Лжец. Мы больше не твои
Шрифт:
– Да. Да. Ты все правильно расслышала. Я устал ждать. Три года. Нина. Три чертовых года ты никак не можешь забеременеть естественным путем.
Его слова больно ранят, и я всхлипываю. Обхватываю чашку зеленого тонизирующего чая с ароматом мяты и пытаюсь согреться. Мне холодно. Меня знобит. Сегодня очередной тест показал отрицательный результат.
Беременности нет. Сколько я уже понаделала этих тестов за годы нашего брака. Делаю глоток, чтобы не скатиться в истерику, чтобы не заплакать.
–
Чувствую себя не в своей тарелке. Петр Станиславский богатый бизнесмен, владелец крупной компании. О нашей свадьбе в газетах писали. Меня называли Золушкой.
Снизошел, так сказать, звездный олигарх до простой девушки-музыканта. Когда-то я училась в консерватории и жизни не видела без скрипки, а теперь… последние два года я к инструменту не притрагивалась.
Все началось с того, что мой муж приходил домой уставший и требовал тишины, а я занималась по восемь часов в день после учебы. Пришлось завязать. Отучилась. Получила диплом, а в один день скрипка случайно сломалась.
Я не знаю, как это случилось, я просто взяла ее в руки, и она сломалась. А новую я так и не купила. Петр сначала увез меня на отдых на острова из рекламы кокосового шоколада, а потом заявил, что не хочет, чтобы жена тренькала на сцене.
– Если бы я хотел звезду, Нина, я бы женился на какой-нибудь певичке, которая телесами светит, а я жену хочу. Нормальную. Чтобы домой приходил, чтобы ждала, еду готовила. Не повар и не ресторан, а жена…
Петр поначалу красиво ухаживал. Заваливал меня вниманием, цветами, походами в рестораны…
Смешно сказать, но увидел он меня именно на благотворительном концерте, я как раз стояла на сцене и играла соло на скрипе. «Каприз» Паганини…
А потом…
Высокий мужчина в идеальном костюме подошел ко мне.
– Вы были великолепны. Взгляда оторвать не мог…
Белоснежный букет падает мне в руки, а я его с трудом удерживаю и смотрю в темные глаза, рассматриваю волевое лицо, и мне кажется, что так не бывает, чтобы вот так вот с первого взгляда утонуть в харизме мужчины.
– Я Петр Станиславский, а как вас зовут, прекрасная скрипачка?
Улыбаюсь смущенно и отвечаю тихо.
– Нина… то есть Нина…
Поднимает мою руку с зажатым в ней смычком и подносит к своему лицу, целует мои пальцы, будто князь.
– Рад познакомиться, Нина…
А затем… Затем он приезжал в консерваторию и ждал меня, опершись о свое дорогое авто, которое поблескивало серебром на солнце.
– Я хочу пригласить тебя на ужин, – выдает мужчина, когда я вся красная от смущения подхожу к его автомобилю.
– Вообще-то сейчас двенадцать часов дня, – отвечаю, вспыхивая, слышу шепотки, вижу восторженные взгляды девчонок-сокурсниц.
– Правильная девочка не хочет пойти со мной на свидание вечером? – спрашивает, слегка улыбаясь, а меня напрягает внимание взрослого мужчины, который старше меня лет на пятнадцать…
Не хочу, чтобы слухи ходили и прочее…
Мое молчание истолковывает по-своему.
– Хорошо, правильна девочка Нина, тогда приглашаю на ланч.
И крепкая рука ложится мне на талию, не дает возможности увильнуть или ответить отрицательно.
Петр взял меня нахрапом. Будто питон, окольцевал и не дал мне и шанса на сопротивление…
– Нина. Мы должны сделать ЭКО. Время поджимает. Я хочу сына и не одного! – выдергивает меня из воспоминаний муж.
– Я столько по врачам ходила, столько анализов сдавала, всякие таблетки пила, повышающие шансы забеременеть, я устала, Петь, я просто хочу чуточку отдохнуть…
Делаю еще один глоток тонизирующего чая, а у самой руки дрожат.
Это сложно выдерживать. Чертовски сложно. Я, наверное, врачей чаще вижу, чем собственных родителей, в то время как мой муж считается абсолютно здоровым, и за все время ни разу не сдал ни одного анализа так, чтобы я видела.
– У меня все окей! Это ты у нас с проблемой, жена, решать нужно, – таков был его ответ, когда я заикнулась о том, чтобы мы вместе прошли ряд анализов, потому что я видела в клинике пары.
– Значит так. Нина. От чего ты устала, скажи мне, дорогая?! Я тебя всем обеспечиваю, балую. Шмоток вагон! Брюлики! Тачки. Все к твоим ногам!
Вскакиваю, обхватываю себя руками. Мне все время холодно. Холодно рядом с Петром, и даже в день, когда он мне кольцо на палец надевал, я думала, правильно ли поступаю.
– Это все ты заставил меня принять! Жена Станиславского не может выглядеть дешево! Разве это не твои слова?!
Подрывается с места, подходит ко мне. Нависает. Мой муж высокий мужчина. Сильный. Немного поправился за годы брака, но, тем не менее, мы с ним в разных весовых категориях.
Я слишком худенькая и маленькая ростом, а он взрослый.
– Значит так. Либо ты делаешь ЭКО. Либо…
– Что либо? – спрашиваю и голос предательски дрожит, выдает слезы, которые стоят комом.
– Либо берем суррогатную мать!
Выговаривает с нажимом, и мне словно слышится, что он на другое намекает. Что с суррогатной будет детей естественным способом делать.
Качаю головой. Не знаю, что сказать. Мы с мужем разные люди. Я не понимаю, почему его выбор пал на меня…
И кажется, что мы совсем… совсем не слышим друг друга. Вернее, он не слышит меня.
Колокольчик недоверия позвякивает у меня внутри. Я кусаю губы и уже близка к тому, чтобы сказать мужу, что мне нужно время.