Маг Азидал. Война
Шрифт:
Меня могла найти только магия, и такой способ, как уменьшить свой магический след до предела, остается одним из самых действенных. Всегда сложней найти мелкого комара в темной комнате, чем огромного, жирного кота, развалившегося посреди дороги.
– Может, все-таки...
– не выдерживает Вильяр третьего падения ложки.
– Не надо, сказал же!
Чертова гордость! Может, просто согласиться принять помощь? Нет уж, что угодно, только не воспоминание, как меня кормит с ложечки едва знакомый мужик.
Немного энергии восстановилось за ночь,
От сосредоточения на висках пот проступил, но я это едва замечаю. Для меня пропал Вильяр, пропал дом вокруг и теплая кровать под задницей. Существует только мана и плошка супа.
Нити энергии, такие мелкие, что самый зоркий глаз упустит, тянутся из пальцев к плошке. Слабо тянутся, с дрожью, неуверенно обхватывают плошку, тянут вверх с таким напряжением, словно на тонких нитях удерживают гору.
Влажный хлюп разносится по комнате, это я хлебаю похлебку прямо так, по дикарски и грубо. Но зато ароматный, горячий суп оказался во рту, на остальное плевать!
– Удивительно, - сказал Вильяр, когда плошка опустела.
– Вот бы мне так, захотел какую вдовушку за попу ущипнуть и...
– Извини, - не сдерживаю улыбки.
– Это не так работает.
– Да?
– непритворно вздохнул.
– Жаль.
– Лучше расскажи мне, что в мире творится? Я долго был... В закрытом месте.
От одного воспоминания комнаты-тюрьмы хватает, чтобы мурашки побежали по спине. А в носу вместо запаха мясной похлебки появилась трупная вонь от гниющих голов на пиках.
– Да что же мы тут, на отшибе, знать о мире можем? Так, по мелочи.
В этот момент Вильяр так живо напомнил мне пройдоху Прохмура, старосту Белого Сада, что само вырвалось, жесткое и властное:
– Не юли мне. Рассказывай.
Повисшую тишину трудно назвать приятной. Вильяр аж опешил, рот захлопнул, да уставился, как на чудо из чудес.
– Извини, - виновато улыбаюсь.
– Просто знаю же, что слухи деревенские с такой скоростью бегут, что не каждый гонец угонится. Важно это для меня, прошу, расскажи.
– Хорошо, - пришел в себя Вильяр, тоже улыбнулся, морщинки в уголках глаз заиграли.
– Но что именно вы знать хотите? Для всего и года говорить не хватит.
– Что за слухи про мятежников Первых? Вот что меня волнует.
– Ну да, это уж точно, - староста поерзал на стуле, поскреб ногтями коленку.
– Не знаю уж, как вы такое пропустить смогли... Все началось с Альсаса.
От взгляда Вильяра не укрылось, как я внезапно напрягся. Стараюсь расслабиться, откинулся на подушку, кивнул, продолжай мол. А под одеялом кулаки сами сжимаются.
– Говорят, Первые в тамошнее графство пришли, да не пара человек, а все из королевства туда явились! Да не просто так. Говорят, что отравили они лорда Гидеона, и жену его в могилу свели, а потом к молодому наследнику пришли! Он же сам из Первых, вот и принял их как родных...
Сам знаю, что взгляд у меня сейчас должен быть не из легких. Вильяр замолк на секунду и продолжает.
– Замудрили они юному лорду мозги, мол, надо вернуть старые времена! Говорят, пускай Первые вновь правят, хватит нам прятаться. Я в такое не верю, вы не подумайте чего!
– Я и не думаю. Продолжай.
– Так вот... Король про то узнал, и решил юного графа на путь верный вернуть, пока беды не случилось. Призвал его к себе, стали они говорить... А оказалось, что лорд Азидал к тому времени уже совсем ума лишился! Так ему Первые мозги замудрили, что он на короля кинулся! И такой ужасной магии его другие Первые научили, что гвардия с трудом с ним справилась, а когда руки скрутили, он людям зубами начал горлы рвать.
– Горлы, говоришь...
Вильяр, увлеченный рассказом, не замечает грустного смешка.
– Ага, как зверь дикий!
– А дальше что?
– Говорят, упрятали его во дворце, лечить разум пытаются. А Первые на том не успокоились! За брата Азидала взялись, Фреса, и мятеж продолжили. Король повелел барону Серебора земли Альсаса под руку короны вернуть, до лета чтобы, значится. Говорят, и Колдуны с Чародейками еще помочь вызвались, типа на самом деле хорошие они все, это просто Первые на них все эти века наговаривали. Такие вот слухи витают.
И ведь не возразишь, с грустью признаю про себя. Половина из рассказа правда, только с такого угла выставленная, что мы теперь на шахматной доске фигуры черные и злые, а добрый король Маркус - белые и благородные.
– Ясно все. А с низушниками что?
– Да ничего, - пожал плечами староста.
– Рабы.
– И...
– И все, - даже руками развел.
– Чего о них говорить-то? Только вы, Первые, о всяких не наших заботитесь. Нам-то до них какое дело?
– Ну да, - печальная улыбка сама уголки губ опускает.
– Ладно, спасибо за рассказ. Я посплю еще немного, хорошо? Не беспокойся, не задержусь надолго.
– Конечно, - поднимается со стула Вильяр.
– Поговорим еще потом.
Староста задержался, будто хотел что-то спросить, но передумал и уходит молча. Знаю, что он хотел, всего-то имя спросить. Но наверняка и сам догадался, только не желает, чтобы догадка правдой обернулась, а с ней проблемами.
***
Когда лежишь спокойно, в тепле, да еще и еду приносят, понимаешь одну простую вещь. Скучно это, вот какая штука. Зато много свободного времени - это отличный шанс утрясти все мысли в голове, остыть от эмоций, выбросить ненужное и понять, что делать дальше.
Этим я и занимаюсь второй день, в доме Вильяра, размышляю, медитирую, душой отдыхаю после выпавших на мою долю испытаний.
Медитация проходит плавно, за время в комнате-тюрьме я отточил этот навык настолько, что время в медитации летит незаметно. Вдох за выдохом, путь в бесконечный цикл, отсекающий лишние ощущения.