Маг, связанный клятвой
Шрифт:
В течение минуты Макс жужжал, не произнося ни слова, потом сказал.
— Тогда, значит, наш рыцарь поймет энтропию только как аналог ситуации, когда отсутствует правительство.
— Вот именно!
— Да, но тогда все, что я делаю, было для него...
— ...непостижимо, — подтвердил Мэт. — По счастью, европейская культура обладает таким менталитетом, что она может иметь дело с вещами, которых не понимает и называет их чудом, но тем не менее извлекает из них пользу.
— Тогда они никогда не приблизятся к истинному пониманию своего мира!
— Нет, — вставил
Мэт пожал плечами:
— Что тут скажешь? Чосер понимал людей так же хорошо, как любой современный ученый, еще до того, как мы открыли биохимию и неврологию.
— Тьфу! — Пак состроил гримасу. — Все слова, слова... Точно так же можно говорить о болезни, насылаемой эльфами и бесами.
— Видишь, Макс, что я имею в виду?
— Да, но это просто невыносимо! Маг, ты не можешь оставить меня привязанным к одному из тех, у кого в черепке сплошной вакуум!
Мрачный вид сэра Ги таил в себе опасность.
— Что такое «вакуум»?
— Ну это нечто, что позволяет делать вещи более чистыми, — начал придумывать Мэт. — Я очень хорошо понимаю твои чувства, Макс, я и сам последнее время постоянно кручусь с людьми, которые гладят меня против шерсти.
— Тогда отделайся от них!
— Пусть только попробует! — ухмыльнулся Пак.
— Теперь видишь, что я имел в виду? — произнес Мэт со вздохом. — Ты, надеюсь, не предполагаешь, что смог бы противодействовать ему, не так ли?
— Этот эльф? — зажужжал Макс, подлетая поближе к Паку.
Эльф нахмурился:
— Даже и не думай... — Его голос вдруг стал звучать грубее, а движения замедлились. Мускулы на лице сами по себе начали складываться в маску страха, и одна рука начала жестикулировать, но очень замедленно.
— Нет, Макс! — закричал Мэт. — Я этого не хотел...
— Оставь эльфа в покое! — Сэр Ги начал вынимать из ножен свой меч.
Но рука Пака завершила свое движение и... в воздухе неожиданно появилась сосулька, сверкающая сосулька с заточенным в ней демоном. А может, и незаточенным, потому что сосулька тут же начала таять. Голос Пака взвился, заканчивая фразу: «...применить какое-нибудь заклинание против меня! Займись-ка лучше этим!» — и он ткнул сложенными вместе пятью пальцами в сторону светлячка, замурованного в лед. Тут же из руки вырвалась струя тьмы, чтобы окутать демона. Она обволокла его и заточила в небольшой непроницаемый черный шар; казалось, это был абсолютный мрак. В шаре вспыхивал свет, уничтожая тьму, и демон пел: «Знай, что я обладаю властью над энтропией, глупый эльф! И ты осмеливаешься выступать против меня в моем же царстве?»
— И правда, что глупый, — согласился Пак, скатывая что-то невидимое обеими руками. Потом он метнул это в Макса, у которого вдруг появился хвост, который начал отрастать все длиннее и длиннее.
— Что ты делаешь? — пронзительно закричал Мэт и рванулся с места.
Ответом на возмущение Мэта было пожимание плечами.
— Делаю из него хвостатую звезду, ну а Природа зашвырнет его туда, где ему и следует быть. «Хвостатая звезда» превратится в падающую звезду, а потом в миниатюрный метеоритный дождь.
— Так как комета может стать метеором, глупый эльф, я могу вернуться к тебе! Но знай следующее, при воплощении энтропии дух Веселья становится духом Порочности! — При этих словах у Пака вдруг начали расти длинные уши, нос стал вытягиваться и толстеть, и через мгновение он стоял перед ними, неся на плечах миниатюрную ослиную голову.
«И-а-и-а!»
— Это может продолжаться вечно, — обратился сэр Ги к Мэту, — если мы только сами не положим этому конец.
— Давай-ка приведем все в порядок, как и должно быть, — предложил Мэт. — Так, может, ты займешься демоном, пока я разговариваю с Паком? — Чуть-чуть опередив жестикуляцию Пака, Мэт нараспев произнес заклинание:
За что продал — за то купил...Снова стань, каким ты был!Голова Пака вдруг приняла свои обычные формы, в глазах сверкала ярость.
— Я тебя не просил о помощи, Маг!
— Ты помог моему врагу! — заверещал светлячок. — Ты предал меня?
— Нет, и он тебе не враг. — Мэт прижал руку к шару и, когда отворачивался, увидел, как сэр Ги быстро говорит о чем-то с Паком. — Мы оба в конце концов боремся со злым королем...
— Но это не моя борьба!
— Ладно, тогда ты свободен. Я не могу просить тебя бороться за дело, в которое ты не веришь.
— Просить? — Светлячок подскочил в изумлении. — Но Черный Рыцарь...
— Полностью откажется от каких-либо притязаний на тебя, — жестко сказал Мэт. — А ты можешь возвращаться в бездну, если хочешь.
— Но это так скучно! Маг, представь себе бесконечность и никаких задач, которые надо выполнить, ничего, только следишь за распадом, ничего, сплошная энтропия!
— Ну, если только ты хочешь... Знаешь, я был бы тебе чрезвычайно признателен за помощь...
— Заметано! — обрадовался светлячок. — Я свободен от Тутарьена и связан с тобой. По крайней мере до тех пор, пока не захочу порвать эту связь!
— Ты всегда можешь это сделать. Но ты должен понять, во что ты ввязываешься.
— Неужели ты на самом деле думаешь, что этот местный королишко, с которым мы боремся, может причинить мне какой-нибудь вред? — спросил Макс с презрением.
— Тебе вряд ли, но и сэр Ги пытается уговорить Пака остаться, чтобы нам всем не причинили...
Светлячок плясал в воздухе, что-то жужжа самому себе. Потом он запричитал:
— Я смогу выдержать общество этого шутника при условии, что мне не придется с ним разговаривать. Несколько слов — и то только в крайнем случае...
— Договорились, — кивнул Мэт. — На самом деле я тебе советую, даже если он и будет разговаривать с тобой, не отвечать.
— Нет уж, я отвечу! — Пение стало вдруг резким. — И он об этом будет долго жалеть!
— Помни, вы — друзья, — предупредил Мэт, — ну по крайней мере союзники. Но сейчас было бы разумнее тебе исчезнуть из поля зрения.