду нашу с Ларисой беседу.