Магические узы
Шрифт:
– Заходи, - пропустил меня Ратмир, и, шагнув, я оказалась в холодной сумрачной сту-дии, едко пахнущей красками и специальным растворителем.
Во мгле на высоких оштукатуренных стенах переливались невероятные картины. Яркие, сочные пейзажи казались иллюстрациями к волшебным сказкам. Магические краски позволяли причудливым цветам менять оттенки. Нарисованные деревья гнулись в ураган, а огромное синее море, изображенное на одном из холстов, ласково набегало на морской пляж белыми пенными волнами, и потоки воды бесконечное число раз, отступая, смывали с желтоватого песка начертанное сердце и слова
Вслед звуку закрывшейся двери в тишине раздался резкий короткий хлопок в ладоши, отразившийся от стен, и под потолком вспыхнули разноцветные шары-светильники. Я едва не подпрыгнула от неожиданности, а помещение мгновенно растеряло добрую часть колдовства. Жгучие картины, наполненные бесконечным мерцанием, показались простой хаотичной пач-котней. Зато взор, скользнувший по домашней экспозиции, впился в огромный портрет. В не-ярком блеске светильников я вмиг узнала выполненное синими длинными мазками лицо Рат-мира, как всегда серьезное, наполненное внутренней уверенностью. Похоже, тот, кто рисовал Ветрова старшего, знал его гораздо лучше меня, а главное дольше и ближе. Внутри кольнуло.
– Твой друг - художник?
– уточнила я, оглянувшись к Ратмиру.
– Нечто вроде этого, - неохотно отозвался тот, по-хозяйски перебирая письма на низком газетном столике, приставленном к стене у входной двери.
Я помялась, полная мрачных предчувствий. Чтобы мои опасения подтвердились, остава-лось только обнаружить две зубные щетки на полочке в ванной комнате!
Большие окна, наглухо закрытые деревянными ставнями, темнели черными прямо-угольниками. Посреди полупустой студии, словно стесняясь занимать лишнее место, притули-лись старые продавленные диваны, тесно стоявшие друг к другу. Напротив красовалась изящ-ная тумба с подмигивавшей пирамидкой, заключавшей в себе морок видения. Двери, ведущие в две смежные комнаты, пестрели изящными орнаментами, нарисованными умелой рукой.
Ратмир, в отличие от меня, не стеснялся чужого дома. Он спокойно включил видение, повернув вершину пирамидки, и в воздухе вспыхнул огромный четкий экран.
Я мгновенно отвернулась, страшась снова увидеть полыхающий пожар, которому только суждено охватить здание неизвестной мануфактуры. Действие магии браслета меня пугало. Сначала заметка в лэптопе, потом фотография, теперь вот новостной выпуск… Становилось жутко, ведь прежние предсказания исполнялись роком со скрупулезной точностью. Проклятье, я начинала бояться собственных глаз, и мне искренне не хотелось, чтобы Ратмиру стало известно о последнем предзнаменовании!
– Спать?
– коротко спросил мужчина, стараясь не смотреть на меня.
Исключительно насыщенная беседа. Еще по дороге Ратмир рассказал, что после ярост-ной стычки Златоцвету со свитой пришлось убраться, хорошенько попугав самострелами по-стояльцев подворья. Следом за ними были вынуждены покинуть постоялый двор и мои защит-ники. Стрижа отправили отлеживаться в профессорскую лабораторию, а меня Ветров старший решил спрятать здесь. Между строк 'здесь' означало, что в затерянном на Острове убежище меня не найдут. В общем, безопасных тем для обсуждения для меня и Ратмира, как будто,
Я только пожала плечами, ощущая страшную неловкость, оттого что мы находились со-всем одни в пустой студии, ведь стоило мне снять кольцо, обратно превратиться в девушку…
– Мне бы в ванну, - голосок прозвучал тихо, а огромные остроконечные уши, лакмусо-вая бумажка душевного состояния, нервно дергались, будто бы транслируя нескромные мысли.
Ветров встретился со мной глазами и равнодушно отвернулся. Господи, о чем только я, толстеющий забавный гоблин, мечтаю? Смех. Почему же так горько-то?
– Там, - Ратмир указал на дверь в противоположном конце помещения, и шар, продрей-фовавший под высоким потолком, высветил ее желтым кругом.
К счастью, в шкафчике над медной раковиной двух зубных щеток не нашлось. Она, во-обще, была пустая, как будто хозяин студии появлялся здесь лишь время от времени. Зато и горячей воды кран отказался выдать даже капельку. После ледяного душа, безбожно стуча зубами, я сорвала с крючка полотенце, от всей души надеясь, что оно более или менее чистое, и быстренько растерлась. Только согреться все равно не получилось.
Высунув нос в студию, я обнаружила, что светильники потушены, и на высоких окнах распахнуты ставни. Теперь через стекло внутрь любознательно заглядывала полная огромная луна, повисшая на чернильном небе. Голубоватое свечение наколдованного видения рассекало темноту. Ратмир откинулся на подушки продавленного дивана, уставившись бессмысленным взором мимо экрана.
– Покажи спальню, - резко произнесла я, и мужчина, кажется, вздрогнул.
Он, молча, встал и направился к одной из дверей в смежные комнаты, которая распахнулась с кряхтящим скрипом.
– Спокойной ночи, - прижимая к груди ботинки, возвращенные после побега, я скольз-нула в спальню. В пустой комнате стояла лишь огромная кровать, а на стене висела яркая кар-тина, похоже, нарисованная рукой хозяина студии. На ярком полотне две алые фигуры непри-стойно прильнули друг к другу в блаженном экстазе.
Озираясь, я в смущении переминалась с ноги на ногу. Ветров чуть кивнул, и закрыл дверь, оставив меня в гордом одиночестве, от глухого разочарования кусать губы. Забравшись в одежде под тонкое стеганое одеяло, я тряслась и понимала, что после сегодняшних опасных приключений заснуть мне не удастся ни за какие божественные блага.
Собственно, борьба с бессонницей закончилась к середине ночи, когда таращиться на нескромное изображение извившихся на картине тел не осталось сил. Дом погрузился в гробо-вую тишину, а тьма стала еще гуще. Студия опустела, только подмигивал огонек пирамидки с мороком видения, да беспрерывно играли краски на холстах.
С темнотой я не дружила с самого детства и, стоя на пороге, набиралась смелости, чтобы пересечь огромную комнату и добраться до ванной, где прямо из-под крана можно было нахлебаться холодной воды, чтобы запить горький комок, стоявший поперек горла. Ни от хлопка в ладоши, ни от громкого настырного щелчка пальцами светильники не загорелись, как будто издеваясь над моей фобией. На счет три я сорвалась с места. Наверное, скорости, с какой мне удалось пересечь помещение, позавидовал бы любой стремительный аггел. Даже ветер в ушах засвистел.