Мачеха мечты
Шрифт:
И все же случившееся господин Губанов расценивал как собственную ошибку. Если пожар произошел, то где-то он недоглядел, что-то упустил. И уже не важно, были ли это происки конкурентов или небрежность подчиненных.
Погруженный в невеселые думы, Виктор вернулся в офис. Тяжело опустился в рабочее кресло и застыл. Его глаза все еще слезились от едкого дыма, а перед мысленным взором стояла картина пожарища.
– Виктор Александрович!
– Секретарша, интеллигентная и строгая дама с неестественными огненно-рыжими
– Вас срочно к телефону...
Господин Губанов повернул голову, непонимающе взглянул на девушку. Отметил про себя неестественную бледность ее лица, усыпанного яркими веснушками.
– Лидочка, только не говори мне, что у нас новый пожар!..
– Нет, Виктор Александрович, - испуганно прошелестела секретарша, - Вам звонят из дома.
Виктор испуганно подпрыгнул.
– Кто?.. Елечка?
– Нет, - покачала головой секретарша, - мужчина представился садовником. Но он тако-ого наговорил...
– Переключи на мой кабинет, - распорядился Виктор.
Больше получаса он слушал сбивчивый, эмоциональный рассказ Егора. Слушал и не верил. Не хотел верить.
– Спасибо...
– едва слышно проговорил он, когда Егор закончил трагичную повесть.
– Если все то, о чем Вы говорите, правда, я отблагодарю. Если выдумка - пеняйте на себя...
Непослушной рукой Виктор положил трубку на телефон, откинулся в кресле. Голова его разрывалась, будто неведомый палач поместил ее под пыточный «колпак».
Но бессилие испарилось также быстро, как спирт в глотке забулдыги. Виктор вскочил с места, схватил со стола ключи от машины и выбежал из кабинета.
– Куда Вы?
– вздрогнула секретарша.
– Домой!
– Голос обычно спокойного Виктора походил на скрежет.
– Мне позвонить Ангелине Ивановне? Предупредить ее о Вашем приезде?
Виктор обернулся, подавил сухой спазм в горле и охнул:
– Не вздумай!
В особняке было тихо, как в разоренном гнезде. Поднимаясь по парадной лестнице, Виктор слышал, как стонут стены; липкие пальцы сквозняка касались его затылка, шевелили волосы на поникшей голове. С полотен великих мастеров на него с укором взирали застывшие в вечности лики.
Виктор подошел к своей спальне, коснулся холодного металла массивной дверной ручки. Из опочивальни доносилось невнятное бормотание и возня.
Ангелина, его обожаемая женушка, отдавалась любовнику на супружеском ложе. Ее ноги, как паучьи лапки, оплели холеную спину Семы; ногти вцепились в его плечи, оставляя глубокие кровавые борозды.
Одним рывком Виктор отшвырнул зарвавшегося любовника. Сема полетел с кровати и ощутимо приложился о каминную полку. Из рассеченного виска хлынула кровь.
– Выметайся!
– взревел Виктор, дрожа от плохо скрываемой ярости.
– Иначе я тебя убью...
Переполненный решимости Виктор бросил в сторону Семы откровенно ненавидящий взгляд. Неудачливый любовник только и смог кивнуть. Горящие гневом глаза Виктора и сжатые кулаки красноречиво сообщали о том, что хозяин не шутит.
Сема не стал одеваться: набросил на бедра покрывало и выскочил за дверь. Прожорливая крыса, разорив чужую нору, поспешила покинуть осрамленное место.
Все это время Еля лежала на кровати и безудержно хохотала. При этом ее ноги то сгибались, то разгибались в коленях; руки совершали неестественные пассы, словно прогоняя невидимую стаю мух.
Виктор встал над супругой. Схватил ее за запястья, припечатал к кровати. Заглянул в одутловатое лицо. Зрачки Ангелины были огромными и занимали всю площадь роговицы. Лицевые мышцы сокращались со скоростью света.
Виктор оглянулся: на трюмо лежала свернутая в трубочку купюра и новая, еще не снюханная белая дорожка.
– Хорошо повеселилась?..
– с невероятным трудом выдавил из себя оскорбленный муж.
Беспечное веселье Ангелины сменилось агрессивностью. Изменщица подпрыгнула, скрючила пальцы и попыталась расцарапать супругу лицо.
Виктор ловко перехватил ее руку, завел ей за спину.
– Отпусти, - прошипела Ангелина.
– Ты делаешь мне больно.
Виктор поморщился и произнес, глядя в обезображенное злобой лицо:
– Мне больнее...
– Ну же!..
– фыркнула предательница и дернулась.
– Ты слишком мягкотелый, чтобы причинить женщине вред.
– Ты не женщина, Еля, - процедил Виктор.
– Не жена и не мать. Я слишком долго закрывал глаза на твои проделки. Все надеялся, что ты образумишься, оставишь шалости в прошлом. Но это уже слишком...
Он выпустил руку жены и отошел к двери. Обернулся и проронил:
– Ты немедленно отправишься в наркологическую клинику.
Ангелина рассвирепела. Запустила в мужа подушкой.
– Никуда я не поеду! Я не наркоманка!
– Да, - согласился Виктор, уворачиваясь, - ты гораздо хуже. Я многое тебе позволял, потому что любил. Потакал твоим прихотям. Все ждал... Но ядовитый плющ невозможно превратить в лозу винограда, как ни старайся. И сейчас я понял, что любил вовсе не тебя, а тот образ, который сам придумал. Настало время расплаты.
Ангелина села в кровати, обхватила себя руками. Раскачиваясь из стороны в сторону, она завыла:
– Ты не можешь меня бросить! Я этого не переживу...
Виктор горько усмехнулся:
– Твои слезы не разжалобят меня. Я устал от фальши. Так что оставь эти нелепые попытки, приведи себя в порядок и собирай вещи: тебе придется пройти курс реабилитации в клинике для наркоманов. Когда очухаешься, поговорим и обсудим условия развода.
– Нет!
– возмутилась Ангелина.
– Я не дам тебе развод! Никогда. У нас ведь есть дочь, ты забыл?