Магический спецкурс
Шрифт:
Однако следующая запись прогнала улыбку с лица.
«Завтра мы, наконец, увидимся вновь. Иногда мне кажется, что он сослал меня заниматься этой школой, чтобы видеть как можно реже. Умом я понимаю, что это не так. Когда мы встречаемся, все говорит о его любви ко мне: и взгляд, и тон, и поцелуи, и прикосновения. В такие моменты он похож на путника, заблудившегося в пустыне, но наконец нашедшего оазис с питьевой водой. Эта жажда в его взгляде — иногда мне кажется, ничто не в силах ее утолить. Уверена, мы будем очень счастливы вместе. Однажды. Когда он перестанет быть канцлером и мне больше
Теперь меня кинуло в жар. Ни малейшего сомнения в том, что Рона пишет о Норде Сорроу, я не испытывала, хотя она не называла его имени. При ней других канцлеров у Республики не было. Вот это номер! Стало быть, до того как выйти замуж за Гордона Геллерта, Рона Риддик была любовницей — ну, или возлюбленной — Норда Сорроу! И почему нам об этом не рассказывали? Впрочем, нам вообще мало рассказывали о нем. Но даже когда я писала реферат, я ни разу не встретила упоминания об их романе. Ни слуха, ни сплетни. Тайные отношения? Для того Рона и создала эту комнату, чтобы встречаться здесь с канцлером Сорроу, не боясь попасться кому-нибудь на глаза?
Обернувшись, я посмотрела на огромную кровать с балдахином. Мое воображение резво нарисовало два обнаженных тела, сплетающихся в порыве страсти. Чинно беседовать, держаться за руки и украдкой целоваться они, пожалуй, могли и так. Значит, все-таки были любовниками в полном смысле этого слова.
Я снова перевела взгляд на дневник. Перелистнула несколько страниц, нашла еще несколько записей о Норде Сорроу, и снова без упоминания его имени. Некоторые записи оказались весьма откровенны. Я бы даже сказала, эротичны. В них Рона делилась ощущениями после редких ночей, проведенных с возлюбленным. И либо она чертовски хорошо умела фантазировать, либо Сорроу в постели свое дело знал, раз приводил ее в подобный восторг. Я заметила, что у меня самой дыхание участилось и внутри появилось чувство, которого я не испытывала даже во время ласк Сережки. Собственно, поэтому я и думала, что феерические ощущения во время близости — только преувеличения любовных романов. Рона, судя по всему, так не думала.
Мне вдруг стало неловко оттого, что я читаю настолько личные строчки. Уже хотела захлопнуть дневник, но разобрало любопытство: вдруг она писала что-то об исчезновении Сорроу? Может, знала, что с ним случилось? Я начала быстро пролистывать страницы, но из-за неловкого движения из дневника выпала сложенная пополам вырезка из газеты магического мира. Совсем крохотная.
Заголовок статьи гласил: «Старший легионер столицы убит вместе с семьей». Календари магического и обычного мира совпадали, и я сразу поняла, что вырезка гораздо моложе дневника: судя по указанной дате, трагедия произошла двадцать два года назад. Текст сообщал о том, что старший легионер столицы Верд Вонен, его жена Сибил и их шестимесячная дочь Дарла погибли в результате теракта монархистов. Расследование инициировано, взято под особый контроль, как всем жаль, доколе и все такое. Я слегка передернулась от стиля статьи. Слишком сухо изложено. Тому, кто писал, было глубоко плевать на судьбу несчастных.
От этих мыслей меня отвлек шум за дверью. Сама не знаю как, но в мгновение ока я вскочила со стула и спряталась под кроватью, оставив дневник на столе, лишь сжимая в ладони вырезку из газеты. Сердце гулко колотилось о ребра, а я старалась не дышать, чтобы не привлечь к себе внимания. Как я могла забыть, что кто-то еще знает, как сюда попасть?! Тот, кто украл артефакты и, возможно, пытался подставить меня.
Дверь закрылась, мягкие шаги едва слышались в тишине. Истлевший тюль балдахина свисал до самого пола и, я надеялась, скрывал меня от случайного взгляда. Мне же из-под кровати были видны только ноги в черных брюках. Я зажала себе рот рукой, чтобы случайно не издать какой-нибудь звук.
Неизвестный прошел по комнате, подошел к столу и остановился. Я услышала шуршание выдвигаемых ящиков. Ищет украденное? Но еще накануне слух о том, что артефакты вернули и порталы работают, облетел всю Орту. Даже о моем участии в этом событии всем известно.
Порывшись в ящиках и вернув их в исходное положение, неизвестный зашуршал, как показалось, страницами дневника. Я с ужасом скосилась на газетную вырезку в своей руке. Он ведь заметит, что я ее взяла!
Прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Сердце уже билось в горле, легкие горели от нехватки кислорода, а нос щекотала пыль, собиравшаяся под кроватью веками.
Неизвестный тем временем оставил дневник в покое и замер. Я совсем перестала дышать, решив, что он меня обнаружил, сейчас схватит и вытащит из-под кровати. Пальцы непроизвольно сжали газету сильнее.
Однако в следующее мгновение неизвестный развернулся и быстро вышел. Дверь снова хлопнула.
Еще с минуту я боялась пошевелиться, а потом облегченно выдохнула и осторожно выползла из-под кровати. Меня колотило от страха, хотелось немедленно убежать прочь, но выждала еще пять минут, прежде чем покинуть комнату.
Газетную вырезку я унесла с собой.
Глава 13
Хильде я обо всем этом не рассказала. На ее вопросы постаралась как можно убедительнее соврать, что дверь найти так и не удалось. Даже не знаю, почему не хотела посвящать подругу во все детали произошедшего. Может быть, потому, что очень перепугалась. Может быть, потому, что не хотела пересказывать детали личной жизни постороннего человека, исторической, между прочим, личности. А может быть, все дело в том, что неизвестный мужчина, проверявший содержимое ящиков письменного стола, носил черные брюки.
Конечно, я знала, что Норман — не единственный, кто носит черные брюки в Орте. Единственный из преподавателей — да, но многие студенты из магического мира отдавали предпочтение черному цвету. Марек Кролл, например, и те два парня, которые повсюду таскались за ним. И все же на фоне странного поведения легионера Ротта и того факта, что Норман прятал истинное лицо за иллюзией, цвет брюк неизвестного заставлял думать именно на моего профессора. Только мне в голову не приходило, какие у него могли быть мотивы.
Стены Орты я покинула через портал сразу после окончания занятий в пятницу. Формально слишком рано, но из-за долгой блокировки порталов нам разрешили отправиться по домам раньше срока.
Родители были очень взволнованы. От объятий мамы у меня что-то хрустнуло в спине. Они с папой оба выглядели уставшими и издерганными, как будто давно не спали. Интересно, что у них тут происходило все это время? Надеюсь, не ссорились…
— Мы так рады тебя видеть, — с блеклой улыбкой сказал папа, когда дождался своей очереди обниматься. — Что у вас там случилось? Мы надеялись, ты приедешь уже на первые выходные, но в Орте мне сказали, что с вашей стороны отключились порталы.