Магический Театр. Методология становления души

Лебедько Владислав Евгеньевич

Например, сначала фигуры перераспределяются в более правильном порядке, стадия Великой матери размещается между Великим отцом и Уроборосом. Рассуждения о любви, взаимоотношениях и семье в определенной мягкой интонационной окраске, сказываются особо на дальнейших перемещениях Великой матери. Которая оказывается у моих ног и направляет на меня свое внимание. В этот момент ведущий правда отмечает, что в такой позиции как раз и проявляется потенциальная опасность Великой матери, которая, если я правильно понял, заслоняет собой все другие фигуры, заставляет в себе нуждаться и зависеть от ее опеки и присутствия. В жизни это выражается в амбивалентном отношении с женщинами в частности мне свойственном. Женщина и очень привлекательна и страшна, но главное — высокий уровень зависимости от отношений. Я соглашаюсь, что, пожалуй, так оно у меня и есть. Прекращаю речи, привлекшие Великую мать, она отходит. Итогом этого этапа становится понимание, что можно просто чувствовать себя и реализовывать внутренние импульсы, возникающие во мне при взаимодействии с разными стадиями-фигурами.

После этого начинается собственно процесс алхимии и трансформации, и всяко-разно трубадуры с менестрелями еще годы и века будут воспевать и прославлять те славные мгновения чуда торжества человеческой

устремленности к лучшему и счастливому (шутка!). Во всем дальнейшем действии больше всего меня поражало однозначность и точность проистекающих изнутри импульсов, которым только оставалось следовать. Оказывается себе можно доверять!!! Это потрясающе!!! Я уж не говорю (вернее говорю, но не много) о том, что в этом последовательном и поступательном движении от фигуры к фигуре была и огромная удовлетворенность и наполненость от внятности пребывания в моменте.

Я встал и в первую очередь почувствовал привлечение собственного внимания к фигуре, соответствующей стадии Уробороса во мне. А если быть более точным, обнаружил себя бегущим прямо на него в попытке толи яростной атаки, толи прыжка в неизвестность, не менее яростного. Отследив свой импульс несколько испугался, мол, чего это я творю. Оглянулся на ведущего. Влад ободряюще покивал, тогда я расслабился и позволил случиться неизбежному, я с размаху оказался в объятьях бессознательного, хаотического, стихийного и буйного во мне. Прошу прощения за тавтологию. Какое-то время мы толи боролись, толи обнимались, причем Уроборос, в роли которого выступал не самый слабый мужчина, довлел надо мной. Мы катались по полу, причем он в основном был сверху. У меня сложилось впечатление, что в этой «вольной борьбе» мне все-таки надо победить, я стал не спеша собираться с силами, выстраивать победный телесный контур и в какой-то момент, почувствовав, что баланс сил перевесил в мою сторону, перевернул своего партнера-противника и прижал его к полу. Впрочем, он уже почти перестал сопротивлялся, отдался на волю победителю, т. е. мне. Видимо, что-то это событие означало в моей жизни, узнать бы что… Пока же, вполне удовлетворенный свершившимся фактом, так сказать символической победой над силами бессознательного во мне, я оставил в покое эту фигуру и обратил свой взор к следующей, образу Великой Матери.

Как ни странно, но ход выяснения отношений с Ней, Великой и Ужасной, в меньшей степени отложился в моей памяти, т. е. событийно помню, хотя возможно и не все, а вот чувственно, внутри впечатления смутные. Кажется, я к ней подошел, попытался обнять, она сидела на полу. Правда, вполне возможно и не обнять вовсе, а придушить малость… точно не помню, что само по себе весьма диагностично. Она меня хлопнула по спине, то ли позвоночник правила, толи дурь выбивала, толи просто обиделась. Я в ответ хлопнул ее не без гнева и с удовольствием. В какой-то момент Влад, кажется, удалял из меня какой-то морок, вроде бы щелкал пальцами и еще что-то делал, помню смутно. После повторил подход, в котором смешались объятья с подчиняющим удушением. Кажется на этот раз Она не сопротивлялась, я ее уложил, сам обнимая, лег сверху. Поскольку сопротивления не было, моя агрессивность тоже угасла. Через некоторое время я почувствовал, что пора идти дальше, что я и сделал. Эта стадия была пройдена.

Далее следуют весьма отчетливые воспоминания о моих взаимоотношениях на этих театральных подмостках с Великим отцом. Все прошло коротко и точно. Я приблизился к нему метров на 10. Он в это время сидел на полу и смотрел на меня. Сначала у меня не было понимания, что именно стоит делать. Я сел в позу сэйдза (на коленях с прямой спиной), сохраняя дистанцию и фокус внимания на его фигуре. Постепенно меня стало наполнять чувство глубокого почтения в отношении Великого отца. Наполнившись им, я выразил это переживание в глубоком поклоне, причем на какое-то время замер перед ним склонившись. Исчерпав таким образом энергию этого переживания, я выпрямился и почувствовал, что на смену почтительности приходит переживание интенсивной ярости, направленной опять же на Великого отца. Я вновь позволил себе наполниться переживанием до краев и после этого ярость как будто выстрелила мною, моим телом. Я почувствовал, что поток интенсивно понес меня вперед в плотном атакующем движении, при этом передвигался я как в свое время учили на айкидо, не вставая с колен, переступал с одного на другое, стремительно сокращая дистанцию. Правая рука параллельно стала подыматься, изготавливаясь к рубящему движения, опять же из арсенала айкидо (рука-меч). Во время этого передвижения я чувствовал переливающуюся сквозь меня плавную прекрасную мощь. Он продолжал спокойно сидеть и смотрел на меня до тех пор пока я не опрокинул его навзничь своим движущимся телом и заряженной рукой. После этого, оставаясь все в том же потоке, я сел ему на грудь и с криком, вырывающимся из моей груди, нанес два символических удара в область лица, потом, сместившись, один в грудь и один в область низа живота. Похоже, это было символическое убийство Великого отца. Сделав свое дело, я, если память мне не изменяет, лег на него сверху и некоторое время полежал так, давая энергиям возможность прийти к равновесию и заканчивая прохождение этой значимой стадии.

Впереди оставались еще три этапа. Пока же я ассимилировал энергию трех базовых стадий развития и вдохновленный своими победами был готов идти дальше.

Фигура Проявленного героя поначалу вызывала у меня раздражение. Он молча и неподвижно сидел на стуле, и, как мне показалось, надменно на меня глядел. Я сел напротив в противоположном конце зала и тоже стал на него смотреть, не понимая, что предпринять. Длилось это довольно долго, внутри меня шел некий процесс, я давал ему возможность реализовываться. Вероятно, это выглядело так, как будто я завис. В зале со стороны зрителей послышался шум, Влад начал вкрадчиво интересоваться не пора ли завершать, мол «стадия проявленного героя — уже не плохо». У меня подобная реакция окружающих вызвала мягко говоря недоумение, которое я и выразил достаточно однозначно. Публика успокоилась, а я к этому времени обрел в себе вариант продолжения моего сюжета, я решил поговорить. Для начала поинтересовался у своего внутреннего Героя, а может ли он разговаривать. Получил в ответ утвердительный кивок. Потом просто стал вслух рассуждать, рассказывая ему и зрителям, как я его вижу. Рассказал, что он мне кажется надменным, недружелюбным, а потому не вызывает желания с ним общаться. Пока я это проговаривал, даже не получая никаких ответных импульсов со стороны

Проявляемого героя, я вдруг понял, что мои впечатления могут быть обманчивы, и что за этим спокойным вниманием ко мне стоит совсем не надменность, а что-то другое, возможно, вполне симпатичное, например, расслабленность и принятие. Проговорив эту версию, я довольно отчетливо понял, что вполне могу с ним спокойно общаться, причем близко и на равных. Что и сделал, подойдя к нему и кажется обняв по-братски, хотя точно не помню. Но во всяком случае обращался к Герою впредь именно так: «Брат». И если на предыдущих этапах я чувствовал, что должен взять верх над соответствующими персонажами моего бытия, здесь я радовался не победе, а обретенному родству и непосредственности в общении. Надо сказать, что это оказалось весьма своевременным подспорьем на этапе взаимодействия со стадией Трансформации героя, к которому я перешел успешно заполнив себя энергиями братского общения с Героем проявленным. Таким образом, стадия Проявления героя стала первой, когда основной акцент внимания был направлен на внутреннюю работу, без непосредственного контакта с фигурой. Контакт возник, как только внутренний труд был завершен, вернее выяснилось, что контакт уже был, просто надо было внутри себя открыться к нему навстречу, преодолев собственную гордыню. После этого уже ничего не нужно было переделывать.

Помощь мне понадобилась в тот момент, когда, обратив свой пламенный взор на фигуру этапа Трансформации героя, и, просидев возле нее энное количество времени, я понял, что на этот раз моя интуиция меня напрочь подводит. Было абсолютно не понятно, что предпринять, чтобы совершился положенный обмен энергией. Я позвал Брата-Героя, который весьма заинтересованно откликнулся и скоро мы вместе заседали у монументального образа, воплощенного в таинственном облике стадии Трансформации героя, весьма талантливо предъявленном нашим коллегой. Он сидел на стуле, прикрыв глаза и озарял пространство вокруг блаженной полуулыбкой Будды, не обращая на окружающий мир никакого внимания (по крайней мере, так казалось), естественно на нас он тоже никак не реагировал. Надо отметить, что в итоге данная ситуация в очередной показала, что человек, действительно обладает очень разными инструментами. На этот раз меня выручило тело, а не рассудок или интуиция. Руке моей почему-то захотелось потянуться к голове моего внутреннего буддообразного персонажа и зачем-то слегка постучать ему по лбу пальцем. Сам я не видел в этом жесте никакого смысла, но глуповато улыбнувшись, позволил этому случиться. Я был очень удивлен, когда в ответ я не был послан «куда подальше», а напротив встретился с недвусмысленным и энергичным одобрением, так что мне пришлось встать и всерьез отбарабанить всю его голову пальцами. Кто бы мог подумать?! Господин ведущий, сообщил, что-то туманное насчет того, что я мол таким образом содействую переструктурированию связей в мозгу своего персонажа, а значит и своего. «Что ж!» — подумал я и продолжил этот занимательный массаж головы. Закончив с этим я почувствовал, что вполне слился с фигурой стадии Трансформации героя по состоянию, обнаружил себя стоящим за ним с прикрытыми глазами и мягкой полуулыбкой на своем светлом челе… Некоторое время я так постоял, положив руки ему на плечи, и мы были вместе в эти мгновения. Прошло несколько минут. Между нами происходил какой-то тонкий процесс в ходе которого мы оставались неподвижными. По окончании мы одновременно открыли глаза и оба уставились на фигуру соответствующую Новой эпохе в моей биографии, стадию «чистого листа».

Наше совместное внимание, видимо, было достаточно плотным. Женщина, находящаяся в роли этого самого «чистого листа» покачнулась под таким напором. Это дало мне повод подойти к ней и приобнять, удерживая от падения…

А самое смешное, что я забыл о том, что было дальше и чем вообще закончился мой замечательный магический театр! Во как! т. е. приятие и контакт произошли, но в какой форме не помню. Помню, по окончании процесса, я сидел в кресле и слушал обратную связь по кругу. Сам я находился в измененном состоянии сознания, так что содержание обратной связи тоже не отложилось. Хотя в целом было мне весьма приятно и величаво. Это в памяти осталось.

Вполне возможно, что и в изложенном материале не все досконально точно, что-то выпало. Например, есть смутное ощущение, что что-то упущено про прохождение стадии проявленного героя. Однако полагаю факт искажений и вытеснений, тоже значимая часть сюжета.

15. Театр Ивана: роль групповой динамики в Магическом Театре.

Этот Театр хочется выделить особо, так как на нем Ведущий раскрыл важнейшее значение механизмов групповой динамики для МТ.

С запросом вышел Иван — молодой человек 23 лет, ригидного телосложения, замкнутый, с жесткой картиной мира. Он замкнуто держался в группе, боясь новых контактов и доверительных отношений.

Иван рассказал о том, что его уже год мучает ревность по отношению к его девушке. Доказательств ее неверности у Ивана не было, более того, ревновал он не только потому, что боялся адюльтера, но и вообще ему казалось, что девушка эта слишком раскованная и легкая в общении. Даже факт ее рассказа о том, что она загорала на пляже без лифчика, вызвал у Ивана мощный приступ ревности. Ревность он не демонстрировал, не устраивал сцен, но очень болезненно переживал внутри. Ведущий проявил довольно необычное поведение на этом Театре. Он перебивал Ивана, не давал ему высказаться, игнорировал его реплики о несогласии с интерпретациями Ведущего. Перед выбором фигур, Ведущий пустился в поток свободных ассоциаций из своей личной жизни, затем энергичным и эмоциональным тоном, расхаживая по помещению, стал рассказывать некоторые факты из истории психоанализа (лечение Фрейдом Сабины Шпильрейн от истерии, и появление, в результате этого работы об анальном комплексе, что привело к развитию теории о фиксациях — оральной, анальной, генитальной…), затем предложил выбрать только одну фигуру — Анальную Фиксацию. После передачи состояния. Фигура вела себя довольно резко, а Ведущий продолжал поток ассоциаций, размышляя вслух об архетипах, которые могут сопутствовать такому поведению Анальной Фиксации (сами архетипы не фокусировались на фигуру, но ее состояние явственно менялось): Агасфера и Скупого рыцаря, затем об архетипах, которые могли бы противостоять им: Тиль Уленшпигель, за которым угадывалась фигура Джокера и Диониса. В финале, после фокусировки на Анальную Фиксацию архетипа Диониса и разговора с ним, фигура трансформировалась в Мужскую Долю. Все это время Ведущий продолжал свое «странное поведение». Объяснение этому дает сам Ведущий (В.Л.) спустя неделю на методологическом семинаре, на котором происходит подготовка Ведущих МТ: