Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Не успел он договорить, как почувствовал, что тело и всё перед глазами немного наклонилось. Лань Ванцзи ухватился за край и приподнял гроб.
Иными словами, он одной левой оторвал от земли увесистый гроб из массива дерева, двух мертвецов внутри, статую Гуаньинь и сидящего на ней Вэй Усяня.
От увиденного Вэй Усянь лишился дара речи.
Конечно, он давно знал, какая поразительная сила кроется в руках Лань Ванцзи, но всё же… это было просто невероятно!
Лань Ванцзи же едва ли изменился в лице, только взмахнул правой рукой, в которой сверкнула серебристая струна. Будто нить в ткацком челноке, она со свистом опоясала гроб вместе
Лань Сичэнь, не в силах прийти в себя, отсутствующим взглядом наблюдал, как семь струн запечатали гроб. Не Хуайсан протянул руку и помахал перед его лицом.
— Си… Сичэнь-гэ, ты в порядке?
— Хуайсан, только что… он правда намеревался нанести мне удар со спины?
— Кажется, я видел…
Услышав его заикания, Лань Сичэнь перебил:
— Ещё раз хорошо подумай.
— Ты так спросил, что я и сам теперь сомневаюсь… Мне правда показалось…
— Не говори, что тебе показалось! Так всё-таки — да или нет?!
Не Хуайсан, будто вопрос застал его врасплох, воскликнул:
— …Я не знаю, я правда не знаю!
Стоило кому-то надавить на Не Хуайсана, он начинал повторять одну и ту же фразу. Лань Сичэнь закрыл ладонями лицо, будто его голова раскалывалась от боли, и больше ничего не хотел говорить.
Как вдруг раздался голос Вэй Усяня:
— Хуайсан-сюн.
— А?
— Как вышло, что Су Шэ только что поранил тебя?
— Он нёс Третьего брата… нёс Главу Ордена Цзинь на спине, пытаясь сбежать, а я стоял у него на пути, вот он и…
— Серьёзно? Но насколько я помню, они пытались убежать другим путём, совсем не с той стороны, где ты стоял.
— Но ведь не может быть такого, чтобы я сам бросился на меч?
Вэй Усянь улыбнулся.
— Я этого не говорил.
— Но что же тогда ты хотел сказать, Вэй-сюн?
— Я просто вдруг связал воедино кое-какие детали.
— Какие детали?
— Цзинь Гуанъяо упоминал, что кто-то прислал ему письмо, в котором угрожал через семь дней на всю Поднебесную объявить обо всех деяниях, что он совершил. Если предположить, что тот человек не солгал, что угроза была правдива… В таком случае, он совершил лишнее действие. Ведь если ты хочешь обнародовать чьи-либо преступления, почему бы не сделать этого сразу? Зачем сообщать этому человеку, что у тебя в руках есть доказательства его грехов?
— Третий брат… то есть, Глава Ордена Цзинь ведь сказал, что тот человек приказал ему совершить акт самоубийства в качестве жеста покаяния?
— Да очнись же. Даже если думать пяткой, станет ясно, что Цзинь Гуанъяо никогда бы не выбрал такой путь. Так какой смысл в этом поступке? На первый взгляд — никакого. Вот только… неужели человек, который сумел за эти годы выискать все секреты Цзинь Гуанъяо, действительно способен сделать бессмысленный ход? Он наверняка совершил это «лишнее» действие с какой-то целью. Это был толчок к чему-то, пробуждение кое-чего.
Лань Сичэнь отстранённо спросил:
— Пробуждение? Но чего?
Лань Ванцзи уверенно ответил:
— Сущности убийцы в Цзинь Гуанъяо.
В обычных обстоятельствах для Цзэу-цзюня не представило бы затруднения додумать недостающую деталь, но сейчас он находился не в том состоянии, чтобы размышлять над этим.
Вэй Усянь подхватил:
— Верно. Именно то письмо пробудило и вознесло к небывалым доселе вершинам сущность убийцы в Цзинь Гуанъяо. Разве в нём не говорилось, что спустя семь дней ему останется только ожидать собственной смерти? Поэтому он решил нанести удар первым, чтобы занять выигрышную позицию — до истечения семи дней расправиться со всеми кланами на горе Луаньцзан. Неизвестно, кого бы смерть настигла раньше — их или его.
Лань Сичэнь:
— Вы хотите сказать, что это и было целью человека, отправившего письмо? Лишь ради того, чтобы подтолкнуть его к радикальным действиям?
Вэй Усянь:
— Именно так я и рассуждаю.
Лань Сичэнь покачал головой:
— …Но что именно, в конце концов, хотел совершить тот человек? Разоблачить Цзинь Гуанъяо или утопить в крови кланы заклинателей?
— Ответ прост. Посмотрите, что случилось после провала осады. Когда все собрались в Пристани Лотоса, точно подгадав момент, когда всеобщее возмущение достигнет пика, явились Сы-сы и Бицао. Лично мне столь своевременный визит двоих свидетелей не кажется случайным совпадением. И когда все факты навалились разом, произошёл настоящий взрыв.
После непродолжительной паузы Вэй Усянь продолжил:
— Он хотел не просто уничтожения доброго имени Цзинь Гуанъяо, он намеревался настроить против него целый свет. И к тому же таким сокрушительным ударом, чтобы у противника не осталось ни малейшего пространства для манёвра.
Не Хуайсан:
— Получается, тот человек уже давно всё это спланировал?
Вэй Усянь посмотрел на него, потом вдруг сказал:
— Верно. Это ведь вам было поручено хранение тела Чифэн-цзуня, Глава Ордена Не?
— Первоначально так и было. Но я только сегодня вечером получил известие, что тело брата, хранившееся в Цинхэ, куда-то исчезло. Иначе я бы не стал столь поспешно возвращаться в Цинхэ и не оказался бы на полпути пленён Су Шэ…
Вэй Усянь спросил ещё:
— Глава Ордена Не, до меня доходили слухи, что вы частенько наведывались в Ордены Гусу Лань и Ланьлин Цзинь, это так?
— Так.
— В таком случае, неужели вы в самом деле не были знакомы с Мо Сюаньюем?
— А?
— Мне помнится, что когда мы впервые встретились после успешного переселения души, вы выглядели так, будто вовсе не узнали меня, и даже поинтересовались у Ханьгуан-цзюня, кто я такой. А ведь в прошлом Мо Сюаньюй непрестанно крутился подле Цзинь Гуанъяо, даже имел доступ к рукописям, которые тот хранил. А вы постоянно приходили к Главе Ордена Цзинь поплакаться на свою горькую судьбу. Даже если вы не находились в приятельских отношениях с Мо Сюаньюем, неужели вы действительно ни разу с ним не повстречались?
Не Хуайсан, потрепав волосы, ответил:
— Вэй-сюн, Башня Золотого Карпа столь велика, что я просто не мог лично увидеться с каждым её обитателем. А если и виделся, то точно бы не запомнил. К тому же, — с кажущейся неловкостью добавил он, — вам ведь известно, что Мо Сюаньюй был немного… Орден Ланьлин Цзинь прикладывал всяческие усилия, чтобы спрятать его от лишних глаз. Нет ничего удивительного в том, что я с ним не встречался. Ведь Сичэнь-гэ тоже навряд ли его видел.
— О, это действительно так. Цзэу-цзюнь тоже не был знаком с Мо Сюаньюем.