Лжесвидетельствующий попугай
Шрифт:
Мейсон потянулся за шляпой.
– Уже еду! – сказал он.
10
На лице Рейндольфа Болдинга было выражение, которое Мейсон однажды описал присяжным как «искусственную профессиональную суровость». Каждое движение Болдинга было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на аудиторию и внушить о себе представление исключительности.
– Как поживаете, мистер Болдинг? – приветствовал его Мейсон.
Болдинг, сидя за огромным письменным столом, механически принялся наводить
– Мистер Болдинг, вы выполняли какую-то работу для Фраймонта С.Сейбина? – сразу же приступил к делу Мейсон.
Болдинг приподнял брови.
– Я предпочитаю не отвечать на этот вопрос, – сказал он.
– Почему? – спросил Мейсон.
– Мои взаимоотношения с клиентами – такая же профессиональная тайна, как и ваши.
– Я представляю Чарльза Сейбина, – объявил Мейсон.
– Это для меня ничего не значит, – сказал Болдинг.
– Как наследник Фраймонта С.Сейбина, Чарльз Сейбин имеет право на информацию, которой вы располагаете.
– Мне кажется, нет.
– Кому вы хотите сообщить имеющуюся у вас информацию? – спросил Мейсон.
– Никому.
Мейсон откинулся в кресле.
– Чарльз Сейбин просил сообщить вам, что он находит ваш счет непомерно большим.
Эксперт-графолог заморгал бесцветными глазами.
– Но я ведь еще не посылал ему счета!
– Я знаю. Однако он находит ваши требования непомерными.
– Какое это имеет отношение...
– Чарльз Сейбин будет наследником состояния, ему оплачивать отцовские счета.
– Но как он может считать мой счет слишком высоким, если он его не видел?
– Вы же знаете, – пожал плечами Мейсон, – что если наследник не признает долгов родителей, вам придется возбуждать уголовное дело, а там еще неизвестно, что решит суд.
Болдинг несколько минут изучал пресс-папье перед собой.
– Мне пора идти. У меня много дел, – заявил Мейсон, вставая.
– Подождите минуточку... Это нечестно!
– Возможно, – сказал Мейсон, – однако Чарльз Сейбин мой клиент, и так он говорит. Вы же сами знаете, как приходится держаться с клиентами. Считаться с их желаниями и следовать их указаниям.
– Но это же чудовищная несправедливость!
– Почему? Я так не считаю.
– Не считаете?
– Нет.
– Почему?
– Как я полагаю, вы выполняли задание, имеющее не личное отношение к мистеру Сейбину, а преследовавшее цель сохранить его состояние.
– Совершенно верно.
– Так вы же ничего не сохранили!
Болдинг покраснел от негодования.
– Я не виноват, что человек умер до того, как привел в исполнение свои планы.
– Правильно. Но ведь это ваша беда, а не наша, – усмехнулся Мейсон. Вы потеряли клиента.
– По закону я имею право на компенсацию за свои услуги. Тысяча долларов – умеренное требование.
– Вот и добивайтесь по закону компенсации. Но учтите, если Чарльз Сейбин
– Кажется, вы пытаетесь меня шантажировать? – спросил Болдинг.
– Зачем? – улыбнулся Мейсон. – Просто по-дружески предупреждаю.
– Чего вы хотите?
– Я? – удивился Мейсон. – Ровным счетом ничего.
– Чего хочет Чарльз Сейбин?
– Не знаю. Вам все равно придется встретиться с ним, когда вы представите счет. Тогда и спросите у него.
– Я ничего не стану спрашивать у него.
– Хорошо. Чарльз Сейбин находит ваши притязания грабежом среди белого дня. Он считает, что вы делали работу в личных интересах мистера Фраймонта С.Сейбина, а не в интересах его состояния.
– Как раз наоборот! – воскликнул Болдинг.
– Не знаю, не знаю. Возможно, конечно, если мне будут известны все факты, то я изменю мнение. То же самое можно сказать и про мистера Сейбина.
– Вы ставите меня в затруднительное положение, мистер Мейсон.
– Помилуйте, мистер Болдинг! – воскликнул адвокат. – Почему? Мне кажется, что вы сами ставите себя в затруднительное положение.
После нескольких минут раздумья, Болдинг со вздохом поднялся с места, подошел к объемистому несгораемому шкафу, открыл его и вытащил одну из папок.
– Хорошо! Пусть будет по вашему, – сказал он и положил на стол папку. – Ричард Вейд, секретарь Фраймонта С.Сейбина, был его доверенным лицом и имел право подписывать чеки на суммы, не превышающие пяти тысяч долларов. Чеки на большие суммы должен был подписывать сам Фраймонт С.Сейбин. В этой папке лежат фальшивые, поддельные чеки на общую сумму шестнадцать с половиной тысяч. Их всего три, и каждый свыше пяти тысяч долларов, а потому их должен был подписывать сам мистер Сейбин. Его подпись подделана так искусно, что банк их пропустил.
– Каким образом обман был все-таки обнаружен? – спросил Мейсон.
– Фраймонт С.Сейбин проверял свои банковские счета.
– Почему этого не выяснил Вейд?
– Потому что такие проверки Фраймонт Сейбин проводил без ведома секретаря. Ну, и чеки он тоже подписывал, когда находил нужным.
– Вейд в конечном итоге узнал про это? – спросил Мейсон.
– Нет, – ответил Болдинг. – Мистер Сейбин держал историю в тайне, поскольку считал делом семейным.
– Что вы имеете в виду?
– Насколько я мог разобраться, мистер Сейбин подозревал Стива Вейткинса, сына его жены от первого брака. Именно поэтому он требовал осторожности, опасаясь огласки и скандала в газетах. Он просил меня сравнить чеки с письмами Стива Вейткинса и позвонить ему о результатах проверки в охотничий домик.
– И к какому же заключению вы пришли?
– Чеки являются умной подделкой. Подписи были не срисованы, а сделаны одним росчерком пера опытным и знающим человеком. Поэтому перо у него не дрожало и в линиях нет утолщений и колебаний.