Магазин воспоминаний о море
Шрифт:
Лиза заранее знала, что сейчас с самолета выкатится толпа жирных теток и не менее жирных мужчин, половина из них будут пьяны, минимум двух будет рвать в автобусе. Лиза иногда размышляла — что было бы, если бы мойка автобуса тоже была ее обязанностью? Потом она догадалась добыть у авиакомпаний соответствующие бумажные пакеты, в офисе ее за это похвалили.
Проводы группы были чуть полегче, почти все улетали с красными облупившимися лбами и носами, но многие все равно были пьяны, не меньше трети не мыслили себе отдыха без того, чтобы вечером — и не только вечером — собраться кучей в номере и выпить чего-то крепкого, а кончалось дело все той же — на непривычной
Преимущество Лизы заключалось в том, что ей было все равно. Она видела эти стада жирных, пьяных и краснолицых людей в Египте и Турции. Они всегда держались вместе. Они еле отличали одну страну от другой и третьей. С такими людьми нельзя было спорить, но ими можно было командовать. Других, нормальных людей Лиза не замечала, от них неприятности были маловероятны. В общем, Лиза знала все ситуации, которые могут произойти с той или иной категорией ее подопечных. Неожиданности случались чрезвычайно редко. Другое дело — нечто выходящее за рамки прилета и отлета, типа ареста гостя и водворения его в тюрьму (практически всегда за дело), но это уже Лизу не касалось. Для этого были старшие менеджеры, консульские работники и прочие.
В Турцию, как уже сказано, люди приезжали, в общем, такие же. Но Лиза все равно очень хотела обратно в Турцию, пусть даже то была страна, где случалась зима.
— А теперь догадайся, что произошло дальше с «БИК-туром», — предложил мне Евгений. — Не с самой Лизой — об этом потом — а с ее компанией. Мы, коренные бангкокские жители, надолго запомнили тот эпизод из истории славного российского бизнеса.
— Ну что может произойти с бизнесом, — пожал я плечами. — Российский кризис номер раз или номер два.
— Пятьсот тысяч российских туристов в год — этой страны и с кризисами на всех хватит, ну пусть их станет четыреста тысяч, — заметил Евгений, который знает о Таиланде все, и в цифрах. — Так, попытка номер два…
— Неужели реформа и обновление с омоложением? Даже здесь? Новые прогрессивные методы?
— В Таиланде в каждый конкретный момент живет и работает пятнадцать тысяч русских, легально и не очень, — одобрительно кивнул мой всезнающий друг. — Хоть парочка реформаторов найдется.
История оказалась обыкновенной. Ольгу — начальницу Лизы, которая поставила своей компании весь бизнес в этом нелегком, прямо скажем, государстве, в двадцать четыре часа выгнали вон. На ее место приехала — конечно же — девица лет двадцати, без всякого знания тайского и вообще без знания чего бы то ни было, без образования или опыта, и начала трясти все и всех. А заодно устраивать тренинги по сплочению команды, давать руководящие должности самым молодым — в общем, все как всегда.
— И «БИК-тур» обрушился за полгода, а последствия разгребали с местными властями мы, — с удовольствием констатировал Евгений, глядя на хрупкие фигурки местных жителей, мелькавшие за стеклом бара. — Потом, конечно, выгнали уже реформаторов, но это было позже. А пока достаточно знать, что Лизу выгнали вслед за Ольгой, потому что новая мочалка, которая чисто моет, просто не понимала, что это такое — человек дожил до тридцати, встречает и провожает группы и не демонстрирует карьерного роста. Такие люди — с некоей загадкой — ее тревожили.
Потерять зарплату и жилье сразу — это было много, очень много для Лизы. Как и для любого, впрочем, человека. И она… видимо, растерялась. Знакомые в те дни не узнавали ее на улицах Паттаи. Да это и вообще нелегко — ее заметить, вот я стоял в трех метрах
Строго говоря, никто всерьез не знает, что происходило с ней в последнюю неделю ее работы в «БИК-туре», о чем она думала и что планировала. Кажется, уволенная Ольга поначалу обещала приехать в Москву, оторвать оттуда лапы всем дуракам в паттайском офисе, а потом, между прочим, исполнить и обещание насчет отправки Лизы в Турцию.
Но почему-то не исполнила и, конечно же, никому ничего не оторвала.
Денег оставалось лишь на обратный билет в ледяную Москву, где Лиза никого не знала, но тут была тонкость. Лизе полагался бесплатный билет на чартер. А такой билет, вчетверо дешевле обычного, Лизе в ее теперь уже бывшей компании могли и не дать. Мало ли что кому полагалось при нормальном руководстве.
Но — мы забыли про Максика. Может быть, потому, что про него в какой-то момент забыла Лиза. И тут он подстерег ее в коридоре офиса и предложил жить сколько угодно в его комнате — то есть пока ему не пришлют напарника. Он обещал ей заплатить отелю разницу, которая в таких случаях образуется в стоимости комнаты.
Минимум три недели у Лизы, таким образом, появились. До этого времени никакого пополнения мужского пола из Москвы в офисе не ожидалось точно.
Но, конечно, эти три недели появились прежде всего у Максика, пусть он и торжественно обещал не трогать Лизу, «пока она сама не бросится на него, как голодная тигрица». Она бросилась сразу, поняв, что по-другому было бы как-то странно. И часто Максик, приехав с очередного задания по встрече-развозу, не успевал даже оказаться в душе — Лиза в тонком халатике (или без) ждала на его кровати (да, у нее была и своя кровать, в метре от Максиковой). И говорила ему: ты хочешь вот так? Или сегодня ты поведешь меня к подоконнику, чтобы нас видели все? Или мы сначала пойдем в бар с паттайскими девочками, ты посмотришь на них, а потом сделаешь со мной все что хочешь?
Его стоны, а то и отчаянно-бессильное рычание, иногда через три секунды после начала любви, ей были, в общем, не противны. Но она чуть отстраненно думала о том, что ведь стонут же и женщины, — что, интересно, они ощущают в такие моменты?
Тем временем Лиза занималась устройством себе места на дешевый чартер, писала электронные письма Ольге в Москву. Вопрос был в том, что там делать: оказаться в столице, пусть даже попозже, когда там растают сугробы, зайти в головной офис (надев сверху таиландского платья что-то вроде куртки, которой у нее не было)? Этого не хотелось. А если сразу отправиться в Турцию, а там… Лиза, в общем, чуть не впервые все-таки планировала свою жизнь. Но у нее с непривычки получалось плохо.
Тем временем Максик… все дело в том, что у Максика был секрет — большой секрет, размером с остров, заросший пальмами и казуаринами по берегу. Остров с асфальтовыми дорогами, по которым катили мотоциклисты среди одноэтажных бетонных домиков под плоскими крышами. Знаменитый уже к тому времени остров, он называется Ломбок, расположен сзади Бали, и туда уже года три как ехала отдыхать публика, раздраженная балийскими толпами и дискотеками и любящая нетронутые пока кораллы и тишину.
И у этого острова должен был через некоторое время появиться лорд и повелитель, единственный представитель «БИК-тура» на новом и перспективном маршруте. Человек, который поставил бы там всю работу с нуля.