Магистериум морум
Шрифт:
Но что, если глаза врут магистру и там, внизу, — не бельмастый? Может, это смерть пришла, наконец, за ним, Фабиусом? Ждёт его в тени зубастых дверных створок? Она ли?
Маг присматривается, щурясь. Изуродованное лицо крещёного становится всё благостнее и липче, или это рвота поднимается к горлу?
«Вот если бы сейчас лечь…»
Грязные ступени кажутся Фабиусу прекраснейшей из постелей.
Но демон медлит, и магистр врастает в дешёвый камень лестницы, как дерево в камень скалы, цепляясь каждым нервом, каждым ощущением тела.
— Маги
Бельмастый вдохновлялся безмолвием Фабиуса и врал всё громче.
«Какое бессмертие? О чём он? Где его доказательства?» — думал магистр, потеряв уже от боли и усталости ощущение времени. — Разве не видит он мощи слуг Сатаны? Церквей, растущих из семян Его, словно деревья? Что может показать он? Где его небесные бессмертные души? Где эта смерть, не окрашивающая окна церквей Его? Где?»
Однако толпа на пороге дома внимала сутулому всё трепетней. Ей не нужны были доказательства, только сказки.
Среди десятков непогребённых трупов слова проповедника звучали особенно торжественно и обнадёживающе. Пожалуй, можно было даже не хоронить убиенных, если впереди людей ожидало лёгкое и бессмертное парение. Да и зачем вообще трудиться в текущей жизни, если после смерти тебе пообещали всё?
— Он велик и прекрасен! — врал бельмастый, уставившись магу за спину так пристально, словно бы разглядел там чего-то. — Лицо его — сияет!
Магистр Фабиус обернулся в недоумении, уловил неясное мерцание во тьме… И в тот же миг двери за его содрогнулись, а на лестницу шагнул демон.
В синем камзоле погибшего Ахарора, с волосами, причёсанными по городской моде. С серебряным наборным поясом, уворованным у старого мага, и такого же происхождения длинным кинжалом на левом бедре.
Впрочем, Фабиус глянул на демона мельком и с облегчением отступил к дверям, приваливаясь к косяку.
— Создатель!.. — продолжил было бельмастый, но осёкся, уставившись на инкуба.
Демон взирал сверху благолепно и радостно. Происходящее забавляло его. Он был прекрасен.
Далее магистр не запомнил ничего.
Глава 19. Две женщины
«Любовь, а не немецкая философия служит объяснением этого мира».
Оскар Уайльд
Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.
Год 1203 от заключения Договора.
Провинция Ангон, город Ангистерн.
6 день.
Борн разглядывал мешанину мёртвых человеческих тел на лестнице. Он улыбался, но внутри росло недовольство.
Внешним зрением демон видел два десятка трупов на лестнице, а внутреннее, магическое, услужливо показывало ему и поверженные ворота во дворе, и картины разгрома на соседней Ярмарочной площади и у городской тюрьмы. Там жгли костры, душно пахло страхом и кровью стражников и цеховых мастеров, что пытались утихомирить толпу.
Жатва…
Слишком много погибших. Верхний Ад будет удивлён наплывом невыгоревших душ. Хорошо, хоть правителя там временно нет, но умные — догадаются и поймут. И могут раньше времени донести Сатане. Он, конечно, узнает и так, но лучше бы не сейчас…
Оставшиеся в живых мягкотелые бесстрашно глазели на инкуба. Это были те, в ком ужас не победил плоть. А вправду ли смертным грозила когда-то полная погибель от тварей, коль есть среди них и такие?
— ЗАЧЕМ ВЫ ЗДЕСЬ? — он позабыл открыть рот, и слова прозвучали гулко и страшно.
— Смилуйся, — горячо прошептал ближний к нему человечек. — Спаси нас! Не дай Сатане забрать наши души!
Борн рассмеялся: нашли, у кого просить.
От людей пахло грязью, подлостью и обманом, и он не сдержался:
— ПРОЧЬ, СМЕРТНЫЕ!
Вспышка демонического гнева обожгла людей ядом чуждых для них эмоций. Дальнее попятились, но не ближний.
— Смилуйся, — молил он. — Посмотри мне в лицо! Я — твой слуга! Ты ли это, скажи мне? Дай знак?
— ПРОЧЬ!
Глаза Борна полыхнули адским пламенем, и испуганные люди бросились врассыпную. Не устоял и настырный человечек — он кубарем скатился с лестницы.
Борн покачал головой: стоило бы сдержаться, но победили вонь и отвращение. Скверно.
Демон с беспокойством посмотрел на тело магистра Фабиуса: как он?
Уловил движение воздуха у лица: дышит, не поломался… Не следовало бы так рисковать им.
Без мага Борн был бессилен не мощью, но отсутствием подобия. Так не достанешь желток, не убив будущего птенца.
Инкуб был силён сейчас, как никогда: боль, страх и ярость прогнали его через наковальню сил. Однако остров был закрыт для него как нечто живое и целое. И вряд ли — для мага. Ведь защиту этого острова человечек создал сам. Позже станет понятно, что за чернота там, под вязью магических линий, виноват ли в ней маг, или кто-то иной. Сначала нужно открыть дверь и войти. И узнать, что с Аро.
Читать Фабиуса, как мэтра Тибо, инкуб не рискнул. Воля мага была для него загадкой, он опасался сломать её вместе с хранилищем. Довериться этому хитрецу он тоже не смог бы. Как коварно маг убил Ахарора! Как ловко связал заклятием себя и амулет на шее! Сладить с такой изворотливой тварью будет непросто, особенно, если и не помнишь уже, когда сам разучился говорить слова, не растущие из сути вещей.
Инкуб тяжело вздохнул, сосредоточился и мысленно отыскал женщину, что пытался спасти маг. Позвал её осторожно.