Магический код

Егорова Ольга И.

Две тугих косы, на конце каждой — огромный и пышный белый бант. Косы чуть ниже плеч, короткая челка, немного неровно подстриженная. Коричневое платье открывает голые острые коленки. Белый фартук с пышными, почти такими же, как банты на голове, оборками и белые гольфы. В руке — букет белых лилий, на лице — испуганная улыбка первоклассницы.

Она была похожа на фею из сказки.

Иван никогда не читал девчоночьих сказок про разных там фей, но иногда смотрел девчоночьи фильмы, в которых эти самые феи фигурировали. И все время феи казались ему какими-то не такими, неправильными. И вот теперь, увидев эту девчонку с тугими косами, с белыми

пышными бантами, в коричневом платье и белом фартуке, он наконец понял — настоящие феи выглядят именно так и носят именно такую прическу.

— Мама, — сказал он в тот день Ирине Сергеевне, когда она привела его домой из школы. — Знаешь, мама, в нашем классе учится настоящая фея.

— Фея? — удивилась мать. — И как же зовут эту фею?

— Ее зовут Вера Кожевникова, — серьезно ответил Иван. — И она самая красивая фея на свете.

— Вот как, — так же серьезно ответила мать. — Вера Кожевникова — очень хорошее имя для феи.

На этом их первый разговор про фею по имени Вера Кожевникова был закончен.

На следующий день фея появилась в школе уже не в белых, а в обыкновенных коричневых бантах из жесткой органзы. В черном фартуке вместо белого и простых бежевых носочках вместо кружевных гольф. Коричневые банты, черный фартук и бежевые носочки у феи были точно такими же, как и у всех девчонок в классе, но от этого она почему-то не перестала быть феей. Она все равно оставалась феей, а другие девчонки из класса, точно так же одетые и точно так же причесанные, оставались простыми девчонками.

Это показалось Ивану немного странным, но долго раздумывать над этой странностью он не стал, решив, что фея — она и есть фея, по определению, вне зависимости от цвета своего школьного фартука и бантов на голове.

Фея сидела на первой парте в среднем ряду, а Иван — на предпоследней парте в ряду возле окна. Это было, с одной стороны, плохо, потому что слишком уж далеко от Ивана была фея. Но с другой стороны, при таком раскладе он мог беспрепятственно рассматривать фею, не опасаясь, что она заметит его взгляд и станет над ним смеяться.

Через неделю все в классе заметили, что фея дружит со своим соседом по парте, Мишкой Зейгманом. Иван уже тогда занимался плаванием и был сильным. Однажды он подкараулил Мишку на переменке возле столовой и избил его так, что Мишка ревел два следующих урока подряд, и мать Ивана вызвали к директору.

Но все это было не важно. Потому что в тот же день фея перестала дружить с Мишкой. «Ты слабак, — сказала она Мишке. И добавила: — Совсем не настоящий мужчина».

Иван слышал, как она это сказала. И был ужасно рад, потому что это значило, что его, Ивана, фея наверняка считает настоящим мужчиной, раз он избил Мишку так, что тот проплакал целых два урока.

Мама, вернувшись от директора, отругала Ивана. А фея на следующий день сама к Ивану подошла и спросила:

— Будешь со мной дружить?

— Буду, — ответил Иван, умирая от счастья.

— Если хочешь со мной дружить, — объяснила ему фея, — ты должен носить мой портфель и защищать меня от мальчишек, если они будут обзываться или драться со мной. Понял?

Иван понял — как не понять. И с того дня стал носить феин портфель и защищать ее от мальчишек, которые пытались обзываться или дергать ее за косы.

Через месяц все в классе уже знали, что Иван дружит с феей, и иногда дразнили их женихом и невестой. Мальчишек, которые дразнили их женихом и невестой, Иван лупил кулаками на переменах, а с девчонками, которые дразнились, фея волшебным образом благополучно разбиралась сама.

Еще через месяц Иван заболел. Подхватил воспаление легких и целых три недели не ходил

в школу. В то время у них дома не было телефона, поэтому он не мог позвонить фее, а фея не могла позвонить ему.

Вернувшись наконец в школу, отсидев первый урок и с трудом дождавшись перемены, он увидел, как фея с другим мальчишкой, Антоном Поповым, встала у окна и принялась что-то шептать ему на ухо. Фея смеялась, и Антон Попов смеялся тоже, и на Ивана они оба не обращали никакого внимания. Иван не знал, как реагировать. Дождавшись следующей перемены, он поджидал в коридоре Антона Попова, собираясь его побить. Но Антон вышел из класса вместе с феей. Заметив Ивана, фея подошла к нему и спокойно сказала: «Ваня, я теперь уже дружу не с тобой, а с Антоном. Ты слишком долго болел. Должен же был кто-то носить мой портфель и защищать меня, пока ты болеешь?» Иван не знал, что сказать в ответ. Он почему-то думал, что дружба — это навсегда, что должно случиться что-нибудь гораздо более серьезное и страшное, чем простая болезнь, чтобы дружбы не стало.

В тот день он вернулся из школы домой и решил, что ему обязательно нужно умереть. Потому что фея, увидев его мертвым, наверняка пожалеет, что предала их дружбу, и будет очень-очень долго плакать и просить у него прощения, но он ее все равно не простит. Иван дождался, пока мать уйдет из дому в магазин, и стал думать о том, как бы ему умереть. Первое, что пришло в голову, — это записка. Однажды он краем глаза подсмотрел какой-то взрослый фильм про мужчину, который точно так же, как Иван, захотел умереть. Иван помнил, что первым делом мужчина тогда написал записку, в которой объяснил, почему он решил умереть. Мужчина был очень взрослым и наверняка знал, как все это делается. Поэтому Иван вырвал листок в клетку из тетради по математике и на этом листке написал записку.

Писать он умел еще плохо, поэтому буквы выводил очень долго. Записка была короткой, но времени отняла минут пятнадцать, если не больше. Иван написал, что решил умереть потому, что Вера Кожевникова сперва дружила с ним, а потом, когда он заболел, стала дружить с Антоном Поповым. Вера Кожевникова предала их дружбу, вот поэтому-то он и захотел умереть.

Немного подумав, он положил записку на кухонный стол. Иван не знал, куда обычно кладут такие записки, в том фильме почему-то этого не показали. Но ведь записку он писал для мамы, а мама быстрее всего могла обнаружить ее на кухонном столе.

Оставив записку, он сел на табурет и стал думать о том, как бы ему умереть побыстрее, пока мама не вернулась из магазина. Если мама вернется, она уж точно не разрешит ему умереть, и тогда фея не будет плакать, просить у него прощения и жалеть о том, что предала их дружбу.

Проблема оказалась очень сложной. Иван выяснил, что не знает ни одного способа умереть, кроме как состариться или заболеть какой-нибудь тяжелой болезнью. Оба этих способа ему не годились. Время шло, на глаза наворачивались слезы — и тогда он увидел перед собой окно и подумал, что если спрыгнуть вниз с пятого этажа, то умереть можно запросто.

Он стал открывать окно — но шпингалет оконной рамы не поддавался, он слишком туго сидел в своем железном гнезде, и Иван даже поранил палец, пока его оттуда выковыривал. Потом возникла еще одна проблема — оконные рамы, которые мама летом покрасила свежей белой краской, слиплись друг с другом и никак не хотели открываться.

От отчаяния Иван едва не расплакался. Разлепить рамы ему все же удалось — но, едва это произошло, он услышал, как поворачивается в замочной скважине ключ. Иван стал лихорадочно дергать за шпингалет внутренней оконной рамы, и в этот момент мама вошла в кухню.