Маг под прикрытием
Шрифт:
Внезапный удар по голове откуда-то сзади заставил меня пошатнуться. В глазах потемнело, и я мгновенно отключился.
***
Пришел в себя оттого, что кто-то толкал меня локтем в бок. Затылок нещадно болел, перед глазами все плыло. Руки за спиной связаны толстой веревкой, которая больно врезалась в запястья, я сидел, привалившись спиной к дереву, к которому и был привязан. По бокам от меня в таком же положении сидели Мэйнард и Мирта. Нас явно не собирались убивать сразу, посчитав неопасными, и за эту ошибку лесная братия дорого заплатит.
Оглядевшись, я обнаружил Эрвана и тощего мальчишку привязанными к другому дереву. У нашего бравого командира
— Хватит толкаться, — шикнул я на Мирту.
— Ох, вы очнулись! Слава богам! — прошептала девушка.
— Ну и толку-то, что ты его растолкала? — так же шепотом спросил Мэйнард.
Парень не разделял ее оптимизма. На его шее был застегнут старый массивный ошейник, блокирующий магию. Их давно научились делать менее громоздкими, но для лесной братии и эта ржавая древность — роскошь. Аргус с Петрой без сознания лежали неподалеку — живы, но без своевременной помощи долго не протянут. Торговцу с охранником повезло меньше, но они отмучились быстро. Эта парочка сражалась до последнего, но силы были неравны. Наша команда должна была защищать этих людей, мы были предупреждены о возможной опасности, но не приняли ее всерьез. Мы не справились. У бандитов потерь оказалось больше — я отчетливо ощущал поблизости еще пять свежих трупов, но у них по-прежнему был численный перевес.
— Тихо! И без вас голова трещит. Мэйнард, прости, конечно, но если ты такой хреновый маг, как вы раньше выживали?
— До этого за защиту отвечал старик Фотис, наш целитель, мир его праху, — парень нисколько не обиделся, — а я в это время мог успеть сообразить что-нибудь…
Бандиты тем временем самозабвенно перетрясали содержимое телеги, как базарные тетки. Ума не приложу, зачем им шелка, но, помимо тканей, там обнаружилось несколько шкур, выделанная кожа и даже пара готовых плащей, из-за которых тут же возник жаркий спор. Возникший конфликт ясно дал понять, кто у местной братии главный — невысокий широкоплечий мужик с черной бородой рявкнул на бандитов так, что моя голова едва не раскололась, но спор мгновенно прекратился. А еще я, наконец, увидел их мага: худой патлатый парень на вид немного старше Мэйнарда. Его мантия выглядела застиранной тряпкой, но тот упорно ее носил, очевидно, чтобы подчеркнуть свой статус. На всех его пальцах блестели массивные кольца, некоторые из которых показались откровенно женскими, и никакой магии от всей этой «красоты» не ощущалось — парень носил их просто для красоты. Голову он не мыл, наверное, с тех пор, как его выперли из академии, но стричь волосы по примеру своих подельников не хотел, и пряди висели унылыми сосульками. Я оценил его уровень магии — смотреть там особо не на что. Божественного покровителя у недоучки тоже не было — дар ощущался слабо, но парень все еще оставался магом и мог доставить нам хлопот, как раньше с лошадьми.
— Сейчас им надоест потрошить телегу, и они примутся за нас! Я не поняла и половины из того, что со мной пообещали сделать, но я и не хочу ничего знать! Лекс, вытащите нас отсюда!
У Мирты были основания для паники.
— Мой меч к вашим услугам, леди, только не знаю, где он, — если мой вежливый ответ не показался даме таковым, то это не мои проблемы, а дамы.
— А вон тот лысый сказал, что он непривередливый и ему вообще все равно, мальчик или девочка, — поежился Мэйнард и кивнул на моего недавнего противника.
У меня была идея, как отсюда выбраться, она мне решительно не нравилась, но придумать что-то получше мог не успеть, и потому решил, что сегодня я тоже непривередливый.
— Мэйнард, нужно, чтобы ты изобразил кое-что. Как у тебя с актерским мастерством?
— Да что угодно, лишь бы этот бугай ко мне не подходил! А что изобразить?
— Некроманта.
— Самый умный, да? А нежить я где тебе возьму?
— Сами поднимутся, а ты сделай вид, что это твоих рук дело. Потом объясню.
Ага, когда придумаю более-менее убедительную байку, а пока мне и в самом деле нужно обеспечить «некроманта» армией нежити. Я был ограничен малым запасом магического ресурса, но для грубой работы много и не требовалось. Никто не видел, как спрятанными за спиной руками я создавал нужное плетение, как до крови тер ладонь о шероховатый ствол дерева. И уж точно никто не услышал короткий приказ, отданный почти беззвучно на мертвом языке. Точнее, не слышал никто из живых.
Я не стал мелочиться —поднял всех семерых погибших.Это было проще, чем обращаться к каждому по отдельности. Возможно, торговец с помощником и заслужили покой, но вряд ли они против поквитаться со своими убийцами. Внутри все сжалось в тугой комок, к горлу подкатила тошнота, а руки закоченели, когда через них прошел леденящий поток силы, к которой я ни за что не прикоснулся бы без крайней необходимости.
Эти бесконечно долгие мгновения я не слышал ничего, словно провалился в мир, лишенный звуков. Ни разговоров, ни криков птиц, ни шелеста листвы, ни стука сердца — только звенящая тишина. И темнота, в которой холодными нитями светился расползавшийся узор моего плетения.
— Сильно тебя, я смотрю, по башке приложили! — Я вздрогнул от голоса Мэйнарда, донесшегося до меня словно издалека. — Нежить сама по себе не…
Парень заткнулся, когда из-за деревьев показались первые нежити.
— Что-то вы разворковались… — К нам подошел лысый тип с наколкой. Несмотря на конец мая, на его плечах красовалась выуженная из телеги лисья шкура. — Может, и мне расскажете, что тут у вас интересного?
— Я бы вам не советовал злить нашего мага, он бывает очень страшным, — сказал я, а Мэйнард потерял дар речи. Уж не знаю, был ли тому виной наклонившийся к нам громила с ужасным запахом изо рта или поднятые мной мертвецы.
— Ваш маг совсем не страшный, то ли дело наш! — с гордостью ответил лысый.
— У тихого озера бывает двойное дно, — усмехнулся я в ответ.
Один за другим из-за деревьев появлялись мертвяки. Кто не мог идти —полз на руках, брызжа кровавой слюной. Среди них мелькнул светлый походный костюм торговца тканями, и на этот раз ему не мешали ни полнота, ни раны, ни торчавшая из груди стрела. Он безошибочно вычислил своего убийцу и повалил на траву. Его черноволосый спутник подобрал уцелевшей рукой топор и накинулся на ближайшую живую цель.
Поднятые мною тела невозможно спутать с живыми людьми. Мертвяки шли походкой заводной куклы. Белеющие бельма видели, что происходит вокруг, иначе. Их вели инстинкты. Я ощущал их мертвецкий холод, боль и неутолимый голод —лишь отголоски,но казалось, что желание впиться кому-нибудь в глотку и цедить горячую, бьющую толчками кровь, принадлежит мне.
От нападения нежити в шок впали не только враги, но и мои союзники. Мертвецы воняли кровью и нечистотами. Но даже если закрыть глаза и зажать нос, оставался слух. Над поляной разносились крики ужаса и боли, проклятия и отвратительные чавкающие звуки с хрипами и свистом.