«М» - значит молчание
Шрифт:
— Ну что ж, желаю удачи. А мне надо заняться делами.
— Последний вопрос: вы думаете, она жива или мертва?
— Не могу ничего сказать. Счастливо.
— До свидания.
Как только он вышел, я вытащила блокнот и набросала все, что запомнила из нашего разговора. Я взглянула на часы — семь сорок пять. Если повезет, я дозвонюсь до Дейзи, прежде чем она уйдет на работу. Схватив сумку, я стала пробираться сквозь поредевшую толпу.
По дороге в гостиницу я решила немного прогуляться, до того как съеду оттуда. Подходя к номеру, я замедлила шаг. Дверь была полуоткрыта. Я застыла на месте. Возможно, мою комнату убирала горничная. Я осторожно прошла вперед и кончиком пальца толкнула дверь. Бегло огляделась по сторонам и вошла. Все было так, как я оставила, по крайней мере на первый взгляд. У меня не было багажа, так что, если здесь побывал вор, брать у меня нечего. Кровать все еще была в беспорядке, одеяло откинуто. В ванной влажное полотенце висело там, где я его оставила — на краю умывальника.
Я застыла в дверях между двумя комнатами и огляделась. Казалось, что все в порядке. Однако я помнила, что плотно закрыла дверь, потому что нажала на ручку после того, как ее захлопнула. С ключом в руке я спустилась на ресепшн. Парковочная площадка была наполовину пуста, никакой слежки за мной вроде бы не было.
Миссис Боннет стояла за конторкой. Я сказала ей, что выписываюсь, и, пока ждала квитанцию об оплате, спросила:
— Кто-нибудь интересовался мной утром?
— Нет, мадам. Мы не даем информации о наших гостях. А вы кого-нибудь ждали?
— Нет, но когда я вернулась после завтрака, моя дверь оказалась открытой, так что я хотела бы знать, кто это сделал.
В ответ она лишь пожала плечами.
Я подписала чек, получила копию квитанции и убрала ее в сумку. Потом вернулась к машине, припаркованной на стоянке. Открыла дверцу и села за руль, положив сумку на пассажирское сиденье. Повернула ключ в зажигании, и вдруг меня охватила паника — сейчас взорвусь! К счастью, обошлось. Я дала задний ход и выехала на дорогу. Когда я прибавила скорость, машина как будто стала покачиваться. Даже при том, что я плохо разбиралась в устройстве автомобиля, мне стало ясно, что это было недобрым знаком. Я проехала еще пару ярдов, надеясь на то, что просто наехала на какой-то предмет и протащила его за собой. Машина продолжала покачиваться. Озадаченная, я поставила ногу на тормоз и приоткрыла дверцу, вдруг накренившуюся влево. Выключив двигатель, я вышла из машины.
Все четыре колеса были спущены.
18
ЧЕТ
Пятница, 3 июля 1953 года
Чет Креймер сидел в своем четырехдверном седане «бель-эйр» и курил сигарету — это удовольствие он откладывал на конец дня. Все окна, включая два задних, были открыты, в салоне было свежо. Он любил свою машину. Серия «бель-эйр» была лучшей; она включала четыре модели: двухместный спортивный автомобиль с двумя дверями, кабриолет с откидным верхом и двумя дверями и седаны с двумя и с четырьмя дверями. У всех были автоматическое переключение скоростей, магнитола и обогреватель. Его машина весила две тонны; верх был зеленый, а нижняя часть — золотистой. Такую комбинацию цветов он выбрал сознательно. Она напоминала ему старую пачку сигарет «Лаки страйк». Во время Второй мировой войны правительство нуждалось в титане, используемом в зеленых чернилах, и в бронзе, дающей золотой цвет, так что «Лаки страйк» утратила свои цвета и сделалась белой пачкой с красным бычьим глазом. Когда он только начал курить, то отдал предпочтение «Лаки страйк» из-за ее слогана: «Будь счастливым, будь везучим», который теперь казался ему смешным. Он не был ни счастливым, ни везучим после смерти отца в 1925 году. Недавно он сменил марку сигарет, решив полностью отказаться от «счастья и везения». Новые сигареты «Кент» с фильтром рекламировались как «самые безопасные для здоровья». Он не особо заботился о своем здоровье, но считал, что не будет вреда оттого, что он сократит употребление дегтя и никотина.
Чет открыл бардачок и вынул тяжелую серебряную фляжку, которую унаследовал от отца. Он наполнял ее водкой в офисе и употреблял каждый день для того, чтобы «подкрепиться», прежде чем идти домой. Он предпочитал пшеничное виски, но не мог допустить, чтобы при встрече с Ливией от него пахло, как от ломтя деликатесного хлеба. Чет открутил крышку и сделал глоток. Он почувствовал, как по жилам разлилось тепло, но водка не могла унять боль в груди. Он посмотрел на приборную доску: на часах было 17.22. В 18.15 он будет ужинать со своей женой и дочерью, после чего, возможно, вернется на работу. Он хотел воспользоваться выходным днем Четвертого июля, чтобы объявить о «фейерверке распродаж». Во время таких специальных мероприятий Креймер посвящал долгие часы компании, что было само собой разумеющимся, а теперь, когда он уволил Винстона, ему придется еще взвалить себе на плечи и его обязанности. Он считал работу благословением — погрузившись в нее, можно отвлечься от рутинной семейной жизни. Сейчас же он выполнял привычную работу, зная, что это легче, чем постараться разобраться в том, что с ним произошло.
Он оставил машину на Нью-Кат-роуд, «лицом» на юг, на полдороге между 166-м шоссе и тем местом, где закачивалась стройка. Перед ним возвышался дом Тэннье. Слева проходила покрытая гравием дорога, ведущая к старому Олдрикскому заводу картонной тары. Его ворота уже много лет были на замке, что делало это место очень удобным для разворота. Стояла середина лета, было влажно. В зеркало заднего вида Креймер видел, как легкий ветерок колыхал темно-зеленую ботву сахарной свеклы. Впереди урчал трактор, таща на платформе бульдозер, — это был единственный транспорт, который он видел за последний час. Водитель трактора коряво развернулся и приготовился освободиться от своего груза. Чет сделал еще один глоток водки, размышляя о пустяках, чтобы не зацикливаться на главном.
Ему казалось, что среда была сто лет назад, хотя прошло только два дня. Он лишь теперь осознал, что и не жил вовсе, пока Виолетта не поразила его как удар молнии. Она была потрясающа, и впервые в жизни его захлестнуло желание. Словно она зарядила его газолином и воспламенила. В ту минуту, когда она предложила выпить, он понял, к чему она клонит. Как во сне, он последовал за ней к своей машине, на ходу что-то бросив Кэти. Сейчас он не мог вспомнить, что именно он ей сказал, какую-то чушь, на которую она отреагировала пожатием плеч. В первый раз он был рад тому, что его дочь такая тупица. Несмотря на ее романтические увлечения кинозвездами, в сексуальном отношении она была неразвита и слишком наивна, чтобы понять ту «химию», которая так внезапно возникла между ним и Виолеттой.
Покинув салон, Виолетта уже не говорила о выпивке. Они сели в машину, и она велела ему ехать в мотель «Сэндмен», находившийся в двух кварталах от фирмы. Он раньше никогда его не замечал, но Виолетта явно бывала здесь и раньше. Она посоветовала ему зарегистрироваться как одинокому мужчине под вымышленным именем. И ждала на улице, пока он регистрировался под именем Уильяма Дюранта — человека, который в 1908 году основал «Дженерал моторс». Чет боялся, что администраторша разгадает его шутку, но она и глазом не моргнула. Он назвал вымышленный домашний адрес и подробно объяснил, зачем ему понадобился номер. Чет сам удивлялся собственной изобретательности и продолжал лгать, флиртуя с девушкой, пока она не сделалась пунцовой. Потом заплатил за номер, взял ключ и вернулся к своей машине.
Виолетты не было, но он заметил ее в дальнем конце парковочной площадки: она прислонилась к ограждению, окружавшему бассейн. Она ждала, пока он поставит машину, а затем ногой затушила сигарету и легкой походкой пошла в его сторону, наслаждаясь производимым ею эффектом. Она знала, что восхитительна — солнечный свет играет в рыжих волосах, пурпурно-фиолетовое платье обрисовывает ее стройную фигуру. Он задрожал при мысли об обладании ею.
Поравнявшись с ним, она протянула руку. Он бросил ключ в ее ладонь и смотрел, как она отпирала дверь. Затем вошел в комнату вслед за ней, поражаясь своему спокойствию. Он не знал наверняка, что будет дальше. Виолетта положила ключ на прикроватный столик и повернулась к нему.
— Я купила бутылку водки, но забыла ее дома. Я подумала, что тебе может понадобиться пара стопок, чтобы успокоить нервы.
— Вы это планировали?
— Милый, разве я похожа на идиотку? Я видела, как ты смотришь на меня. Думаешь, я не знаю, что творится в твоей голове?
— Наши пути почти ни разу не пересекались.
— Не по моей вине. Если бы ты не был таким непоколебимо верным мужем, это произошло бы давным-давно. Я устала ждать, пока ты сам сделаешь шаг навстречу. Так что просто удивительно, что мы наконец здесь.