М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
Как утверждали современники, издатель И. Глазунов попросил
Булгарина услужить ему и написать похвальную рецензию, чтобы
публика быстрей раскупила «Героя нашего времени» (Краткий обзор
книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто
лет. 1782—1882. СПб., 1883, с. 71—72); другие версии по этому
поводу см.: Г о л о в и н И. Записки. Лейпциг, 1859, с. 67; ИВ,1892,
кн. 11, с. 387). Намекая на эти слухи, Белинский писал о «купленном
пристрастии» Булгарина ( Белинский,т. 4, с. 373). Воспользовавшись
позицией Булгарина, В. С. Межевич послал в «Северную пчелу» свою
статью в форме письма к редактору.
ИЗ СТАТЬИ О СТИХОТВОРЕНИЯХ ЛЕРМОНТОВА
(стр. 84)
1 Переводы Лермонтова из «Лалла-Рук» неизвестны. Из дошед
ших до нас переводов Лермонтова лирики Т. Мура известны стихо
творения: «Ты помнишь ли, как мы с тобою...» (заглавие Т. Мура
«Выстрел») и «Романс» («Ты идешь на поле битвы...»), который,
как установил В. Э. Вацуро, является переложением стихотворения
Т. Мура «Go where glory waits thee». О влиянии творчества Т. Мура
на поэзию Лермонтова, включая поэмы и драмы Лермонтова, см.
статью Вацуро В. Э. ( ЛЭ,с. 323—324).
2 Поэма Лермонтова «Хаджи Абрек» была опубликована
в «Библиотеке для чтения» (1835, № 11, отд. 1, с. 81—94).
3 «Песня...» появилась впервые в «Литературных прибавлениях
к «Русскому инвалиду» (1838, 30 апреля, № 18, с. 344—347) за
подписью «...въ». Однако в «Оглавлении статей, помещенных в «Лите
ратурных прибавлениях к «Русскому инвалиду» 1838 г. автор
ство Лермонтова было раскрыто.
515
E. A. СУШКОВА
Екатерина Александровна Сушкова (в замужестве Хвостова;
1812—1868) — одна из героинь лирики Лермонтова. Она происхо
дила из семьи, многие члены которой были причастны к литературе.
Это прежде всего ее двоюродная сестра поэтесса Е. П. Ростопчина,
дядя Н. В. Сушков, кузина Е. А. Ган, известная в свое время
писательница, повести которой высоко ценил В. Г. Белинский,
В. Желиховская и др., но обстоятельства еще в детстве оторвали
ее от этой среды. После разрыва родителей она была вверена попе
чениям тетки М. В. Беклешовой, женщины деспотичной и невеже
ственной. Единственный выход из положения она видела в заму
жестве. Не имея приданого, но будучи красивой и остроумной,
Сушкова пользовалась большим успехом в обществе и придирчиво
перебирала своих поклонников. Встретив у Верещагиных пятнадца
тилетнего Лермонтова, она поначалу совсем не обратила на него
внимания.
Для Лермонтова 1830 год был отмечен увлечением творчеством
и личностью Байрона (знаком он был с биографией английского
поэта, написанной Томасом Муром).
В своих отношениях с Сушковой Лермонтов, вероятно, хотел
видеть аналогию с юношеским безответным чувством Байрона
к Мери Чаворт. И он, видимо, бессознательно конструировал свой
роман с Сушковой, ориентируясь на этот эпизод биографии Байрона.
Об этом подробнее см.: Г л а с с e А. Лермонтов и Е. А. Сушкова. —
Исследования и материалы,с. 91—101.
О петербургском этапе взаимоотношений Лермонтова с Суш-
ковой, помимо ее воспоминаний, известно также из письма поэта
к А. М. Верещагиной и из неоконченного романа «Княгиня
Лиговская».
«Вступая в свет, я увидел, что у каждого был какой-
нибудь пьедестал: богатство, имя, титул, покровитель
с т в о , — писал Лермонтов своей приятельнице весной
1835 г. из П е т е р б у р г а . — ...я увидел, что если мне
удастся занять собою одно лицо, другие незаметно
тоже займутся мною, сначала из любопытства, потом
из соперничества.
Я понял, что m-lle С, желая изловить меня(техни
ческое выражение), легко скомпрометирует себя ради
меня; потому я ее и скомпрометировал, насколько было
возможно, не скомпрометировав самого себя: я обра
щался с нею в обществе так, как если бы она была мне
516
близка, давая ей чувствовать, что только таким обра
зом она может покорить меня... Когда я заметил, что
мне это удалось, но что еще один шаг меня погубит,
я прибегнул к маневру. Прежде всего в свете я стал
более холоден с ней, а наедине более нежным, чтобы
показать, что я ее более не люблю, а что она меня
обожает (в сущности, это неправда); когда она стала
замечать это и пыталась сбросить ярмо, я в обществе
первый покинул ее, я стал жесток и дерзок, насмешлив
и холоден с ней, я ухаживал за другими и рассказывал
им (по секрету) выгодную для меня сторону этой
истории. Онатак была поражена неожиданностью
моего поведения, что сначала не знала, что делать,
и смирилась, а это подало повод к разговорам и придало
мне вид человека, одержавшего полную победу».
И далее: «Но вот смешная сторона истории: когда
я увидал, что в глазах света надо порвать с нею,