Маг, связанный клятвой
Шрифт:
— Да, могу себе представить, как я выгляжу в их глазах. Я очень сожалею, разведчики, — поклонился Мэт.
Второй человек-мотылек, скорее всего это была женщина, вышел вперед и встал рядом с первым, также сердито жужжа.
— Она говорит, что вы могли бы выказать свое раскаяния, залечив нанесенные вами раны, — перевел дон.
— Ах да, конечно. И что только со мной происходит? Нет-нет, не отвечайте, это был не вопрос! Мне давно следовало оказать им помощь. — Мэт отвернулся, пытаясь вытащить из закоулков памяти подходящий к случаю стих, потом подошел к разведчикам и, раскинув руки, как будто пытаясь обнять их всех, начал декламировать:
Холодной сталью и огнемМнеМэт еще не успел закончить свой стих, как воздух вокруг них начал мерцать. Разведчики сбились в кучу, жужжа и подвывая в испуге. Потом свечение угасло. Существа уставились друг на друга, и их голоса зазвенели радостными колокольчиками и переливами флейты.
— Они снова здоровы! — воскликнул удивленный дон де ла Лукка. — Вы очень смелый и доблестный маг!
Когда до Мэта дошли слова старика, он ответил:
— Очень рад, что нам удалось исправить ошибки. А мы не нанесли увечий кому-нибудь из ваших охранников на лестнице?
— Нет, там никого не было, лестницу охраняет лишь волшебное заклинание. Мне следовало сразу догадаться, что вы не злоумышленники, потому что заклинание на лестнице направлено лишь на тех, кто несет в себе злое колдовство.
— Ну вы же знаете, — Мэт покачал головой, — мы могли бы оказаться колдунами короля, которым удалось противодействовать этому заклинанию.
— И то правда, хотя здесь еще никому не удавалось достичь таких высот в колдовстве.
— Наверное, следовало бы прибегнуть к услугам нескольких стражников. Разве у вас никого не осталось из людей?
— Нет, я уже давно живу одни в этом огромном, старом замке. Еще во времена моего деда все слуги и солдаты убежали отсюда, чтобы служить злому тирану. — При этих воспоминаниях старый дон горестно покачал головой. — Я еще был совсем молод тогда, но прекрасно помню, какими жестокими были схватки. Мой дед выступал против короля и его рыцарей, охраняя с мечом в руках подступы к нашему замку, а его маги творили заклинания против короля и злых колдунов. Но маги умерли, и народ разбежался. Они все ушли на материк, устав от беспрестанных кровопролитий и войн, в страхе перед злыми колдунами. Надеюсь, что у них все сложилось хорошо, хотя, по правде говоря, я в этом очень сомневаюсь. — Губы дона сжались в узкую полоску. — Ах, Боже ты мой! О некоторых из них мы знаем, потому что моему деду удалось поговорить с их душами, которые были на пути к Небесам или в Ад, о тех мучениях и пытках, которым их подвергли. И не было среди них ни одной, которая не пожалела бы о том, что не осталась в замке! Лучше было продолжить борьбу и честно умереть. Да-да! Лучше погибнуть в бою, чем умирать постепенно, служа прихотям злого короля! Осталась только наша семья: мой дед, мой отец и я, а из женщин — мать и ее фрейлины. Да-да, у меня не было даже невесты, потому что и фрейлины в конце концов разбежались, разбежались все. — На глазах старика блеснули слезы, он часто заморгал, стараясь смахнуть их. — Но я помню истории, которые мне рассказывал дед, о далеких временах своего прадеда, когда Зло только-только начинало распространяться по стране, а наши самые отважные союзники еще не все погибли в войнах. И именно тогда появились стаи разведчиков, заполняя наш замок. Они были охвачены гневом, и люди чуть ли не стали охотиться на них. Все кончилось бы очень печально, если бы дедушка моего дедушки не разгадал, что не злоба гнала их в наш замок, а страх. Он догадался, что они боялись моря и искали надежного места для своих семей, так как вода поглотила их пещеры под землей. Тогда прадед показал
— Да что вы! А я этого не знал, — вежливо поддержал разговор Мэт.
— Неужели? Так вот, не любят и не переносят. Они жители подземелья, которым не нужен свет, но они видят в глубь самого большого камня и самой маленькой песчинки. Так что подвалы, да и пещеры под скалой для них рай обетованный, и они там живут, в благодарность оберегая меня в моем одиночестве.
Одиночество, как понял Мэт, повлияло на голову бедного дона. Сколько же из того, что он говорил, было правдой, и сколько следовало отнести на счет его воображения?
— Оберегая? — переспросила Иверна, и в ее голосе зазвучала жалость. — Мне кажется, они скрашивают ваше одиночество и составляют вам компанию, а не только оберегают?
— А я разве вам этого не говорил? Похоже, я ничего вам не успел рассказать. А вы, прелестное дитя, кто вы? — Старик шагнул вперед и вытянул руку, чтобы коснуться Иверны.
— Я леди Иверна. — Девушка не испугалась порывистого жеста дона. — Я дочь герцога Томмары.
— Ах, да! Я их хорошо знал. Я их всех хорошо знал. Правда, мне следует сказать, что я никогда не покидал острова.
Эти слова тронули сердце Мэта. Провести всю свою жизнь на жалком клочке земли! Неудивительно, что у бедного старика не было даже подружки.
А как же он мог покинуть остров? Вокруг прямо-таки кишели колдуны, которые только и ждали момента, чтобы растоптать его самого и уничтожить остров. Да, выбора не было, но сам Мэт сомневался, хватило бы у него мужества остаться на всю жизнь здесь, будь он на месте старика.
— Они были хорошими людьми, ваши предки. — Старик ободряюще похлопал Иверну по руке. — Или, скажем так, настолько хорошими, на сколько им позволяла клятва, данная королю. Она вынуждала их полностью отдать себя во власть Зла и поддаться жестокостям его правления, но я знаю из рассказов деда: вопреки всему они стремились к добру. Узнав об этом, король должен был бы вырвать их род с корнем, если бы у него хватило храбрости это сделать, так по крайней мере рассказывал мой дед. Но убить их он не осмелился, потому что только они знали, как можно уберечь пограничные земли от солдат Меровенса и мятежников.
— Но в конце концов их убили, — сообщила ему Иверна. — Я — последняя в нашем роду, хотя надеюсь, что мой отец еще жив и заключен в подземельях врага.
— Ах, бедное дитя! — Старик поднял голову и обвел всех растерянным взглядом. — Он должен быть жив, разве нет? В противном случае король не будет иметь безраздельной власти над этими землями, если только один из вашего рода не передаст их ему. Он, конечно, может обладать ими, но никогда не станет властелином колдовства в этом месте. Ну а как только эта власть будет упущена из его рук, люди с радостью примут победителей из Меровенса. Несомненно!
С широко открытыми глазами Иверна повернулась к Мэту и сэру Ги:
— Так вот почему вам удалось не пострадав пробраться по землям моего отца?
— Они из Меровенса? Как это приятно! Прекрасно! Тогда, может быть, и смертный час короля недалек? Разве нельзя на это надеяться? Конечно, можно! Конечно, мы можем надеяться! — Старик выпустил руку Иверны и повернулся к циклопу. — Ну а кто вы и откуда, сэр?
— Зовите меня Фадекорт, — последовал ответ циклопа. — Ну а где мой дом и какого рода я сам, не имеет никакого значения до тех пор, пока Зло правит в стране; я — из Ибирии.
— Понятно, понятно! — задумчиво покачал головой старик. — И вы хотите жить по-доброму и по-божески. Конечно, все остальное не имеет значения, если только они не заставят вас стать их союзником. Значит, вы не из Меровенса?
— Нет, хотя мои друзья и оттуда.
— Они оттуда, оттуда! — С этими словами дон повернулся к сэру Ги. — А как вас зовут, уважаемый рыцарь?
— Сэр Ги де Тутарьен, и вы мне оказали честь вашим гостеприимством, милорд де ла Лукка.
— С большим удовольствием я предоставляю вам убежище, с преогромным! И для меня честь, что вы здесь! Я рад вам, я действительно очень рад!