Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Словно от лёгкого укола иглы, тоньше карамельной нити, из-под пальцев Лань Ванцзи сорвалась почти незаметная звуковая волна, которая тут же стихла. Вэй Усянь немного самодовольно отвернулся и, глядя прямо на Не Минцзюэ, похлопал по краю открытого гроба.
В конце концов, Не Минцзюэ начал медленно наклоняться.
Но когда он уже почти лежал в гробу верхней половиной тела, откуда-то из-за спины Лань Сичэня раздался громкий вскрик.
Не Минцзюэ немедля застыл и резко повернулся на звук, также как все остальные. Су Шэ, на спине которого в полусознательном состоянии висел
В следующий миг вспышка Шоюэ выбила оружие из рук Су Шэ. Тот выпустил меч, всем видом выражая замешательство и испуг. Поскольку он уже поранил Не Хуайсана, в воздухе начал расплываться запах крови. Вэй Усянь в душе гневно заругался: «Кто тебя просил в такой важный момент рушить весь мой план!»
Не Хуайсан приходился Не Минцзюэ единокровным братом по отцу, и последний, учуяв его кровь, не испытает жажды убийства. Но запах этот может пробудить в нём интерес. А если он, поддавшись любопытству, пойдёт на запах, то наверняка заметит и Цзинь Гуанъяо неподалёку. После расправы над Цзинь Гуанъяо он рассвирепеет ещё сильнее, и тогда справиться с ним будет намного сложнее!
И в самом деле — из горла Не Минцзюэ послышалось приглушённое рычание. Отступив от гроба, он немедленно разглядел, кто пытается спрятаться за спиной Су Шэ. Мелодия, что насвистывал Вэй Усянь, уже не могла его удержать — Не Минцзюэ ураганом бросился к жертве и нацелил удар прямо в темя Цзинь Гуанъяо!
Су Шэ резким движением развернулся, носком ноги подбросил в воздух меч, который только что выронил, и, используя всю мощь духовных сил, направил выпад в сердце Не Минцзюэ. Возможно, из-за настигшей его смертельной опасности удар оказался быстрым и яростным, а лезвие, до краёв наполненное духовной силой, вспыхнуло яркими, ослепительными переливами. Этот его удар выглядел намного более эффектно и впечатляюще по сравнению с множеством предыдущих, которые казались в большей степени изящными. Даже Вэй Усянь не удержался от мысленной похвалы: «Блестяще!»
Не Минцзюэ оттолкнуло на шаг назад этим взрывным выпадом. Когда свет духовной силы потускнел, мертвец снова атаковал, упорно пытаясь схватить Цзинь Гуанъяо. Су Шэ левой рукой перебросил Цзинь Гуанъяо Лань Сичэню, а правой направил лезвие меча к шее Не Минцзюэ.
Пускай всё его тело, будто созданное из стали, было неуязвимым для ударов, нельзя было сказать то же самое о нити, которая соединяла голову с шеей!
Глава 108. Жало. Часть вторая
Пусть атака не сразила бы Не Минцзюэ, при некотором успехе она выиграла бы им немного времени. Однако внезапный эмоциональный взрыв Су Шэ подпитал меч столь мощной духовной силой, что оружие, не справившись с этой мощью, на полпути до завершения выпада разломилось на куски.
А вот удар кулака Не Минцзюэ пришёлся точно в середину груди Су Шэ, и великолепие того пропало так же быстро, как проявилось. Су Шэ не успел даже выплюнуть кровь или сказать пару слов напоследок — неважно, достойных или жестоких, — прежде чем жизненный огонёк покинул его взгляд.
Лежавший рядом с Лань Сичэнем Цзинь Гуанъяо также наблюдал произошедшее. То ли из-за кровотечения и усилившейся боли в руке и животе, то ли по какой-то другой причине в его глазах заблестели слезы. Но не успел Цзинь Гуанъяо передохнуть или хотя бы начать залечивать раны, Не Минцзюэ, выдернув кулак, развернулся и с жадностью тигра, глядящего на добычу, уставился на него.
В резком, суровом выражении неподвижного лица Не Минцзюэ отчётливо читалось осуждение, ничем не отличавшееся от такового ещё при его жизни. Именно такого выражения, будто Старший брат видел его насквозь, Цзинь Гуанъяо страшился больше всего на свете. От страха у него даже слезы пропали. Он обратился к Лань Сичэню за помощью и дрожащим голосом прошептал:
— Брат…
Лань Сичэнь перенаправил меч, а Вэй Усянь с Лань Ванцзи ускорили темп мелодии. Но действие свиста уже давно прошло, и сейчас было гораздо сложнее добиться былого эффекта.
В этот миг кто-то вдруг крикнул:
— Вэй Усянь!
Вэй Усянь тут же отозвался:
— Что?
И лишь после этих слов осознал, что позвал его Цзян Чэн, поэтому несколько удивился. Цзян Чэн не ответил напрямую, вместо этого вынул что-то из рукава и швырнул Вэй Усяню. Тот машинально поймал предмет и, взглянув на него, увидел в руке чёрную блестящую флейту с красной кисточкой.
Это была его призрачная флейта, Чэньцин!
Заполучив до боли знакомый инструмент, Вэй Усянь не успел даже удивиться. Он без колебаний поднёс флейту к губам и крикнул:
— Лань Чжань!
Лань Ванцзи кивнул. Слов больше не требовалось — звуки гуциня и флейты слились в единую мелодию. Гуцинь звучал подобно ледяному источнику, а флейта — словно стая птиц в полёте; один подавлял, вторая — увлекала за собой. Под действием их дуэта Не Минцзюэ пошатнулся, а потом наконец отвернулся от Цзинь Гуанъяо.
Шаг за шагом, подчиненный гуцинем и флейтой, он на негнущихся ногах снова направился к пустому гробу. Вэй Усянь и Лань Ванцзи двинулись следом, так же — шаг за шагом. В тот миг, когда Не Минцзюэ упал в гроб, они пинком подкинули лежавшую на земле крышку. Тяжелая крышка взлетела в воздух и опустилась на гроб, а Вэй Усянь проворно вскочил сверху, заткнул Чэньцин за пояс и быстро прокусил палец, чтобы без промедления аккуратно и ровно нарисовать целый ряд извивающихся танцем дракона и феникса кровавых заклинаний поперёк всей крышки гроба!
Только когда животные завывания из гроба начали затихать, Лань Ванцзи положил ладонь поверх семи вибрирующих струн и заглушил звуки гуциня. Вэй Усянь коротко выдохнул и настороженно замер на какое-то время. Лишь убедившись, что из-под крышки гроба больше не исходит толчков, он наконец встал.
— Характер у него не сахар, да?
Стоя на крышке гроба, он был намного выше. Лань Ванцзи отложил гуцинь и посмотрел на Вэй Усяня светлыми глазами. Вэй Усянь опустил голову и не смог сдержать желание коснуться этого белоснежного лица правой рукой, намеренно ли или случайно добавляя ему пару красных кровавых отметин.