Маг. Биография Пауло Коэльо
Шрифт:
Отдых в Сен-Мартене подходит к концу. Пора снова включаться в работу. Из «Сан-Джорди» по электронной почте пришел такой проект программы на ближайшие три недели, что если бы Пауло Коэльо захотел ее выполнить, ему пришлось бы совершить кругосветное путешествие. В отличие от большинства писателей, целью подобных поездок для него давно уже не является пропаганда собственного творчества. Среди его поклонников есть люди весьма известные — американский президент Билл Клинтон, голливудская суперзвезда Джулия Робертс, российский президент Владимир Путин. Благодаря дружеским отношениям с ними Пауло Коэльо давно уже вошел в мировую элиту. Присланный из Барселоны список включает приглашения на презентации «Заира» в Аргентине, Мексике, Колумбии, Пуэрто-Рико, Париже; вручение писателю премии «Золотое перо» в Гамбурге (Германия); автограф-сессии в Египте, Сирии и Ливане, а также поездку
С президентом Путиным
Пауло дважды, трижды отмахивается от невидимой мухи и недовольно бормочет что-то вроде:
— Человеку это не под силу.
Кристина, сидящая рядом за компьютером, улыбается и вызывающе заявляет:
— Ты же хотел быть чемпионом мира в «Формуле-1», правда? Садись теперь в «Феррари» — и вперед!
Ее реплика обезоруживает писателя. Он хохочет и соглашается — он не только хотел, он всю жизнь боролся, чтобы стать тем, кем стал, и нисколько об этом не жалеет.
— Хорошо, но выполнить такую программу целиком невозможно. Всё слишком близко друг к другу по времени — да еще на трех континентах!
На самом деле его пугают не сами мероприятия, а тот ад, в который превратились современные аэропорты после терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года: теперь бдительность, подозрительность, бюрократическое рвение приводят к невыносимым задержкам. Слава наделяет привилегиями, но стоять в очередях в аэропорту и подвергаться бесконечным проверкам, предполетным и послеполетным досмотрам ему приходится так же, как любому из миллионов его читателей.
Основная беда программы, предложенной агентством «Сан-Джорди», состоит в том, что летать придется обычными рейсами. Пауло распечатывает список, берет ручку и вычеркивает сначала те мероприятия, что связаны с межконтинентальными перелетами: Латинской Америке, Японии и Корее придется подождать, отказывается он и от мероприятий в Казахстане. Из списка уходят Сирия и Ливан, но Каир остается. Варшава заменяется Прагой — в этом городе писатель намеревается исполнить обет, данный более двадцати лет назад. В конце концов он решает, что из Чешской республики, где начнется путешествие, он отправится в Гамбург, получит премию, а оттуда полетит в Каир. Но тут опять возникает проблема, нестыковка авиарейсов, которые позволили бы провести мероприятия в Германии и Египте, как запланировано. Немцы отказываются менять программу — ее уже отпечатали и разослали, — но предлагают такой выход: сразу после церемонии награждения Пауло и его спутники полетят из Гамбурга в Каир на личном самолете Клауса Бауэра, президента медийного конгломерата «Бауэр ферлагсгруппе», учредителя премии «Золотое перо». Через несколько часов, когда программа уже согласована со всеми сторонами, писатель звонит Монике и коварно спрашивает ее:
— Раз уж мы будем в Праге, не устроить ли нам «блицкриг»?
Так они называют импровизированную автограф-сессию, которая проводится без предварительного объявления и рекламы. Пауло просто входит в книжный магазин, выбранный наугад, здоровается с заведующим: «Разрешите представиться, Пауло Коэльо», — и предлагает автографы всем желающим. Поговаривают, что на самом деле «блицкриг» — рекламная акция, которую писатель обожает проводить перед журналистами, как это произошло в Италии с Дэйной Гудьер, готовившей материал о нем для «Нью-Йоркера». В Милане «блицкриг» устроили специально для нее. В Праге Коэльо задумал организовать нечто среднее: предупредить издателя, но только накануне, чтобы у него не осталось времени для подготовки интервью, дискуссии или беседы, но он все-таки смог бы обеспечить книгами желающих, если их окажется много.
И вот Коэльо едет в Чехию — но отнюдь не для продвижения книг. В 1982 году, в самом начале своего возвращения к католицизму после многих лет отказа от веры и увлечения демоническими сектами, Пауло прибыл в Прагу с Кристиной, которая уже была его женой. Они тогда путешествовали по Европе как хиппи. Проходя по мрачной Кармелитской улице, он зашел в маленькую церковь Богоматери Победы, зажатую между скромными домами и лавочками с религиозными сувенирами, чтобы дать обет Пражскому Младенцу. Никого не удивило, что в церковь пришел бразилец. С незапамятных времен по какой-то необъяснимой причине бразильские христиане чтят изображение Пражского Младенца, освященное в XVII веке: об этом можно судить по огромному количеству благодарственных объявлений, которые в последние десятилетия публикуются в газетах по всей Бразилии и состоят всего из одной фразы, подписанной начальной буквой имени облагодетельствованного: «Младенцу Иисусу Пражскому с благодарностью за оказанную милость. Д…» Как и миллионы соотечественников, Пауло решил обратиться к Младенцу с просьбой — и весьма существенной. Он опустился на колени перед маленьким боковым алтарем и прошептал так тихо, что не услышала даже Кристина:
— Я хочу стать писателем, которого читают и чтят во всем мире.
Да, он знал, что это была за просьба, — за ее исполнение и благодарность должна быть соответствующей. Пауло с грустью смотрел на изъеденные молью одежды святого изображения — копию тех, что выткала в 620 году принцесса Поликсена Лобкович для первого известного образа Пражского Младенца. И Пауло еле слышно пообещал то, что представилось ему в тот миг самым великолепным:
— Когда я стану читаемым и чтимым во всем мире писателем, я вернусь сюда и принесу в дар мантию, расшитую золотом.
Так что намерение устроить «блицкриг» — лишь предлог, а не истинная цель поездки в Прагу: со времени данного обета прошло около трех десятилетий, настала пора его выполнить. Мантию из красного бархата по мерке священного изображения высотой около полуметра в течение нескольких недель готовила теща писателя, Паула Ойтисика. Одеяние расшито очень тонкой золотой нитью и для пущей надежности упаковано в акриловую коробку. Этот дар вызвал инцидент в парижском аэропорту «Шарль Де Голль»: по требованию полиции его следовало просветить рентгеном, чтобы убедиться, что в нем нет наркотиков и взрывчатки, но пакет не помещался в аппарат, а без мантии Пауло отказывался сесть в самолет. Но и полицейские не сдавались: без рентгена мантия останется в аэропорту. Вокруг спорящих собралась небольшая толпа, это привлекло внимание начальства аэропорта. Там «мсье Коэл о» узнали и разрешили недоразумение: мантию пропустили в самолет без рентгена.
Кристина и Пауло в Праге: писатель исполняет свой обет, данный Младенцу Христу, данный двадцать лет назад, и преподносит ему расшитую золотом мантию
Когда супруги входят в маленькую пражскую церковь, чтобы исполнить долг и принести дар священному изображению, там находятся не более двух десятков верующих, по виду — иностранцев. Кармелитский священник Анастазио Руджеро говорит только по-чешски и по-итальянски и сначала не понимает, что нужно в его церкви этому типу с косицей, который держит в руках красную мантию. Нетерпеливо оглаживая руками поношенную сутану, священник слушает, что Пауло говорит ему по-английски, делает вид, будто понимает; улыбается, благодарит и уже собирается спрятать мантию в шкаф в ризнице у нефа, — но тут писателя узнает какая-то французская старушка. И несколько громче, нежели подобает в таком месте, она сообщает своей экскурсионной группе:
— Смотрите, кто пришел: писатель Пауло Коэльо!
В тот же миг туристы окружают его, просят дать автограф и сфотографироваться. Священник оборачивается, снова смотрит на мантию и начинает осознавать, что попал впросак Он извиняется, что не сразу узнал Пауло, — теперь до него дошло, какой подарок получил Младенец Иисус. Он идет в ризницу и возвращается с цифровым фотоаппаратом «Никон», чтобы сфотографировать мантию, туристов и сняться со знаменитым писателем самому. Теперь он уверяет, что хорошо знаком с его творчеством.