Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться
Шрифт:
– Ты невозможный человек!
– Ну так что? – Он изогнул бровь. – Могу пойти вперед, но тогда ты пропустишь все самое интересное.
– Ладно!
Я, ворча, сжала его пальцы, а Леон, сделав вид, будто так и надо, продолжил подниматься на холм.
Мы надеялись, что родник находится где-то недалеко от деревни, и действительно, не прошло и получаса, как из-за деревьев донеслось журчание воды, а что особенно важно – приглушенное квохтанье несчастной птицы. Мы почти догнали старосту, он не успел принести петуха в жертву.
Леон приложил палец
Староста стоял на камне, о который с шумом ударялся водяной поток, струившийся из трещины в голой скале. Трещина змеилась подобно молнии, будто однажды неведомая мощная сила ударила в камень, проломив его.
Мы с Леоном встретились глазами и одновременно запустили «Бредень». Петух кудахтнул. Капли жертвенной крови оросили камень, смешиваясь с водой.
Темная зловещая магия шарахнула по чувствам, врезалась под дых, будто кулак. Вспыхнула и потекла, уносимая водой. Живой, ага… Мертвой!
– Кард… – сорвалось было с губ Фальконте, но я накрыла его рот рукой.
Нет, больше никогда мы не произнесем имени проклятого некроманта вслух, хотя имя никого не может вернуть из небытия.
А вот жертвы, которые жители деревни приносили у родника – год за годом, столетие за столетием – думая, что почитают безобидных древних богов, на самом деле подпитывали темного мага, которого все вот уже половину тысячелетия считали мертвым. Капля за каплей, капля за каплей… Кто знает, сколько еще жертв осталось принести, прежде чем Кардис Морте возродится? Одна, две? Или эта была последней?
– Мне страшно, – прошептала я.
Глава 41
Леон
Староста зачерпнул воды во фляжку.
– Магия, шмагия, – пробурчал он. – Водица-то живая никогда не подводила.
Он убрал в мешок фляжку и петуха – правильно, чего добру пропадать! —и двинулся в сторону деревни.
Габи дернулась, собираясь идти за ним, но я придержал ее за руку. Поднес палец к губам, выждал, пока шаги перестали быть слышны.
– Пойдем-ка посмотрим поближе, что там за живая водица, – сказал я.
На первый взгляд родник как родник. Углубление, чуть меньше метра диаметром, глубиной… Я сунул руку, и она ушла до подмышки. Удобно, можно сразу ведром воды набрать. Дно и стенки выложены плоскими камнями. С одной стороны такой же каменный желоб, куда спускается струя воды перед тем, как превратиться в ручей, уходящий в лес, чтобы рано или поздно слиться со стекающей с гор рекой.
Я осторожно, очень осторожно, чтобы не пробудить чужих заклинаний, обследовал родник «Бреднем». Ничего. Похоже, та темная магия, что таилась здесь, оживала, только когда роднику приносили жертву. Я потянулся за ножом – проколоть себе палец да посмотреть повнимательней, но Габи перехватила меня за запястье.
Да,
Что ж, придется действовать по старинке. Я влез в родник – ноги тут же онемели – и начал методично, камень за камнем, переворачивать голыши, которыми была выложена чаша.
– Простынешь!
Габи подошла ближе, наблюдая за моими действиями, наклонилась, опасно балансируя на краю. Камень вывернулся из-под ее сапога, она вскрикнула, вцепилась в ветку акации, тут же охнув, выпустила ее и, потеряв равновесие окончательно, бухнулась бы в воду, если бы я не успел подхватить ее в последний момент.
С девичьей ладони, оцарапанной колючкой, капнула в воду капля крови.
Я тихо выругался.
– «Бредень», скорее! – воскликнула Габи.
Мы собрали заклинание одновременно и увидели, как вспыхивает темная сила, всасывается в камень и исчезает, оставляя тихий и мирный родник.
Габриэла вывернулась из моих рук, потешно взвизгнула, встав в воду. Подцепила камень из родника.
Я выпихнул ее наверх – нечего мерзнуть, враз губы посинели, – магией просушил одежду. Осмотрел камень.
На нижней стороне голыша были то ли выцарапаны, то ли выгравированы руны, от которых у меня волосы на затылке встали дыбом. И вовсе не потому, что я все еще стоял выше колена в родниковой воде.
Я не был силен в некромантии – да и кто в наше время силен в некромантии? – и поэтому полного смысла рун разобрать не мог, лишь отдельные символы. Если я не ошибался, приняв жертву, камень формировал что-то вроде магического луча и передавал… куда? В такой же передатчик? Непосредственно в филактерию?
Кто знает, возможно, мы могли бы отследить направление, принеся новую жертву роднику. А возможно, и нет. Руки чесались попробовать, но здравый смысл, в кои-то веки, возобладал. С этим должны разбираться не двое недоучек.
– Запомнишь? – сказал я Габи, выбираясь из воды.
Она впилась взглядом в переплетение рун на камне. Я высушил свою одежду, чтобы холод не отвлекал. Тщательно изучил руны, несколько раз открывая и закрывая глаза, пока не убедился, что могу воспроизвести рисунок по памяти.
– Уничтожим? – спросила Габи.
Я покачал головой. Аккуратно вернул камень на место.
На самом деле мне больше всего на свете хотелось метнуться в деревню, вытащить из своей шкатулки булавку с заклинанием «Разрыва» и разнести этот родник к ядреным демонам. Но кто знает, какие сюрпризы он таит?
А может быть, он и вовсе не один? Сколько таких родников скрыто в лесу? Сколько из них собирают жертвы, пусть неосознанно принесенные? В природе жизнь и смерть ходят рука об руку. И рано или поздно рядом с таким родником волк загрызет зайца. Или филин поймает мышонка. И кровь прольется в воду, создавая еще одну каплю силы.