Мадрид и Толедо
Шрифт:
Одно из самых запоминающихся мероприятий подобного рода прошло в 1680 году на главной площади Мадрида, когда казнь в честь молодой жены Марианны Австрийской устроил король Карл II. Народу auto da fe представлялись благодеянием, знать почитала за честь оказывать услуги Святому суду в процессиях, а монарх лично подкидывал поленья в костер. В годы, когда священный трибунал возглавлял инквизитор Торквемада, в огне погибло свыше 8 тысяч испанцев: евреев, мусульман, лютеран и кальвинистов. В XVII–XVIII веках сцены расправы над осужденными привлекали зрителей больше, чем в Средневековье. Тогда после окончания процесса малая часть имущества осужденного доставалась доносчику, больше половины забирала церковь, а остальное уходило в королевскую казну.
Большинство мадридских инквизиторов вместе с простыми священниками проходили обучение в семинарии, по сей день сохранившейся на площади Вистильяс. Студенты этого почтенного заведения, по примеру светских собратьев, часто посещали кабаки. Пирушки обычно завершались под открытым небом, где юношам являлась Дева Мария в сопровождении святых Петра и Иоанна. Жители ближайших домов ничего не видели, но слухи передавали охотно, чем прославили свой скромный квартал на века. Вистильяс располагалась недалеко от загадочной Лестницы слепых. В старину на ее 254 ступенях стояли, сидели и лежали больные, прибывшие в Мадрид, чтобы испытать чудотворную силу святого Франциска. Ожидая выхода старца, люди слушали рассказы о слепых, прозревших после того, как он приложил к незрячим глазам руки, политые оливковым маслом.
На улице Ареналь близ площади Пуэрта дель Соль находится одно из самых старых культовых сооружений города – приходская церковь Сан-Хинес, в которой проходило венчание Лопе де Веги. Первой христианской постройкой Мадрида, по утверждению историков, является башня церкви Святого Николаса с уникальными фресками.
Покидая крепость, мавры замазали ее росписи гипсом, благодаря чему они сохранились до середины прошлого века. В гражданскую войну мощный взрыв разрушил штукатурку, и на обнаженной части стены раскрылась древняя живопись.
Улица Святого Николаса ведет к площади, где когда-то стояла еще одна старая церковь, в которой был похоронен Диего Веласкес. От памятной постройки осталась лишь одинокая колонна, зато во дворе сохранился «колодец чудес», который впоследствии приобрел звание целебного.
Священный водоем получил название благодаря Исидро, по легенде, сумевшего спасти упавшего в него сынишку своего хозяина Ивана де Варгаса. В предании не уточняется, сколько времени ребенок пробыл в воде, но святой усердной молитвой заставил ее подниматься до тех пор, пока живой малыш не предстал перед глазами обрадованных родителей. Однако скорби, во всяком случае внешней, не наблюдалось бы даже в случае его смерти.
Шокирующий иностранцев обычай «радостных похорон» не часто упоминается в литературе, и потому особый интерес представляют факты, изложенные в дневнике безымянного русского путешественника: «Когда умирает младенец, его кладут в разукрашенный ящик не больше коробки для сигар и покрывают цветами. Мальчики и девочки носят его по улицам с такой же радостью и ликованием, как бы несли на реку топить кошку. Гроб по обыкновению открыт, так что всякий может видеть посиневшее лицо маленького трупика. Дети оспаривают удовольствие нести гроб, и кругом ни одного взрослого человека; странное действо выглядит игрой в куклы. Прибыв на кладбище, они разделяют между собой розы, украшавшие подобие головы, похожей на студенистый шарик, а гроб передают могильщику».
В старой Испании не наблюдалось благоговейного отношения к покойнику, зато перед священником, который шествовал с иконой либо мощами, люди преклоняли колена. Унылые испанские кладбища, на взгляд иностранца, пребывали в полном запустении, без цветов, венков, памятников, оград и посыпанных песком дорожек. Родственники, проводив мертвого в последний путь, навсегда забывали дорогу в некрополь, и только безумец мог бродить между поросшими бурьяном, пыльными плитами. Тем не менее один раз в год город мертвых преображался. Чудесное событие проходило в День Всех Святых, когда ветхие надгробия обретали нарядный вид.
Мадридцы украшали гробницы своих близких лентами и гирляндами цветов, зажигали свечи, оставляя огонь на всю ночь. Перед каждым захоронением аристократа стояли слуги в парадных ливреях, с факелами в руках. Вечером кладбище превращалось в своеобразный театр. Общие могилы покрывались черным сукном так, чтобы не рассыпались брошенные в них монеты. Пустынным оставалось только одно место, на краю участка, где покоились бедняки, похороненные на казенный счет. Никто не заходил в «проклятый угол», а тот, чернея среди буйства огня, наводил на мысль о том, что испанцы не способны отличать мрак и трагизм от истинно прекрасных явлений.
В XIII веке, когда в других европейских городах красовались величественные соборы, в Мадриде имелось не более десятка небольших церквей. К настоящему времени от них не сохранилось и половины, хотя и оставшиеся представляют собой жалкие руины. Превратив город в центр государства, Филипп II направил все силы и средства на строительство Эскориала, лишив столицу возможности обзавестись кафедральным собором. В последующие годы были построены монастыри, но даже самые крупные из них – Дескальсас и Энкарнасьон, имели всего лишь молельни и часовни. Только при пансионе иезуитов, сооруженном на улице Толедо по приказу тетушки государя, действовал относительно крупный храм.
Ситуация не менялась вплоть до XVIII века; среди приходских церквушек размерами, но не значением, выделялась церковь Сан-Франциско с круглым, не слишком просторным залом, построенная на месте развалившейся средневековой часовни. Считаясь крупнейшей в Мадриде, она не годилась для многолюдных церемоний. Все торжественные ритуалы проходили в монастырском храме Сан-Херонимо. Именно здесь король Альфонсо XIII венчался с Викторией Эухенией накануне дня, когда им бросили букет с бомбой. В главном зале церкви состоялась коронация Хуана Карлоса I, которому предстояло восстановить монархические традиции после смерти диктатора Франко.
Проектов и благих пожеланий относительно возведения в Мадриде собора всегда было немало. Пожелание, вернее, требование построить жилище для покровительницы города девы Альмудены еще в 1518 году высказал папа римский Леон X. Тогдашний правитель Мадрида начал подумывать о строительстве, но, ввязавшись в спор с архиепископом Толедо, отказался от своей затеи, дабы не умалить славу толедского собора. Тем же окончились попытки, предпринятые Филиппом III и женой его наследника, которая завещала на божий дом 60 тысяч дукатов. После смерти королевы к ее деньгам прибавились еще 150 тысяч от городских властей, но собор не был построен… за неимением средств, как насмешливо отзывались об этом деле авторы хроник.