Маг по случаю
Шрифт:
Я нервно дёрнул щекой.
– Знал бы, давно бы уже балакал, как Далай-лама.
– Хочешь узнать?
– Ну, хочу. И что? На колени перед тобой упасть, чтобы просветила?
Напарница усмехнулась.
– Вообще, было бы неплохо, но ты же всё равно не сумеешь.
– Это почему?
– Чтобы нормально просить, чтобы тебе сочувствовали, надо быть искренним. Вот встанешь ты передо мной на колени, а про себя будешь думать: чёрт с ней, прикинусь несчастным, главное – результат.
– И что в этом плохого?
– Плохо, что человек привыкает врать. Он учится подменять настоящие чувства качественно изготовленным суррогатом. А потом сам не замечает, как начинает считать фальшь нормой жизни. Эмоции становятся инструментами для достижения цели, такими же выверенными и логичными, как доводы холодного разума. Вера, любовь, дружба, привязанность, умение прощать, готовность к самопожертвованию – всё это исчезает бесследно. Остается лишь голый расчёт. Шаг за шагом человек превращается в автомат, в ожившую куклу, в ходячего мертвеца, в такого же зомби, какого ты видел в Доминикане. Разве ты этого хочешь? Неужели ты думаешь, что и маг – это просто машина, производящая волшебство?
Я несколько секунд смотрел на Ларису, пытаясь понять: она и вправду так думает или прикидывается?
– Хочешь по-честному?
– Да. Давай.
– Не знаю, как в вашем, а в нашем мире люди действительно часто изображают не те эмоции, которые реально испытывают. Да, это так. Но верно и другое. Ещё чаще у нас просто стараются скрыть истинные чувства. За хамством прячут смущение, за наглостью – неуверенность, за дерзостью – страх, за грубостью – зарождающуюся влюбленность. Хочешь спросить: почему? Ответ у каждого свой. Но думаю, в большинстве случаев это делается не по расчёту. Просто люди боятся казаться глупыми, боятся реакции окружающих, боятся превратиться в посмешище. Вот взять, например, нас. В других условиях мы бы, наверное, могли влюбиться друг в друга… Нет-нет, не стоит искать здесь какой-то подвох, – взмахом руки я остановил вскинувшуюся было ведьму. – Ты и сама знаешь, такое возможно. Но сейчас это совершенно неважно.
– А что тогда важно? – фыркнула Лара, всем своим видом показывая, что я её не убедил.
– Важно, что мы – партнёры и наши отношения развиваются. Честно признаюсь, ты мне сразу же не понравилась. Более того, общаться с тобой мне было неприятно. И не надо сейчас говорить, что ты лично никакой неприязни ко мне не испытывала.
Ведьма приподняла бровь, но ничего не сказала. Молодец.
– Так вот. Общаться нам всё же пришлось. Спасибо Сар’хаку. Благодаря ему, мы стали союзниками. Вынужденными союзниками. А вот теперь скажи мне начистоту, признайся, я тебе когда-нибудь врал?
– В каком смысле?
– В том, что показывал, что отношусь к тебе лучше, чем есть?
– Нет. Не помню такого, – покачала головой девушка.
– А ты показывала?
Лара ненадолго задумалась.
– Нет. Определенно нет.
– Тогда какие претензии?
Секунд десять мы смотрели друг другу в глаза.
– Ну а сейчас? – не выдержала Лариса.
– Что сейчас?
– Сейчас ты ко мне как относишься?
Я улыбнулся.
– А сейчас ты мне нравишься.
– Как человек? – Лара хитро прищурилась. – Или… как женщина?
Мой рот растянулся едва ли не до ушей.
– А вот это ты от меня фиг услышишь.
– Почему?
– Потому что призраку это без разницы.
Лицо девушки недоуменно вытянулось, а затем на нем явно проступила обида.
Я засмеялся.
– Ну, ты же настаивала на честном ответе. Зачем тогда обижаться?
– Я вовсе не оби…
– Обижаешься, обижаешься. Я же вижу.
– Ничего ты не видишь! Тоже мне, физиономист выискался.
Лара сердито нахмурилась, а потом и вообще отвернулась.
Ситуация меня откровенно забавляла. Ведьма-призрак дуется на волшебника-недоучку из-за того, что тот «отказался лайкнуть её пост в соцсетях». Где ещё такое увидишь? Впрочем, надолго затягивать специально спровоцированную размолвку мне не хотелось.
– Ладно, извини. Я тебя обманул. На самом деле мне глубоко наплевать, что ты призрак. И ты мне действительно нравишься и как человек, и как женщина. Вот, я даже готов упасть на колени, как ты хотела, искренне и абсолютно по-честному.
Я бухнулся на колени и «покаянно» опустил голову. Не забывая, правда, косить одним глазом в висящее на стене зеркало. Средневековые мракобесы-монахи были неправы, говоря, что привидения не отражаются в зеркалах. Вполне себе отражаются. Не хуже, чем люди. Главное – уметь видеть.
Лариса смерила меня оценивающим взглядом и «важно» кивнула:
– Так уж и быть. Прощаю, – но через секунду не выдержала и рассмеялась. – Не знала, что ты такой хитрый. Но я вижу, что ты не врёшь. А теперь… – смех прекратился, и она снова стала серьёзной. – А теперь слушай, что я скажу по поводу обучения…
** *
В этом ювелирном мы зависли почти на час. Я выбрал его из-за просторного помещения и обширного ассортимента. Бегать по небольшим магазинчикам, искать нужное и выбирать, что дешевле – глупо и непродуктивно. Денег от прошлой жизни осталось достаточно, поэтому зачем мелочиться? И нервы будут целее, и время. Тем более что в середине рабочей недели да ещё в утренние часы покупателей практически нет и, значит, мешать нам некому. Ну, кроме продавщиц конечно.
Все они, в количестве аж трех штук, интенсивно «обхаживали» меня, сменяя друг друга и пытаясь всучить что-нибудь дорогое, а я делал вид, что никак не могу решить, сколько потратить на «любимую девушку»: меньше ста тысяч или, как говорится, гулять так гулять.
Лара, пока её компаньон «развлекался» с представительницами торговли, бродила от витрины к витрины и высматривала подходящее для наших целей изделие. Хотя, наблюдая за её «серфингом», я всё же проникся определенными подозрениями: как всякая женщина, она не могла рассматривать украшения только как необходимые нам артефакты. Наверняка ведь разглядывала их и просто «по зову сердца», получая от этого эстетическое наслаждение. Ну и конечно прикидывала, как все эти дорогущие безделушки будут смотреться на ней самой…
Ювелирка в нашей истории появилась не просто так. Она понадобилась, чтобы обучить меня новому языку.
– Как маг может научиться говорить на чужом языке? Он должен: а – переместить в свою память словарный запас этого языка, б – усвоить правила построения фраз, в – перенять опыт носителей, – вещала менторским тоном Лариса, вышагивая передо мной влево-вправо, как лектор или учительница. Резко остановившись, она ткнула в меня пальцем, словно указкой:
– Вопрос: где маг может взять эти знания?