Мадонна будущего. Повести

Джеймс Генри

Байт с интересом взвешивал это возражение: оно открывало великолепные возможности.

— Почему не годится? Скажем, этот другой выдвинется с известиями о пропавшем.

— Какими?

— Такими, которые бросят свет — и чем ярче, тем лучше — на темные пятна. С фактами, скажем, о том, почему и как тот исчез.

Теперь уже Маршал откинулся на стуле.

— Но откуда он их возьмет?

— О, — сказал Байт, мгновенно принимая остерегающе-важный вид. — Факты всегда найдутся.

Это было чересчур для его уже покорной

к этому времени жертвы, которая лишь обратила к Мод свою пылающую щеку и расширенный глаз.

— Мистер Маршал, — не выдержала она, — мистер Маршал хотел бы быть этим другим.

Ее рука лежала на столе, и в порыве чувств, вызванных ее заступничеством, он, прежде чем нашелся с должным ответом, благоговейно, но красноречиво накрыл ее пальцы своими.

— Вы разумеете, — прерывисто выдохнул он, обернувшись к Байту, — что среди всеобщей невнятицы, когда нет и надежды что-то выяснить, у вас есть факты?

— У меня всегда есть факты.

Физиономия бедного джентльмена расплылась в улыбке.

— И… как бы это выразить… достоверные? Или, как принято называть их у вас, умных людей, «проверенные» факты?

— Если я берусь за такое дело, о котором речь, я, разумеется, берусь за него только при том обстоятельстве, что мои факты будут… скажем так, достойны его. И для этого, — в свою очередь Байт растянул губы в скромной улыбке, — не пожалею усилий.

Это решило дело.

— И не пожалели бы их для меня?

Байт окинул его твердым взглядом:

— Желаете выдвинуться?

— О, «выдвинуться»! — пролепетал Маршал.

— Я могу, мистер Маршал, считать это серьезным предложением? Иными словами, вы готовы?..

В глазах мистера Маршала появилось страдальческое выражение — сомнение и желание одолевали его.

— И вы готовы для меня?..

— Готовы ли вы для меня —так стоит вопрос, — рассмеялся Байт, — чтобы я был готов для вас?

С минуту они изучающе вглядывались друг в друга, пока до Маршала не дошла суть дела.

— Не знаю, чего вы от меня ждете: что я должен сказать, что должен чувствовать. Когда оказываешься с людьми, понаторевшими в таких делах, — и он, словно сознавая свою обреченность, попеременно бросил на собеседников испытующий взгляд — взгляд, подобный мольбе о пощаде, — чувствуешь: впору спасаться от самого себя. Потому что глупо, смею сказать, носиться с жалкой мечтой…

— Ничего себе жалкая мечта, дорогой мой сэр, — прервал его Байт, — желать, чтобы о тебе заговорил весь мир! Вы желаете того, чего желают все возвышенные души.

— Спасибо на добром слове, — мистер Маршал весь просиял, — да, я не хотел бы — пусть это слабость или тщеславие — прожить жизнь и остаться никому не известным. И если вы спрашиваете: понимаю ли я, что вы, так сказать, говорите как профессионал…

— Так вы понимаете меня?

Байт отодвинул стул.

— О да!

Превосходно! Я же видел, чтовы можете. И вряд ли есть необходимость говорить, что, увидев, не стану торговаться.

— Зато я стану, — улыбнулся Байт. — Речь о Прессе. Доходы пополам.

— Доходы? — Гость говорил как-то неопределенно.

— Нашему другу, — пояснила Байту Мод, — нужны не деньги, а положение.

Байт сердито взглянул на Маршала:

— Пусть берет то, что дают.

— Но вы и дадите мне положение, — поспешил удостоверить его их общий друг.

— Да, несомненно. Но я должен оговорить условия! Разумеется, я не выпущу вас на полосу, — продолжал он, — не подготовив. Но если уж выпущу, так не даром.

— И вы получите за меня хороший куш? — с дрожью в голосе поинтересовался Маршал.

— Полагаю, я смогу получить столько, сколько запрошу. Чем и поделимся. — И Байт быстро поднялся.

Маршал тоже поднялся, и, пока, ошеломленный головокружительной перспективой, он приходил в себя, держась обеими руками за спинку стула, они стояли и смотрели друг на друга через стол.

— О, просто не верится!

— А вы не боитесь?

Он посмотрел на меню, висевшее на стене в рамке и начинавшееся словом «Супы». Он посмотрел на Мод — она сидела не шевелясь.

— Не знаю. Может быть. Надо посмотреть. Если мне чего и бояться, так это его возвращения.

— Бидела? Тогда вы погорите. Но поскольку сие невозможно…

— Я отдаю себя в ваши руки, — сказал Маршал.

Мод все еще сидела, уставившись на скатерть.

С улицы до нее донесся негромкий резкий выкрик, который мужчины явно не услышали, и, инстинктивно насторожившись, она ждала, когда он повторится. Это был голос Стрэнда, это были последние новости о пропавшем без вести, и сообщалось что-то важное. Она пребывала в нерешительности: даже сейчас, чувствуя на себе пристальный взгляд Маршала, она невольно вздрагивала. Нет, его невозможно было спасти от самого себя, а вот от Байта все же можно было спасти, хотя сумеет ли она остеречь беднягу, зависело во многом от того, каковы будут последние новости. Пока ее кавалеры снимали с вешалки пальто, она сосредоточенно думала, но к тому моменту, когда они натянули их на себя, была уже на ногах.

— Я не хочу, чтобы вы погорели, — сказала она.

— Этого не можетбыть, — успокоил ее Маршал.

— Но что-то надвигается!

— Надвигается?.. — воскликнули оба в один голос.

Они остановились, где стояли, и Мод снова уловила далекий голос.

— Послушайте! Послушайте, что там кричат!

Все трое замерли в ожидании, и оно надвинулось — надвинулось внезапным порывом, словно минуя их островок. Это на Стрэнде кричал газетчик, спеша к окликнувшему его покупателю и на ходу надрывая глотку: «Экстренное сообщение! Смерть Бидел-Маффета!»