Магический договор – 2
Шрифт:
Элисон рассмеялся, насмешливо поздравил своего сюзерена с попаданием в женские сети и исчез, открыв наконец портал. Недовольный Шахтир отправился следом, ворча себе под нос о несправедливости власть имущих.
– Однако! – восторженно выдохнула Изабель, ткнув пальцем в сизый столб воздуха, отчего тот покачнулся и исчез. – И как это вам удалось?
Анрион смущенно взглянул на Беатрис.
– Да сам не понимаю, оно как-то само. – И, чтобы не отвечать на дальнейшие неприятные вопросы, позвал дежурившего у входа мажордома: – Лорд Хьюз, завтрак
Тот с поклоном ответил:
– Да, ваша светлость. Ждем только вас.
– Пойдем перекусим? – Анрион обратился к сестрам.
– Король Мумирии там? – предусмотрительно осведомилась Изабель.
– Да. Он задержался, – с непроницаемой миной доложил мажордом.
– Ой, тогда мы лучше поедим в своей комнате, – Изабель совершенно не хотелось встречаться с излишне настойчивым поклонником.
– Впервые вижу, что вы чего-то опасаетесь, – иронично заметив это, герцог-старший, тяжело поднявшись, пошел к выходу.
– Он так пялится на меня, что я боюсь подавиться! – пояснила Изабель свое нежелание идти в трапезную. – Меня просто одолевает желание сделать ему какую-нибудь пакость!
– Так делайте, кто ж запрещает? – Анрион предложил локоть Беатрис и повел ее к выходу.
– Амулетов на нем немеряно, – призналась Изабель, принимая руку герцога-старшего. – Нет, пробить их можно без проблем, но тогда сразу будет ясно, чья это работа. А пакости надо делать исподтишка, самый смак в том, чтоб тебя не поймали.
– Любопытное у вас воспитание, леди, – сделал заключение Эрнольд.
Почуяв в этих словах изрядную насмешку, Изабель возразила:
– Воспитание у нас изумительно правильное, образцово-показательное. А вот наша реакция на это правильное воспитание крышесносная. Как там – действие равно противодействию? Вот и мы с Беатрис как могли противились вышиванию шелковой гладью подушечек под спину.
Герцог-старший не смог уловить связь между вышиванием и пакостями, но уточнять не стал – им навстречу торопился сам король Мэксимиэно. Анрион тихо пробурчал, загораживая собой Беатрис:
– Вот помяни черта…
– О, какое счастье лицезреть вас, прекраснейшие! – обратился король к девушкам, и лишь потом поприветствовал герцогов.
Попытался перехватить Изабель, потому что при приближении к Беатрис Анрион так свирепо сверкнул очами, что любой бы понял – пытаться уводить его спутницу опасно для собственного здоровья. Но Эрнольд тоже не позволил королю забрать свою спутницу, и раздосадованному гостю пришлось в одиночестве следовать за ними.
Весь завтрак он поедал глазами сидевшую напротив него Изабель, провожая глазами каждый проглоченный ею кусочек, отчего под конец трапезы она впала в холодную ярость и желала лишь одного – поскорее прибить назойливого ухажера. Поэтому, когда после окончания завтрака король недальновидно пригласил ее прогуляться в парк для приватной беседы, она отправилась с ним с такой зловещей предвкушающей улыбочкой, что герцог-старший опасливо спросил у Беатрис, не стоит ли ему готовиться к войне с Мумирией.
– Поскольку
Его глаза помрачнели, и всем стало ясно, что он подумал о своей супруге. Не желая скорбеть о живом человеке, Беатрис сделала вид, что не поняла, отчего горестно замолкли оба герцога, и возразила, сама не слишком веря в собственные слова:
– Сестра вспыльчива, это неоспоримо, но вполне может держать себя в руках.
– Что ж, остается только на это и надеяться, – пробурчал Эрнольд и ушел в свой кабинет, приказав его не тревожить.
– Он страдает, – грустно пояснил отстраненное поведение отца Анрион. – Его можно понять.
– А я не понимаю, – холодновато призналась Беатрис. – Он же сам желал заменить надоевшую жену молодой и красивой виконтессой Забарской, что наглой девице открыто и пообещал. Так что гибель Генриетты – следствие его желания. Уверена, к ней он за столько лет совместной жизни просто привык. Пройдет время, и он ее забудет. Причем не слишком большое время.
– Я тоже так думал, – Анрион подвел ее к широкому окну с видом на все еще по-праздничному украшенный парк, и усадил на мягкий диван. Сам сел рядом, гораздо ближе, чем дозволяли приличия. Взяв девушку за руку, скованно проговорил хрипловатым низким голосом: – Дорогая, должен признаться, вы мне нравитесь так, как никто не нравился до вас. Если я попрошу вас стать моей женой, есть ли у меня надежда на ваше согласие?
Беатрис смущенно улыбнулась, опустив взгляд, но ответить ей не удалось – сверкнула яркая молния, и их разметало в разные стороны.
Поднимаясь на ноги, Анрион свирепо прошипел, оглядываясь по сторонам:
– Чьи это шутки? – готовясь по заслугам воздать шутнику, нарушившему жизненно важную для него беседу.
Приземлившаяся на каменный пол по другую сторону дивана Беатрис вскочила, отряхнула платье, поправила растрепавшуюся прическу и с досадливым вздохом напомнила:
– Мы забыли про магический договор, ваша светлость. Вот если б на вашем месте был граф Ванский, то все было бы нормально. Может быть.
– Почему может быть? – спросил Анрион лишь для того, чтобы прийти в себя.
– Потому что мы не знаем, кто из нас с сестрой старше. Это не шутка, нас перепутали сразу же после рождения. А в договоре четко сказано – старшая дочь рода Салливерн.
– Получается, пока действует договор, к вам никто прикоснуться не может?
Беатрис кивнула и задумчиво сказала:
– Но если договор так явственно среагировал на ваше предложение, получается, что старшая – я? И это я должна выйти замуж за безмозглого прожигателя жизни? – приложив руки к порозовевшим щекам, возмущенно выдохнула: – Какой кошмар! Я даже расхотела быть старшей, хотя всегда спорила с сестрой, кто из нас родился первой.