М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
офицерства влекли Лермонтова их общие симпатии и умственные
устремления.
Очерчивая круг кавказских знакомств Лермонтова, нужно особо
отметить Григория Григорьевича Гагарина, художника, по-видимому,
члена «кружка шестнадцати». Мемуарное упоминание об их дружбе
принадлежит Д. А. Столыпину, который, передавая в дар Лермон
товскому музею в 1882 году акварель «Стычка в горах», писал:
«Прилагаю еще акварель, нарисованную Лермонтовым, а красками
князем Гр. Гагариным, расскажу в кратких словах сюжет: в одной
рекогносцировке число войск наших было мало, когда появились
толпы лезгин; начальник отряда дал приказание казакам зажечь
степь. Лермонтов, возвращаясь после данного ему поручения
к начальнику, который виден стоящим со свитою на кургане, увидел
изображенную сцену. Один лезгин проскочил сквозь пламя и напал
на двух пеших казаков (полагаю, пластунов), дал выстрел и после
промаха, наскочив на одного из казаков, хотел ударить его прикла
дом. Казак ловко отвернул голову от удара и кинжалом поразил
лезгина. Лермонтов жил в одной палатке с братом (А. А. Столыпи
ным) и кн. Григорием Гагариным» 1.
Живописные эскизы Лермонтова органически вписываются
в традицию художественного дилетантизма, которая поддерживалась
боевыми товарищами поэта; до нас дошли альбомы и отдельные
зарисовки А. Н. Долгорукова, Д. П. Палена, Г. Г. Гагарина; в альбоме
П. А. Урусова сохранилось два рисунка Лермонтова. Эти альбомы —
1 ИРЛИ,ф. 524, оп. 4, № 32, л. 59—60. Подробнее об этом см.:
П а х о м о в Н. Живописное наследие Лермонтова. — Литературное
наследство, т. 45—46, с. 122; С а в и н о в А. Лермонтов и художник
Г. Г. Гагарин. — Т а м же, с. 433—472.
23
ценный источник, удачно дополняющий воспоминания современников
о второй ссылке Лермонтова 1.
11 декабря 1840 года военный министр А. И. Чернышев сообщил
командиру Отдельного Кавказского корпуса о том, что «государь
император, по всеподданнейшей просьбе г-жи Арсеньевой, бабки
поручика Тенгинского пехотного полка Лермонтова, высочайше
повелеть соизволил: офицера сего, ежели он по службе усерден
и в нравственности одобрителен, уволить к ней в отпуск в С.-Петер
бург сроком на два месяца».
В середине января 1841 года Лермонтов выехал в столицу.
6
Лермонтов приехал в Петербург в начале февраля.
8 февраля П. А. Плетнев застал Лермонтова вечером у В. Ф. Одо
евского.
9 февраля поэта видели на великосветском балу у графа
И. И. Воронцова-Дашкова. Появление опального армейского пору
чика там, где присутствовали император, императрица и великие
князья, «нашли неприличным и дерзким».
27 февраля П. А. Плетнев встретил Лермонтова в салоне Карам
зиных. «В 11 часов тряхнул я стариной — поехал к Карамзиным,
где не бывал более месяца. <...> Там нашлось все, что есть прелестней
шего у нас: Пушкина-поэт <т. е. H. Н. Пушкина>, Смирнова, Ростоп
чина и проч. Лермонтов был тоже. Он приехал в отпуск с Кавказа.
После чаю молодежь играла в горелки, а потом пустились в танцы.
Я приехал домой в 1 час» 2.
Мемуарные свидетельства позволяют утверждать, что чаще
всего Лермонтов проводил время в обществе Карамзиных,
Е. П. Ростопчиной, В. Ф. Одоевского, А. О. Смирновой-Россет.
К ранее известным источникам в последнее время добавились днев
никовые записи В. А. Жуковского, которые полностью согласуются
с этим выводом.
Жуковский вернулся из Москвы в Петербург 9 марта, в тот
самый день, когда Лермонтову надлежало покинуть столицу и возвра
щаться в свой полк на Кавказ. Но, к счастью, ему удалось получить
отсрочку.
Вечером в день приезда Жуковский посетил Карамзиных, где
видел Лермонтова и Ростопчину. Эти два имени и дальше будут
стоять рядом в дневниковых записях Жуковского. Знакомство
Лермонтова с Ростопчиной (точнее, возобновление знакомства, так
как они встречались еще в Москве в начале 1830-х годов), поэтессой
1 См.: К о р н и л о в а А. В. Кавказское окружение Лермонтова. —
М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы. М., 1979, с. 373—391.
2 Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. 1. СПб., 1896, с. 260.
24
и человеком далеко незаурядным, привело к их быстрому сближению.
Не будем гадать о характере их отношений — была ли это интеллек
туальная дружба двух поэтических натур без всякой примеси любов
ного влечения, или слова Лермонтова из февральского письма
к А. И. Бибикову («...у меня началась новая драма, которой завязка
очень замечательная...») имели в виду Ростопчину, — так или иначе,
они постоянно виделись друг с другом. Во всяком случае, дружба с Лер
монтовым глубоко взволновала Ростопчину; ее черновые тетради не
оспоримо доказывают, что в 1841 году (да и в последующие годы) образ