Лжедмитрий. Царская плаха
Шрифт:
– Григорий сейчас с этим стражником?
– Да.
– Господи, спаси и сохрани, не дай сгинуть от рук Борискиных.
– Чего так перепугался? Или не знал, что тягаться с Годуновым – не игрушки?
– Ох, Мария, попадем мы, как кур в ощип, чует мое сердце.
– И давно ты таким пугливым стал?
– Станешь, когда новость такая. Давно Григорий на встречу ушел?
– Да уж должен был вернуться.
– А если его Битяговский взял? Стражника поставил, чтобы выманить Григория, а сам тут как тут.
– Подумал,
– Ох, Мария, чую, беда.
– Не ной, сядь на лавку, воды испей.
В коридоре послышались шаги. В залу вошел Григорий Федорович, снял шапку, шубу, остался в шелковой рубахе.
– И что так натопили? Не продохнуть. А, Михайло, ты чего такой бледный? Худо без выпивки?
– Не напоминай. Лучше рассказывай, о чем со стражником говорил.
Григорий Федорович взглянул на сестру.
Та кивнула, мол, можно при брате.
Григорий устроился на скамье, ближней к креслу вдовствующей царицы, и проговорил:
– Стражник этот, Боян Каратаев, местный, из Углича. Здесь у него два брата живут, один скорняк Влас, другой купец Глеб. Родители померли. Их изба отошла Бояну. Братья с сыновьями живут на одном подворье в других избах…
– Ты о деле, Григорий! – потребовала Мария Федоровна.
– Так я и говорю о деле. Все по порядку. А ты лучше не перебивай, не то забуду чего. Разговор был скорый, тайный.
– Ладно, продолжай, коли подробности так важны.
– Важны, сестра. Так вот, в Угличе у Бояна два родных брата, в деревне же Сутнице двоюродные проживают, трое. Те, понятно, от земли кормятся. Когда Андрюша вернулся из Новгорода, коня поставил в конюшню, сам же прошел во дворец потайным ходом. Там, где мы сегодня говорили со стражником. А его место недалече, на углу. Вот он случайно и увидел Андрюшку. Человек для стражника чужой. Тот хотел гонца задержать, но я успел открыть дверь раньше.
– Так этот глазастый стражник и тебя видел? – спросила Мария.
– Видел, сестра. Я пропустил Андрюшку и осмотрелся, нет ли за ним кого.
– Это значит, стражник тебя увидел, а ты его нет?
– На угол не посмотрел.
– Ладно. О чем говорили?
– Боян сказал мне, что если у нас есть человек, о котором не знает дьяк, то его надо лучше прятать. Мол, будь на моем месте другой стражник, Битяговский уже все знал бы и учинил бы следствие.
– Почему же Боян этот не сдал нашего человека? – осведомился Михаил.
– Я его тоже о том спросил, а он мне в ответ, мол, в народе поговаривают, что дьяка из Москвы прислали, дабы царевича извести. Чернь недовольна, почитает батюшку его и нам зла не желает. Так и семья Каратаевых. Стражник сказал, что если есть надобность, то он и братья его всегда готовы служить нам, а не Битяговскому с Раковым. Я ему велел о гонце молчать. Мол, человек тот уже покинул Углич, а приезжал он, чтобы вещицы твои, Мария, драгоценные, забытые на Москве, привезти. Солгал я, взял на душу грех, но думаю, что стражник мне не поверил.
Мария Федоровна поднялась с кресла, прошлась по зале, шелестя длинным платьем.
– А ты уверен, Григорий, что Боян этот не заслан к нам Битяговским?
– Но тогда Андрюшку искали бы.
– Я тоже так думала до недавнего времени и Михаилу о том говорила, а сейчас вдруг мысль пришла, какой резон Битяговскому Андрюшку брать сейчас, сразу? Это успеется. Куда полезней к нам человека своего приставить, чтобы приглядывал. Сам Битяговский на такую игру не пошел бы, а вот Бориска мог, это как раз по нему. А что, если этот Боян и есть тот человек, которому Годунов намерен поручить извести Дмитрия? Расчет простой. Этот стражник втерся в доверие, будет нам служить, дьяка ругать, поручения мелочные исполнять, а поступит приказ от Бориски, он и лишит царевича жизни.
– Да не похож он на убийцу. Конечно, только Господь Бог знает, что у него внутри, но я ему почему-то верю.
Мария покачала головой.
– Такого и должен был послать Бориска. Битяговский слишком заметен, а стражник – самое то.
Григорий пожал плечами.
– Если в каждом видеть врага, то нам самим ничего в Угличе не сделать. Я имею в виду побег. Как наберем людей, если никому не верить? А то, что чернь против дьяка настроена, проверено.
Мария Федоровна усмехнулась.
– Потому как слухи о его безбожных замыслах отсюда, из дворца расползаются. Мы их черни даем.
– Ну уж нет, Мария, за Дмитрия не только в Угличе стоят. Возьми того же князя Ивана Петровича Губанова, живущего в Новгороде, – проговорил Михаил.
– Думаю, его просить надо, чтобы занялся подготовкой побега, – сказала Мария Федоровна и села обратно в кресло, – это надежней.
– А как ты с ним теперь свяжешься, сестра? – поинтересовался Григорий. – Пошлем Андрюшу, его схватят, коли стражник – человек дьяка. А другого надежного гонца у нас нет.
В разговор вновь вступил Михаил:
– Надо бы как-то проверить этого Бояна.
– Как? – спросила вдовствующая царица. – Предложи, послушаем.
– Знать бы.
– А я знаю, – сказал Григорий, – у него же родственники в Сутнице. Это верст десять-двенадцать от города. Надо поручить ему предупредить братьев в деревне, чтобы гостя встретили из Москвы.
– Какого еще гостя? – осведомилась Мария.
– Никакого. Для проверки сказать, что гость из Москвы должен к нам приехать. Принять его в Угличе из-за Битяговского мы не можем, а в Сутнице – другое дело. Да еще он должен в условленное время меня туда же проводить, обеспечить скрытый от дьяка выход из Кремля.