Лживая птица счастья
Шрифт:
Но некоторые господа, втайне балующиеся порнобизнесом, лелеяли более далеко идущие планы в отношении красивой парочки и, что совсем уж гнусно, — в отношении их ребёнка. Внутренне брезгливо морщась, Ник скрипел зубами, читая их грязные мысли, но внешне был сама любезность. Вот им он давал нереально щедрые обещания профинансировать даже самые сомнительные проекты. Когда чаша его терпения окончательно переполнилась, он решил, что ни один из этих деятелей не уйдёт от него живым.
Как только Ник заметил, что Мари устала, он вышел на подиум, на котором располагался оркестр и, поблагодарив гостей, во всеуслышание объявил,
Оказавшиеся за пределами Риоголиза, приглашённые уже не помнили ни лиц прекрасной парочки, ни деталей фантастического поместья, но остальные детали пышного приёма в роскошном замке остались в их памяти. Потому многие гости сохранили у себя подаренные им изящные золотые броши в виде летучих мышей с рубиновыми глазами и впоследствии при встречах частенько обменивались впечатлениями, гадая, кто из криминальных нуворишей России принимал их у себя с такой пышной помпой. С подарками не повезло только господам из порнобизнеса. Все вместе они оказались в салоне авиетки, которая сладким голосом пожелала им удачного приводнения и, зависнув над бушующим океаном, с большой высоты отправила их в свободный полёт.
Тем временем, уладив все дела с прислугой, наконец-то хозяева остались одни. Сияющая Мари от души поблагодарила Ника, сказав, что праздник ей понравился своей неординарностью, хоть раньше она была не в востроге от великосветских приёмов. Ник поцеловал её и, загадочно улыбнувшись, объявил, что это ещё не всё и у него припасён для жены особый подарок. Мари уловила не совсем обычные интонации в его голосе и с подозрением воззрилась на него. «Похоже, грандиозная вечеринка устроена неспроста! Что-то мне подсказывает, что Ник хочет подсластить мне пилюлю!» — подумала она, и предчувствия её не обманули. Когда они оказались в спальне, он с торжественным видом протянул ей заготовленную нарядную коробку. Насторожившаяся Мари сняла крышку и, прикусив губу, вытащила уже знакомую ей по видению прозрачную фиолетовую тунику.
— Н-да! Так я и знала! Только не говори, что я должна в этом дефилировать по Риоголизу! Ты не забыл, что кроме нас здесь живёт Мирон? — сердито спросила она, уже предчувствуя, что муж сейчас железно упрётся и всё равно заставит её ходить в эрейской одежде для беременных. Тот не замедлил оправдать её ожидания. Повалившись на кровать, Ник лениво потянулся и, повернувшись к ней, смерил ласковым взглядом.
— Ерунда! Моя любовь, я очень тебя прошу, будь умницей и не упрямься! Пожалуйста, примерь лисми, сделай мне приятное, — вкрадчиво произнёс он. — Зря ты стесняешься моего аталина. Мирон по своим привычкам истинный эреец и его совсем не удивит твой новый наряд.
— Что-то мне так не кажется, — буркнула Мари, критически осмотрев фривольное одеяние. Она попробовала спорить с ним, заранее зная, что это бесполезное дело. Выполняя почти все её капризы, Ник твёрдо стоял на своём, когда дело касалось даже бессмысленных сегодня эрейских обычаев. Конечно, она знала, чем исторически вызвано такое одеяние. Эреек одевали в традиционную тунику, чтобы никто не смел вызвать их на поединки, распространенные не только среди мужчин, но и среди
Само собой в современных условиях в таком одеянии не было никакого смысла, но все возмущённые вопли Мари о варварских обычаях разбивались о непоколебимое спокойствие Ника. Она ещё немного поворчала для виду и, натянув на себя тунику, с любопытством глянула в зеркало и повернулась к нему, демонстрируя новый наряд. Несмотря на внутренний протест, ей было приятно его нескрываемое восхищение. Вздохнув, она смирилась и решила, что некоторые неудобства морального плана искупаются радостью, которая светится в глазах любимого человека.
Наутро в столовой Мари опасливо покосилась на Мирона, который при виде её привычно преклонил колени и, легко поднявшись, стал накрывать на стол. На его спокойном лице не дрогнул ни один мускул, — как будто он не замечал её нового наряда, не оставляющего простора для воображения. Трудно сказать, что на самом деле ощущал бедный юноша при виде почти обнажённого предмета своей любви, но он по-прежнему держался с безупречной вежливостью, и успокоившаяся Мари со времнем перестала обращать на него внимание и больше не вздрагивала при встрече с ним.
Спустя некоторое время будни в Риоголизе вошли для супругов в привычное русло.
Ник больше не устраивал шумных празднеств, — ему не понравилось, что гости оставили после себя многочисленные следы своего пребывания в виде мусора в самых неожиданных местах, обломанных кустов, истоптанных клумб и даже попорченных скульптурных групп. Особенно последнее его злило, — он не понимал человеческой тяги к пакостям. В течение недели он занимался восстановлением порушенного паркового ансамбля и поклялся, что в его дом больше не ступит ни единая человеческая нога.
Тем временем Мари по старой памяти попыталась заняться хозяйством и готовить на автоповаре. Мирон скрепя сердце подпустил её к своему детищу, и она долго не замечала, что в её отсутствие он спускает её готовку в утилизатор и быстро готовит замену, которая внешне никак не отличалась от её блюд, чего не скажешь об их вкусе. Что делать, ей не давались технические ньюансы автоповара. Всё же однажды Мари поймала Марона за преступлением и, обидевшись, занялась своим садиком. Возня с растительностью приучила её к тишине и размеренной жизни. Перестав скучать, она с удовольствием посвятила себя садоводческому труду. Ведь зелёное царство платило ей благодарностью и с буйным восторгом реагировало на её заботу.
Однажды заметив, что беременной жене тяжело нагибаться, ухаживая за растениями, Ник принес ей складной деревянный стульчик. И этот небольшой знак внимания почему-то растрогал Мари куда больше, чем все драгоценности дома Восточного Гана, которые однажды он торжественно ей вручил. Правда, она любила разложить причудливые вещицы на кровати и, выбрав ту или иную понравившуюся вещь, расспросить мужа об её истории. В его пересказе, они звучали захватывающе. Выдумывал ли их Ник для её развлечения, или это были подлинные легенды и исторические события, Мари не знала, но всегда слушала его с большим удовольствием. По его лицу она видела, что ему тоже очень нравится та неподдельная заинтересованность, с которой она слушает его.