Ма-цзы: пустое зеркало
Шрифт:
Вальтер тут же жмет ногой на педаль, и Пегги Сью сбрасывает туфли. Вальтер, довольно улыбаясь, продолжает жать на газ. На пол падает блуза. Глаза Вальтера лезут на лоб, он вжимает педаль акселератора в пол, и Пегги Сью избавляется от юбки, лифчика и, наконец, от трусиков. Вальтер возбуждается настолько, что его аппарат застревает в руле, машина теряет управление и, съехав с дороги, переворачивается. Никто из них не пострадал, но Вальтер не может выбраться из-под сиденья.
— Быстрее беги за помощью! — кричит он.
Испуганная и совершенно голая Пэгги начинает метаться во все стороны, прикрыв срам ботинком, слетевшим с ноги Вальтера. Тут она замечает невдалеке гараж
— Вы должны немедленно мне помочь, — задыхаясь, говорит Пэгги Сью, — мой парень застрял и не может выбраться!
Рафус, окинув девицу долгим взглядом, медленно говорит:
— Боюсь, леди, мне его не вытянуть — он слишком глубоко застрял.
Ниведано…
Ниведано…
Погрузись в тишину. Закрой глаза.
Почувствуй, как замерло твое тело.
А теперь обрати свой взгляд внутрь себя
с полным осознанием, немедля,
будто это самое последнее мгновение в твоей жизни.
Глубже и глубже.
Ты безошибочно достигнешь центра.
Центр твоей души является также и центром
Вселенной.
Истоки бытия питают тебя через центр твоей души.
Просто наблюдай безмолвие, покой,
бесконечное великолепие
своего существования.
Ты — будда, когда наблюдаешь;
все тот же ум, когда он пуст, становится буддой.
Будда — это лишь пустое зеркало —
никаких суждений,
лишь наблюдение,
лишь отражение,
и ты обрел.
Чтобы было понятнее,
Ниведано…
Расслабься.
Наблюдай. Ты — не твой ум. Ты — не твое тело.
Ты просто наблюдатель. Наблюдение — это ты.
Это твое просветление.
Возрадуйся!
Пропитайся насквозь благословением,
внезапно пролившимся в самом центре твоего существа.
Этот центр должен стать и твоей оболочкой.
Медленно, медленно…
ты должен быть буддой в своих словах, своих поступках,
в своем безмолвии.
День ото дня будда должен становиться
самим сердцебиением в твоей груди.
Этот невероятно прекрасный вечер
стал еще прекраснее оттого,
что десять тысяч будд просто наблюдают.
Вечность бытия, как и дикие гуси, всегда здесь.
Ты никогда нигде больше не был.
Ты всегда был здесь и сейчас.
Запомни это.
Возвращаясь,
принеси это воспоминание с собой.
Оно стало самой твоей жизнью, самой твоей сутью.
Ниведано…
Возвращайся, но возвращайся как будда.
Возвращайся как пустое зеркало
Посиди несколько минут как будда,
вспоминая свой внутренний мир,
вспоминая великое переживание.
— Хорошо, Маниша?
— Да, любимый Мастер.
— Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?
— Да, любимый Мастер.
Как корова
Наш любимый Мастер…
У Ма-цзы было три любимых ученика, с которыми он был особенно близок. Их звали Нань-чжуань, Чжи-цзан, Хуэй-хай (также известный как Хякудзё).
Как-то вечером, когда трое учеников сидели вместе со своим учителем, любуясь луной, он спросил их мнение о том, как лучше всего провести эту ночь. Чжи-цзан сказал:
— Это хорошее время для жертвоприношений.
Хуэй-хай же сказал:
— Это хорошее время, чтобы продвинуться на духовном пути.
А Нань-чжуань ничего не ответил — лишь, отряхнув рукава, удалился.
Ма-цзы обратился к Чжи-цзану со словами:
— Сутры попадут в цзан.
(Он обыграл имя Чжи-цзана — «цзан» по-китайски означает «корзинка». Корзинка, которая несет в себе слово Будды.)
Затем он обратился к Хуэй-хаю:
— Дхьяна возвратится в море.
(Здесь он обыграл имя Хуэй-хая. «Хай» по-китайски означает «море».)
В завершение он сказал:
— Нань-чжуань сам выйдет за пределы мира вещей. Совершенно самостоятельно.
В другой раз монах спросил Ма-цзы:
— Что есть Будда?
— Ум есть Будда, — ответил Ма-цзы.
Затем монах спросил:
— Что есть Путь?
— He-ум есть Путь, — ответил Ма-цзы.
Тогда монах спросил:
— Будда и Путь чем-то разнятся?
— Будда — это когда вытягиваешь руку, а Путь — это когда сжимаешь ее в кулак.
Маниша, прежде чем перейти к сутрам, следует кое-что сказать о самом Ма-цзы. Ни один мастер дзэн не вел себя так, как Ма-цзы. Его поведение очень символично.
Говорят, что Ма-цзы выглядел очень странно. Говорят, что он ходил как корова и озирался как тигр. Он мог достать языком кончик носа, а на его ступне было два кольца.
Способы его обучения были весьма разнообразны. Говорят, что он был средством просветления ста тридцати человек, каждый из которых стал учителем.
Безусловно, этот странный человек Ма-цзы вел себя согласно собственной спонтанности, не заботясь ни о чьем мнении. Это следует уяснить себе в первую очередь. Лишь очень храбрый человек мог ходить как корова — на четвереньках. Такой человек совершенно не заботится о мнении окружающих. Ему известна правда — и это все.