М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
ему не отказывала. Все ходило кругом да около Миши.
Все должны были угождать ему, забавлять его. Зимою
устраивалась гора, на ней катали Михаила Юрьевича,
и вся дворня, собравшись, потешала его. Святками
каждый вечер приходили в барские покои ряженые из
дворовых, плясали, пели, играли кто во что горазд.
При каждом появлении нового лица Михаил Юрьевич
бежал к Елизавете Алексеевне в смежную комнату
и говорил: «Бабушка, вот еще один такой пришел!» —
и ребенок делал ему посильное описание. Все, которые
рядились и потешали Михаила Юрьевича, на время
святок освобождались от урочной работы. Праздники
встречались с большими приготовлениями, по старин
ному обычаю. К пасхе заготовлялись крашеные яйца
в громадном количестве. Начиная с светлого воскре
сенья, зал наполнялся девушками, приходившими
499
катать яйца. Михаил Юрьевич все проигрывал, но
лишь только удавалось выиграть яйцо, то с большою
радостью бежал к Елизавете Алексеевне и кричал:
— Бабушка, я выиграл!
— Ну, слава б о г у , — отвечала Елизавета Алексе
е в н а . — Бери корзинку яиц и играй еще.
«Уж так в е с е л и л и с ь , — рассказывают тархановские
с т а р у ш к и , — так играли, что и передать нельзя. Как
только она, царство ей небесное, Елизавета Алексеевна-
то, шум такой выносила!
А летом опять свои удовольствия. На троицу и семик
ходили в лес со всею дворней, и Михаил Юрьевич
впереди всех. Поварам работы было страсть — на всех
закуску готовили, всем угощение было».
Бабушка в это время сидела у окна гостиной ком
наты и глядела на дорогу в лес и длинную просеку,
по которой шел ее баловень, окруженный девушками.
Уста ее шептали молитву. С нежнейшего возраста
бабушка следила за играми внука. Ее поражала ран
няя любовь его к созвучиям речи. Едва лепетавший
ребенок с удовольствием повторял слова в рифму:
«пол — стол» или «кошка — окошко», ему ужасно нра
вилось, и, улыбаясь, он приходил к бабушке поделиться
своею радостью.
Пол в комнате маленького Лермонтова был покрыт
сукном. Величайшим удовольствием мальчика было
ползать по нем И чертить мелом» ( Висковатов,с. 41—42).
11 Жан Пьер Жандро — гувернер Лермонтова, взятый в дом
после смерти Капе. Это был эмигрант, роялист, живший в России
со времен Великой французской революции. «Жандро сумел понра
виться избалованному своему питомцу, а особенно бабушке и мос
ковским родственницам, каких он пленял безукоризненностью манер
и любезностью обращения, отзывавшихся старой школой галантного
французского двора» ( Висковатов,с. 56). По-видимому, с него
списан образ гувернера Саши в поэме «Сашка».
12 Недавно И. Т. Трофимов обнаружил в ЦГАЛИпоэму без
названия за подписью «М. Лермонтов» и высказал предположение,
что это и есть считавшаяся утраченной «Индианка». Возможно,
найденная поэма действительно написана Лермонтовым в пансион
ские годы, но ни сюжет, ни имена действующих лиц не дают
основания считать, что это — «Индианка». См.: Т р о ф и м о в И. Т.
Поиски и находки в московских архивах. М., 1987, с. 137—139.
13 В качестве образца для Лермонтова мог служить только
«Московский телеграф» (1825—1834); «Московский наблюдатель»
тогда еще не издавался.
500
14 Арсеньева с внуком переехала на Малую Молчановку, дом
№ 2 весной 1830. г., когда Лермонтов собирался поступать в универ
ситет. Здесь они прожили до отъезда в Петербург. В настоящее
время дом восстановлен и в нем открыт Музей М. Ю. Лер
монтова.
15 Ср. воспоминания А. З. Зиновьева (с. 77 наст. изд.).
16 Винсон(Федор Федорович Виндсон) — английский гувернер
Лермонтова, преподававший английский язык и литературу. О нем
см.: И в а н о в а Т. А. Лермонтов в Москве. М., 1979, с. 55—57.
17 Первая анонимная публикация воспоминаний Е. А. Сушковой
о Лермонтове ( PB,1857, № 9, с. 396—408).
18 А. М. Верещагина. См. с. 550—552.
19 Е. А. Сушкова. См. с. 516—520.
20 Е. П. Ростопчина. См. с. 595—597.
21 Варваре Александровне Лопухиной (в замужестве Бахмете-
вой) посвящены стихотворения «К*» («Оставь напрасные заботы...»),
«К*» («Мы случайно сведены судьбою...»), «Она не гордой красо
тою...», «Слова разлуки повторяя...», «К*» («Мой друг, напрасное
старанье..!») и др. Лопухина явилась прототипом Веры («Княгиня
Лиговская», драма «Два брата», «Герой нашего времени»). Ей по
священы поэмы «Измаил-Бей» и «Демон». В 1838 г. В. А. Бахметева
послала Лермонтову список «Демона» с просьбой проверить точность
текста. Поэт вернул ей рукопись (редакция, датированная 8 сентября
1838 г.) с некоторыми поправками и приписанным в конце посвяще
нием: «Я кончил — и груди невольное сомненье...». О В. А. Лопухиной
см. также: П а х о м о в Н. П. Подруга юных дней. М.,
1975.