Мафия
Шрифт:
Ничего не оставалось делать, как только встать и уйти.
Покинув редакцию, я почему-то непременно захотел присесть — буквально не держали ноги. Я добрел до ближайшего скверика, опустился на скамейку. Рядом сидела пожилая женщина и кормила голубей, кроша им булку. Голодные птицы жадно клевали хлеб, вырывая куски друг у друга и шелестя крыльями.
Вдруг мне сдавило грудь, резкая боль пронзила левую сторону грудной клетки и отдалась в руку. Я невольно схватился за сердце.
— Гражданин… Товарищ… Что с вами? — испуганно
— Ничего, — еле слышно ответил я. — Пройдет…
— На вас лица нет!
Я попытался подняться, но не смог: дрожали колени.
— Батюшки! — запричитала женщина. — «Скорую» нужно!..
Я шевелил губами, но слова не шли изо рта.
Женщина бросилась к телефону-автомату.
Мне показалось, что прошла вечность, пока прибыла машина «скорой помощи». Сверкая мигалкой, она въехала прямо в сквер.
Последнее, что я отчетливо запомнил, — это холод в области груди: мне расстегнули пальто, пиджак и рубашку. Потом было прикосновение стетофонендоскопа и безжалостное слово:
— Инфаркт.
Меня увезли в реанимацию.
Буквально на следующий день, когда врачи самым натуральным образом вытаскивали меня с того света, в Южноморске кое-кто праздновал победу.
К салону мужской красоты «Аполлон» подкатила новенькая «Волга», еще пахнущая не обкатанными шинами. За рулем сидел Донат Максимович Киреев, облаченный в свой самый лучший костюм, — бежевая тройка, сработанная в далекой Голландии. Начальник ОБХСС города осунулся, загар, так молодивший его, заметно потускнел за время пребывания в следственном изоляторе, щеки покрылись щетиной.
— Подождите меня в машине, — сказал он жене и дочке, сидевшим сзади.
— Ни в коем случае! — запротестовала Зося, державшая на руках любимого хина. — Ты без нас теперь — ни шагу…
— Да-да, папочка, — подтвердила Настя, — одного не отпустим.
— Ах вы, мои дорогие защитнички, — растаял от нежности Донат Максимович.
Вся семья вышла из «Волги».
— Закрой на секретку, — напомнила Кирееву жена. Он улыбнулся, ласково потрепал ее по щеке.
— Забыла, чья ты жена?
И, обняв за плечи дочь, двинулся к парикмахерской. Когда они вошли в крохотный холл, Киреев усадил Настю и Зосю перед телевизором и привычным жестом включил видеосистему.
— Сейчас вы увидите, как храбрый Микки-Маус побеждает всех своих врагов, — подмигнул Донат Максимович. — Так же, как и мы с вами.
На экране появился любимый герой детворы. Киреев смело шагнул в зал, над дверью которого горело табло «Мастер приглашает вас!».
— Здесь стригут-бреют? — спросил он, плотно прикрыв за собой дверь.
— Боже мой, Дон!.. — вскочила с диванчика Савельева, отбросив журнал мод.
— Тс-с! — приложил палец к губам Киреев и тихо проговорил, показывая назад: — Там мои…
Капитолина Алексеевна застыла, не сводя с майора сияющих влюбленных глаз. Он медленно подошел к ней.
— Что они с тобой сделали! — с надрывом прошептала Капочка, прикоснувшись к его голове.
— Ерунда! Главное — кости целы, а мясо нарастет. Вот разве что малость поседел…
— А мы — хной…
— Седые мужчины, говорят, больше нравятся.
— Да-а, — отстранилась от Киреева Савельева, любуясь им. — Ты стал настоящим джентльменом.
— Зачем мне быть джентльменом? — улыбнулся майор. — Они знают, как себя вести, а вот донжуаны — как вести к себе…
— Господи, — простонала Капочка, — заждалась!
— А я? — вздохнул Киреев, с тоской глядя на диванчик. — Понимаешь, увязались… — Он снова кивнул на дверь.
— Прошу, — деланно официально показала на кресло Савельева.
Клиент был вмиг укутан хрустящей белоснежной простыней, поверх которой аккуратно легли у шеи такие же салфетки.
— Начнем с бритья, — профессионально произнесла парикмахерша.
— С бритья? — удивился клиент. — Это ведь теперь запрещено. Из-за СПИДа.
— Запрещено, — спокойно подтвердила Капочка. — Но для тебя приготовлена новенькая бритва. Ни разу не использованная. — Она торжественно достала из тумбочки футляр, запечатанный в целлофан. — «Золингер». И впредь не коснется ничьей щеки, кроме твоей.
Намыливая Кирееву подбородок, Савельева не удержалась, запечатлела на его губах страстный поцелуй и, с трудом оторвавшись, прошептала:
— Прямо не верится!
Она вовремя приступила к своему делу: дверь приоткрылась ровно настолько, насколько Зося могла следить за происходящим в зале. Тут же обнаружив слежку, Капитолина Алексеевна спросила у клиента:
— А это верно, что Измайлова хватила кондрашка?
— Факт. Вряд ли выкарабкается, — с мстительным торжеством проговорил Киреев. — Хороший урок для других. Пусть знают, на кого поднимать руку…
Когда после бритья Савельева намыливала ему голову шампунем, он тихо сказал:
— Завтра отметим мое возвращение в строй. В горах есть такая хижина — никакая ищейка не возьмет след.
— А твои?
— Для них я — на оперативном мероприятии. Капитолина Алексеевна зажмурила от счастья глаза.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
На старинный подмосковный городок сыпал медленный снег. Он словно бы заметал оттепельные грехи никак не схватившейся по-настоящему зимы. Крупные снежинки падали на тротуар, растворяясь в серых лужах.
Все вокруг было серым: земля, деревья, домишки, из окон которых сочился жидкий желтый свет. От всего веяло таким захолустьем, будто городок находился от столицы за тысячи верст.