Магистр дьявольского культа
Шрифт:
— Молодой господин Вэй, пожалуйста… отзовите этих созданий.
Проблема была не только в их обнажённости и непристойности. Ко всему прочему, нечисть издавала настолько смущающие стоны, что оставалось мало сомнений в природе их занятия. Никто и никогда до этого не видел столь похабных призраков. Лань Сичэнь отвернулся, Цзян Чэн потемнел лицом, Цзинь Лин и вовсе то краснел, то бледнел. Вэй Усянь бросил взгляд на стоявшего рядом Лань Ванцзи и подумал, что было бы несколько неправильно заставлять смотреть на все это человека, который в юности
— Я лишь хотел выпустить нечисть, которую он запечатал под храмом Гуаньинь, чтобы мы могли выиграть немного времени. Я и подумать не мог, что выпущу такое…
Подобно Лань Сичэню, Лань Ванцзи отвернулся, единожды взглянув на призраки. Глядя в другом направлении, он произнёс лишь одно слово:
— Пожар.
Вэй Усянь тут же кивнул и со всей серьёзностью продолжил:
— Да. Все эти озлобленные духи умерщвлены сожжением. Похоже, здесь когда-то произошёл пожар с множеством жертв. А после, пытаясь скрыть произошедшее и заодно запечатать призраков, пробужденных по причине ужасной смерти, Глава Ордена Цзинь решил построить здесь храм Гуаньинь.
Лань Сичэнь спросил:
— Глава Ордена Цзинь, пожар имеет к вам отношение?
Голос Цзян Чэна прозвучал холодно:
— Эти призраки пропитаны ненавистью к нему. Разве можно усомниться в его причастности?
Глава 105. Скорбь. Часть восьмая
Лань Сичэнь произнёс:
— Глава Ордена Цзинь… Не могли бы вы нам всё объяснить?
Цзинь Гуанъяо ничего не ответил, костяшки на его руках побелели.
Зато заговорил Вэй Усянь:
— Похоже, Глава Ордена Цзинь не хочет рассказывать. — он поднял руку, и под ней тут же появился обнажённый труп женщины. Вэй Усянь положил ладонь ей на голову. — Но ты же не думаешь, что одно твоё нежелание говорить помешает мне найти способ всё узнать?
Едва войдя в Сопереживание, не успев и глаз открыть, Вэй Усянь ощутил окутывающий насыщенный запах румян и пудры. Из его рта вырвался кокетливый голос:
— Она-то? Она хочет замуж, конечно же. Ей было больше двадцати, когда она встретила того мужчину. В этом возрасте ещё пара лет — и прощай популярность. Вот она и решилась понести сына, хотя и понимала, что её отругают. В конце концов, ей просто не терпелось выбраться отсюда. Но ведь для этого и мужчина должен хотеть сына.
Он открыл глаза и увидел просторный зал, к которому отлично подошло бы описание «роскошный», и с десяток круглых столов, за каждым — по нескольку клиентов и красивых женщин. Что касается женщин, одни обнажили плечи, другие распустили волосы, некоторые сидели на коленях посетителей, а кто-то из них поил клиентов вином изо рта в рот. Выражения на лицах у всех были довольные и хмельные.
С первого взгляда стало ясно, что это за место.
Вэй Усянь подумал: «Так значит, сожжённая в этом храме была продажной женщиной. Неудивительно, что призраки обнажены. Наверняка все они — проститутки и их клиенты».
Клиент подле него усмехнулся:
— Сын — это ведь родная кровь, в конце концов. Неужели мужчина отказался от него?
Женщина ответила:
— Сама она сказала, что его отец — важная персона из ордена заклинателей. Значит, у него и дома много сыновей. Ничто не ценится, если оно не редкость. С чего бы ему заботиться о том, кто родился от какой-то посторонней девицы? Она всё ждала и ждала, но никто за ней не пришёл, поэтому ей только и оставалось, что растить сына самой. Уже четырнадцать лет прошло.
Сразу несколько клиентов спросили:
— Важная персона? Неужели правда?
Женщина сказала:
— Ох, ну зачем же мне лгать вам? Её сын сейчас служит у нас мальчиком на побегушках. Вот он, вон тот. — Женщина повернулась и махнула мальчику с подносом в руках: — Сяо (2) Мэн! Подойди!
Мальчик, как было велено, подошёл к столику.
— Сестрица Аньсинь (3), что такое?
Вэй Усянь тут же всё понял.
Клиенты рассматривали Мэн Яо с презрением. А тот снова спросил:
— Я вам для чего-то нужен?
Аньсинь усмехнулась.
— Сяо Мэн, ты последнее время ещё учишься тем вещам?
Мэн Яо замер.
— Каким вещам?
Аньсинь пояснила:
— Тем вещам, которым ты должен выучиться по велению матери. Вроде каллиграфии, этикета, владения мечом, медитации и всего прочего… Как у тебя с этим дела?
Она не успела договорить, а клиенты уже начали посмеиваться, словно услышали нечто потешное. Аньсинь обернулась к ним.
— Не смейтесь, я говорю правду. Мать растит его как молодого господина из состоятельной семьи. Она научила его читать и писать, купила множество брошюр с приёмами фехтования и даже хочет отправить его на обучение.
Один из клиентов воскликнул:
— Отправить на обучение? Я что-то не так расслышал?
Аньсинь ответила:
— Нет! Сяо Мэн, скажи этим молодым господам. Тебя ведь прежде отправляли в частную школу, не так ли?
Клиент уточнил:
— Он и сейчас туда ходит?
Аньсинь отмахнулась:
— Не-а, вернулся всего пару дней спустя. И ни под каким предлогом не соглашается идти снова. Сяо Мэн, тебе не нравится учиться или тебе не понравилось само место?
Мэн Яо не ответил. Аньсинь хихикнула и ткнула ярко-красным ногтем ему в лоб.
— Малыш, ты расстроился?
Надавила она довольно сильно. В центре лба Мэн Яо появилась тонкая красная отметина, напоминающая тень киноварной метки. Он потёр лоб.
— Нет…
Аньсинь махнула рукой.
— Ну всё, всё, можешь идти. — Мэн Яо развернулся, но не успел отойти и на пару шагов, как она подхватила что-то со стола и примирительно окликнула: — Вот, держи угощение.
Мэн Яо обернулся, и ему в грудь врезался изумрудно-зелёный фрукт, после чего упал на землю и укатился. Аньсинь недовольно пожаловалась: