«М» - значит молчание
Шрифт:
Я вошла в дом Дейзи, перво-наперво выполнила ее просьбу, после чего поставила машинку на стол в гостиной и разложила свои записи. Я просматривала листки блокнота в поисках чего-то, на что раньше, казалось, не обратила внимания. Я знала, что что-то пропустила, но что именно — не могла понять. Иногда то, что ты ищешь, лежит на самом виду, но ты этого не замечаешь. Пытаясь как-то соединить обрывки информации, я наткнулась на имя Тая Эддингса. Он был на территории владения Тэннеров с Лайзой в пятницу вечером, и если она толком ничего не могла сказать о машине, которая подъехала к дому, то Тай наверняка рассмотрел и запомнил ее. Я позвонила Лайзе:
— Привет, это Кинси. Я тут сижу, просматриваю свои записи и подумала, что стоит поговорить и с Таем Эддингсом.
— Зачем?
— Чтобы расспросить его о том человеке, который в ту ночь приехал на машине во владение Тэннеров. Вы не знаете, где сейчас Тай?
— Нет.
Я подождала и решила помочь ей:
— У вас есть какие-нибудь предположения на этот счет?
— Нет. С тех самых пор я ничего не слышала о нем, и вообще мне все равно — жив он, умер или сидит за решеткой.
— А его тетя? Как ее фамилия?
— Йорк. Далия Йорк. Она уехала из города после смерти своего мужа, и я не знаю куда.
— А ее дети? Кто-то сказал мне, что у Тая был кузен — Кайл. Его фамилия Йорк?
— Да.
— Лайза, почему вы не хотите мне помочь? Вы на меня сердитесь?
Наступило молчание. Наконец она ответила очень холодно:
— Не хочу упрекать вас в черствости, Кинси, но вам не приходило в голову, что я могу быть огорчена смертью Виолетты? А вы относитесь к этому как к игре: прыг-прыг. Одного расспросила, переходим к следующему.
Я почувствовала, как краснею.
— Простите, я об этом не подумала. Вы правы, и я приношу свои извинения. Я так зацикливаюсь на том, что делаю, что забываю обо всем остальном.
Молчание.
— Вы не хотите говорить об этом? — спросила я.
Вопрос повис в воздухе, да он и не требовал ответа.
Наконец Лайза произнесла:
— Не очень. Дайте мне время погоревать в одиночестве. Если можно.
— Конечно, извините. Знаете, я сейчас у Дейзи. Позвоните мне позже, если захотите поговорить.
Опять молчание. Я слышала ее дыхание. Последовал краткий ответ:
— Кайл Йорк живет в Сан-Луи. Он врач-аллерголог.
Она резко бросила трубку, мое «спасибо» ей не понадобилось.
Почти не надеясь на успех, я стала звонить в справочную, чтобы узнать телефон Кайла Йорка, но, к моему немалому удивлению, оператор предложила мне на выбор домашний или рабочий телефон.
— Давайте оба.
Я записала номера на карточке. Если позвоню в офис, то либо должна буду бесконечно ждать, слушая фоновую музыку, либо какая-нибудь секретарша будет долго расспрашивать меня о цели моего звонка. Лучше подождать окончания рабочего дня и позвонить ему домой. Мои раздумья закончились тем, что я набрала номер. После пяти гудков трубку сняла женщина. Я спросила:
— Миссис Йорк?
— Да, но вы, возможно, ищете мою невестку, а ее сейчас нет. Она повела собаку в собачью парикмахерскую и вернется только через полтора часа. Представьтесь, пожалуйста. Я обязательно передам, что вы звонили. — Ее голос слегка дрожал, словно ей трудно было говорить.
— Вы мать доктора Йорка?
— Да. Могу я вам чем-нибудь помочь? — Казалось, ей было приятно с кем-нибудь поболтать. Интересно, захочется ли ей болтать со мной, когда я расскажу о цели моего звонка?
Поколебавшись мгновение, я решила слукавить. Если бы я сказала правду, у меня не было бы шансов на успех.
— Я старая подруга Кайла, еще со школы. Мы потеряли связь друг с другом, но я узнала, что он практикует в Сан-Луи, и вот решила ему позвонить.
— Это очень мило с вашей стороны. Как, вы сказали, вас зовут?
— Тэннер… Тэннье Оттвейлер.
— Вы, должно быть, дочь Джейка Оттвейлера?
— Да, мэм.
— Как поживает ваш отец?
— Нормально. Он передает вам привет.
— О, он всегда был очень любезным мужчиной. Я не видела его лет шестнадцать-семнадцать. Я не покидала Сирина-Стейшн, пока два года назад не переехала сюда с Кайлом и его женой. — Она еще немного пораспространялась на эту тему: было ясно, что она одинока и жаждет общения. Я, конечно, понимала, что поступаю дурно. Нехорошо лгать старым дамам. Даже я это знаю.
Мы поговорили о прошлом: она рассказывала правду, а я придумывала все на ходу. Затем я повернула разговор в нужное мне русло:
— А что случилось с кузеном вашего сына из Бейкерсфилда?
— Вы имеете в виду Тая?
— Да. Насколько я помню, он вернулся в Бейкерсфилд, но это последнее, что я о нем слышала. Как у него дела?
— Отлично.
— У вас есть его телефон?
— Видите ли, моя милая, он в Сакраменто, но я не понимаю, почему вы интересуетесь им, если позвонили Кайлу.
— Я хочу обзвонить всю нашу компанию, раз уж решила наладить связи, — убедительно соврала я. Я старалась, чтобы мой голос звучал легко и непринужденно, но не могла провести старую даму. Хотя она была и старой, интуиция ее не подвела.
— Вы ведь Лайза Меллинкэмп, правда?
— Нет. — Единственный раз за весь наш разговор я сказала правду и надеялась на вознаграждение за это.
— Ну, кто бы вы ни были, я уже сказала вам все, что считала нужным. Спасибо за звонок, но больше не звоните. — Она повесила трубку, видимо, с большей силой, чем можно было ожидать от женщины ее возраста.
Я аккуратно положила трубку и задумалась. Иногда ложь дается мне с трудом и вызывает одышку. Не ожидала, что меня вот так положат на лопатки. Я стала складывать одежду Дейзи и убирать ее в шкаф, просто для того, чтобы чем-нибудь заняться.