Магический Театр. Методология становления души
Шрифт:
В прежние, совсем недавние времена, распространён был в рабочих артелях обычай: содержали артельщики специального человека — сказочника, платили ему за то, что он жил при них, и каждый день не работу работал, а рассказывал им по вечерам и на отдыхе сказки и былины, истории разные. Так питали те люди свои души впечатлениями и образами мира, проживали вместе со сказителем судьбы героев повествований, учились жизни, узнавали её и входили в те миры и состояния, где все это происходило.
Потом место сказителя заняли сначала газеты, затем радио, потом телевидение и истории и сказки стали совсем иными…
А до того — в старые былинные времена — посвящали старые молодых сказками в состояния жизненные и проводили в миры всевозможные, и образовывали, и мудрость жизни передавали. Сказки и малыми и взрослыми легко запоминаются, и все дети любят их, в них есть таинственная чарующая, захватывающая, притягивающая
Сказка ложь, да в ней намёк — добрым молодцам урок; ни в сказке сказать, ни пером описать; и, наоборот, — не вздумать, не взгадать — только в сказке сказать… Как часто все мы слышали эти слова и, честно признаться, особенно не задумывались, что же они значат, да и значат ли вообще что-то. Как-то так у нас повелось, что значение слова сказка мы подразумеваем как небылица, красивый и, возможно, бессмысленный вымысел, наверно могший быть, где-то там, в прошлом (кто знает, как вообще оно там было, давно ведь всё было, но ведь было…), но для нас как будто совершенно нереальный, с непонятной целью пересказываемый из поколения в поколение народом. Слово сказочник по значению часто сопоставляется с выдумщиком и вруном. Может это такая народная хитрость, юмор — прикрыть яркой непонятностью собственное убожество и простодушие, сделать вид, будто что-то за этим есть, защитить хоть так свою культуру и право на самобытную жизнь, а там, в сказках, и нет ничего — просто красивые небылички. Но зачем люди из поколения в поколение, несмотря на все усилия педагогов и учёных-психологов, пытающихся до сих пор придумать научный заменитель чтения для детей вроде: «мама мыла раму, мы не рабы — рабы не мы», пересказывают и переписывают сказки? И почему этим делом занимались очень известные взрослые люди: А. Толстой, например, и Н.Афанасьев? Что за сила такая в них? И почему, к примеру, законы физики или правила правописания, настойчиво заучиваемые, как-то быстро забываются и, несмотря на мучительные потуги, так и не вспоминаются или вспоминаются со скукой, а сказки помнятся практически всеми и всплывают из памяти легко и ярко, весело, и приносят с собой волну оптимизма, живой и светлой радости? Вопросы и вопросы… И, пожалуй, разрешить их невозможно иначе, чем через свою душу и своё сердце. К сожалению, наука тут бессильна. Многие поколения учёных добились только разложения сказок на составные части, сравнения и статистического анализа. Защищены диссертации, выясняющие сколько раз, и какая буква встречается в таких то текстах… Интересно конечно… Познавательно. Но… Наука пока не доказала самой себе что Душа существует, поэтому сказку науке без Души не понять.
Сказка ложь, да в ней намёк… Интересно, а как и какой может быть урок во лжи, и что это за ложь такая, в которой есть урок, да ещё и добрым молодцам? Обратим внимание — под непонятным иносказанием всегда кроется один, а то и несколько слоёв смысла. Или — «не вздумать, не взгадать, только в сказке сказать»… Задумаемся: не вздумать — по-современному — не выдумать, не взгадать — соответственно не угадать, только в сказке сказать. Получается — не придумать, не угадать, а только пересказать. А пересказать можно только то, что было! То, что существовало и было увидено. И сказано. С — в смысле взято, и — казано, то есть, показано как образ. Сказано. Лучше и не скажешь.
Именно непонятности в текстах, нелогичности, и прямые нелепицы заставили обратить на них внимание и задуматься, отчего же эти тексты, не имеющие явной, стройной логики, передаются из поколения в поколение. Причём народом, находившимся и находящимся в таких условиях, что ни на что, кроме самого необходимого для жизни ни сил, ни времени нет. И какой внутренней подспудной невидимой силой держатся эти нелепости и казусы, для чего они служат, и почему никто не изглаживает их, не исправляет текст до правильного и красивого, житейского? Какие именно казусы? Об этом чуть позже…
То есть, процесс нашего познания смысла сказок начался именно с того, что наконец то, все эти с детства ощущаемые, но не осознаваемые нелепицы и нестыковки, смысловые завихрения и закорючки сказок стали видны и зацепили таки внимание, осознались, стало очень интересно — что же кроется за ними. Чувствовалось — кроется. И, в разное время из разных источников были прочтены и услышаны буквально несколько фраз, касавшихся смысла сказок. Это были искорки, хоть маленькие, но точно попавшие в душу, и уже блеснуло и отложилось, загорелось внутри, и движение пошло, — остальное было делом времени и техники.
Читаешь сказку, и сразу возникает масса вопросов. Почему или зачем в сказке «Курочка Ряба» старик и старуха били яйцо и не разбили?
Почему Емеля на печи лежал? Кто такие невестки, и какие такие щуки зимой в проруби, — они же на ямах? Зачем за дровами в лес через город было ехать? Почему царь в бочку его со своей дочкой посадил и по морю пустил? Почему Емеля всегда противился, когда нужно что-то делать, а как царевна предложила ему красавцем стать, так согласился сразу? Это только часть вопросов, возникающих при чтении всем известных сказок.
Почему солдат стоял у башни одинокой на часах? Это — из сказки «Елена Премудрая». Почему тридцать лет? Почему он выпустил чёрта? И вообще — полная бессмыслица, казалось бы, когда чёрт говорит жалующемуся ему голодному солдату: «ступай ко мне во дворец, у меня есть три дочки красавицы, ты будешь за ними присматривать, а они за это тебя кормить будут». Какой нормальный отец, — даже чёрт, — спокойно оставит красавиц дочек на молодого солдата и ещё кормить его за это будет! Что это за солдат, и что это за красавицы? И что за присмотр такой? И так далее и тому подобное…
А самая мистическая алхимическая и насыщенная смыслом, пожалуй, сказка «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Тоже с детства мысли становились в тупик: как это можно туда — не знаю куда сходить, и то — не знаю что принести?
И так, если присмотреться, — в каждой сказке. Вопросы, вопросы и вопросы…
Можно было отмахнуться и пропустить это всё под маркой — «художественный вымысел», но что-то внутри не давало покоя.
И вот, наконец, однажды, свершилось. Произошло осознавание, озарение, что можно попытаться в Магическом Театре, по не совсем классической для него схеме, под немножко другим углом зрения проиграть, поставить сказку и посмотреть — что получится. В МТ ведь исполнители ролей воспринимают состояния отображаемых образов и личностей, и отвечают на вопросы о своей сути, вот и подумалось, что можно будет поспрашивать — вот те самые вопросы, приведённые выше и многие другие. И однажды решили, и поставили сказку и поспрашивали … Но такой мощи и благодати мы не ожидали…
Оказалось, что каждая известная русская народная сказка имеет своё чёткое смысловое жизненное и чувственное пространство. Есть сразу несколько уровней смысловых сюжетов, несколько уровней или слоёв сведений об устройстве мира, человека, человеческого общества и основах жизненных процессов, глубоко скрытых и разворачивающихся послойно, — они же — ключ или вход в особое состояние, состояние озарения и целостности. В сказке нет ни одного случайного пустого слова или образа, и каждый образ имеет несколько уровней смысла и несколько срезов смысловых взаимосвязей с остальными образами, и участвует в отображении и образовании многих смыслов. И раскрывать их можно очень долго; у нас работа шла, пока хватало сил и сохранялось общее чувство осмысления. Причем силы и желание заканчивались примерно одновременно — как раз к концу прохождения нескольких наиболее видных и явных слоёв смысла. Мы заканчивали, когда приходило чувство завершения процесса, но всем было ясно, что там ещё много всего. После завершения процесса раскрытия сказки, на всех участников опускалось очень благостное светлое и радостное состояние, сказка жила в нас и светила нам своим светом.
Работа происходила так: собиралась группа людей, знакомых с работой в Магическом Театре. Договаривались ставить или раскрывать сказку, выбранную общим голосованием, выбирали сказку и распределяли роли по ощущению — кому какую захочется, у кого на что откликнется. Попутно, смотря, какая была сказка, решали терапевтические задачи, на соответствующие роли становился человек с личным запросом, который прорабатывался им через проживание пути главного героя.
Самой первой сказкой раскрытой таким образом была «Курочка ряба», в других вариантах просто «Яичко». Мы не приводим её здесь, во-первых, потому, что уже есть хорошее напечатанное толкование и, во-вторых, потому, что сказка эта настолько гениально проста, что её толкование можно свести либо к двум-трём строчкам, либо писать целую книгу. Две-три строчки эти вот какие: в сказке «Курочка ряба» рассказывается о том, как в мире людей зародился — появился способ мышления — не прямой, а посредством образцов, отпечатков ранее осмысленного. И восприятие мира, таким образом исказилось, люди потеряли видение.