Мачо в перьях
Шрифт:
С чисто человеческой нежностью и тайной надеждой я посмотрела на Ленкин затылок. Хотелось бы верить, что папа-полковник научил ее справляться с препятствиями в виде колючей проволоки. Да, но ведь на этой базе она под напряжением… С этого места моя мысль, подогреваемая буйной фантазией и неуемным воображением, заработала с удвоенной силой, но почему-то в ином направлении:
«А вот интересно, чего можно так тщательно охранять на необитаемом острове? Вдруг на базе имеется что-то типа подземного бункера, где отсиживается сам Бен Ладен? Сколько там ЦРУ обещает
Ну, я, конечно, тоже прикуплю чего-либо полезное… Не только для себя, но и для государства. Скважину нефтяную, к примеру. И мне доход, и стране польза…»
В мечтах я уже видела себя гибридом Ходорковского с Абрамовичем, неким Ходормовичем, новоиспеченным капиталистом, владельцем «заводов, газет, пароходов».
Суровая реальность заставила меня спуститься с небес на землю. Здравый смысл подсказывал: будь Бен Ладен (будь он неладен!) на острове, нас бы тут уже не было. Да и охрану организовали бы посерьезнее. Это раз. А во-вторых, мы пришли…
…Лагерь неприятеля выглядел странно безлюдным, необитаемым. Из всех прожекторов общим числом пять штук горел только один, да и то как-то сиротливо. Он словно нехотя освещал противоположную от нас сторону. Это обстоятельство радовало и значительно повышало наши шансы на успех, но и вызывало подозрения, о которых думать не хотелось.
Ленка сделала знак рукой, призывая занять горизонтальное положение, и первая распласталась на земле. Мы с Дашкой последовали ее примеру: я — с привычной безропотностью, а Дарья — с явной неохотой и брезгливостью истинного медика.
Около получаса мы провели лежа на земле, не шевелясь и почти не дыша. За данный период времени ни один террорист не соизволил появиться в зоне нашего внимания. Это здорово беспокоило. Во всяком случае, персонально меня: враг должен быть на виду, тогда и задача по его устранению значительно облегчается.
Лежбище, уготованное мне на этот час, показалось страшно неуютным, оттого я заворочалась и задала провокационный вопрос:
— А где все?
— В палатку побежали за пивом. Не хватило им, понимаешь? Обычная история.
Конечно, понимаю, а как же: издевается надо мной эскулап наш бесценный, я имею в виду Дашку. Однако я не обиделась. Чего обижаться-то? Мы лежали рядом, и Дарьино тело, так же, как и мое, время от времени сотрясала крупная дрожь. От холода, наверное, — нынче ночь выдалась прохладная.
Пока я лежала плечом к плечу с трясущейся Дашкой, Ленка времени даром не теряла. Она вела съемку вражеской территории. Терпеливо выждав еще минут пять, я переползла поближе к студентке и одними губами прошептала ей в самое ухо:
— Снимаешь римейк «Джентльменов удачи»? Хорошее дело, потомки, надеюсь, оценят твое усердие, но, может, уже начнем штурмовать? Лен, сколько можно тянуть? Мы, того и гляди, обратно рванем… У меня, к примеру, пятки чешутся невыносимо!
Чистейшая правда! Вопреки законам анатомии, биологии, физики и прочим законам природы ступни моих ног непостижимым образом развернулись задом наперед в сторону нашего лагеря.
К другому уху студентки прильнула Дарья. Готова поспорить на пять миллионов долларов, обещанных мне ЦРУ, Дашка говорила примерно те же слова, какие пару секунд назад говорила я.
Бабки проплыли мимо, потому как студентка, щелкнув окошком видеокамеры, изрекла:
— Дашка права: надо отыскать вход или въезд на базу. Возможно, попробуем им воспользоваться, потому что без Ингумбо нам с «колючкой» не совладать. Кроме того, на базе наверняка найдется какой-нибудь передатчик…
Спорить с командиром — дело зряшное и бесперспективное, тем более что половина рядового состава нашей группы вздумала высказывать здравые мысли, проявляя тем самым непонятно откуда взявшуюся отвагу. Меньшинство в моем лице глубоко вздохнуло и проявило благоразумное смирение:
— Пешком пойдем или поползем?
На всякий случай решили ползти. Ничуть не удивившись такому решению, я послушно принялась перебирать всеми конечностями. Периодически мой лоб упирался в Дашкины пятки, потому как Ленка время от времени останавливалась, чтобы продолжить свою операторскую работу.
Дорога вдоль проволоки казалась бесконечной. Силы грозили с минуты на минуту покинуть мое бедное тело, и только разъяснительная беседа среди меня удерживала их на месте. Страх, одолевший недавно, бесследно исчез, уступив место полному безразличию.
«Если вернусь домой, буду спать трое суток подряд, никак не меньше, — безуспешно борясь с нервной зевотой, пообещала я себе. — Нет, сперва двое суток проведу в ванной, а потом спать, спать, спать…»
Наверное, эта мысль понравилась моему уставшему сознанию, и оно решило слегка расслабиться. Итогом «релакса» стало довольно чувствительное соприкосновение лба со стволом дерева. Охнув, я открыла глаза. Оказывается, несколько последних метров я ползла, зажмурившись, и теперь находилась в некотором отдалении от девчонок. «Хорошо хоть не на «колючку» напоролась», — полоснула обжигающая мысль, заставив поежиться.
— Славка, а ну возвращайся назад! — громким шепотом позвала Ленка. — Куда собралась, дезертир?
Я интенсивно заработала руками-ногами в обратном направлении в неуемном стремлении вновь влиться в стройные ряды группы штурма и избежать обвинения в дезертирстве.
— Задремала я, Лен…
— Во дает! Задремала! — тоненько хихикнула Дарья. — Лошади стоя спят, а наша Ярослава прямо на ходу, то есть на ползу… Тьфу, пропасть, я имею в виду в движении.
— Можно подумать, я нарочно.