Магистр дьявольского культа
Шрифт:
— Я уже устраивал для вас обоих могилу на горе Луаньцзан, вот только её сожгли. Мы тоже отправимся с вами в Цишань.
Он вопросительно посмотрел на Лань Ванцзи, но Вэнь Нин произнёс:
— Не нужно.
Вэй Усянь удивлённо замер.
— Ты пойдёшь без нас?
Лань Сычжуй поддержал:
— Учитель Вэй, вам с Ханьгуан-цзюнем придётся странствовать вдвоём.
Вэй Усянь хотел добавить что-то ещё, но Вэнь Нин опередил его:
— В самом деле, не нужно, молодой господин Вэй, вы уже и
Спустя некоторое время молчания, Вэй Усянь спросил:
— А после того, как ты завершишь все дела в Цишань?
— Провожу А-Юаня в Облачные Глубины, а после хорошенько подумаю, что делать. Дальше… позвольте мне идти своим путём.
Вэй Усянь медленно кивнул:
— …И то верно.
Впервые за столько лет Вэнь Нин не последовал за ним, а принял собственное решение. Вэй Усянь догадался, что скорее всего у него появилось то, чем он сам хотел заниматься.
И ведь именно этого он всегда желал. Чтобы у каждого был свой путь.
Однако когда этот день и впрямь настал, глядя, как постепенно удаляются, а потом и вовсе пропадают силуэты Вэнь Нина и Лань Сычжуя, он ощутил лёгкую грусть.
Теперь с ним остался только Лань Ванцзи.
К его превеликой радости, тем человеком, которого он хотел видеть рядом с собой, также являлся один лишь Лань Ванцзи.
Вэй Усянь позвал:
— Лань Чжань.
— Мгм.
— Ты прекрасно его воспитал.
— Впредь вы сможете увидеться ещё не раз.
— Я знаю.
— Когда Вэнь Нин проводит Сычжуя в Облачные Глубины, он сможет поселиться неподалёку и часто видеться с ним.
Вэй Усянь посмотрел на него.
— Лань Чжань, это правда, что тебя очень пугает, когда я говорю тебе «спасибо»? Я вдруг понял, что в прошлой жизни, когда нам приходилось расставаться надолго, я каждый раз говорил тебе «спасибо». И каждый раз, когда мы вновь встречались после этого, я становился более несносным человеком.
Почтовая станция, где случилось убийство Вэнь Чао и Вэнь Чжулю. Встреча в Юньмэне, когда Вэй Усянь забросал Лань Ванцзи цветами. Расставание на горе Луаньцзан в Илине.
Каждый раз, говоря это слово, он проводил чёткую грань между ним и Лань Ванцзи, отдаляясь от него всё сильнее.
Помолчав, Лань Ванцзи ответил:
— Между нами не должно быть места для «спасибо» и «прости».
Вэй Усянь улыбнулся:
— Ну хорошо, тогда давай побольше поговорим о чём-нибудь другом. Например…
Он понизил голос и сделал знак, поманив Лань Ванцзи поближе, будто хотел что-то сказать ему на ухо. Стоило Лань Ванцзи послушно приблизиться, Вэй Усянь протянул руку, приподнял пальцем его подбородок, чуть склонился и приник губами.
Только спустя долгое время они чуть отстранились, Вэй Усянь ресницами коснулся ресниц Лань Ванцзи и тихо спросил:
— Ну как?
— …
— Ханьгуан-цзюнь, отреагируй же хоть как-нибудь!
— …
— Ты такой холодный. Разве сейчас ты не должен был яростно придавить меня к земле и…
Он не успел договорить — Лань Ванцзи неожиданно схватил его за шею и грубым движением прижал к себе, возобновив поцелуй.
Яблочко удивился столь сильно, что даже перестал жевать и застыл как деревянный осёл.
Однако вскоре Вэй Усянь больше не смог сидеть верхом на Яблочке — Лань Ванцзи поддержал его левой рукой за спину, правой — под колени, поднял и одним махом снял со спины ослика, заключив в крепкие объятия.
Желание Вэй Усяня исполнилось — Лань Ванцзи прижал его к земле и впился губами. Но Вэй Усянь вдруг отстранился и произнёс:
— Постой, постой!
— Что?
— Мне вдруг показалось… — он прищурился.
Лес, кустарники, дикие травы, грубые, решительные движения, губы и язык, будто приклеенные друг к другу. Кажется, он уже ощущал это раньше.
Он задумался, и чем больше размышлял, тем больше ощущения казались ему знакомыми, тем больше он понимал, что должен задать вопрос и попытаться узнать кое-что.
— Во время облавы на горе Байфэн, в тот раз, когда я завязал глаза, Лань Чжань, ты…?
Он не задал вопрос до конца, и Лань Ванцзи ничего не ответил, только его пальцы немного сжались. Вэй Усянь, увидев странности в выражении его лица, тут же приподнялся на локтях и прильнул к его груди. И в самом деле услышал отчётливый стук сердца, которое пустилось вскачь.
Спустя секунду молчания, Вэй Усянь потрясённо выпалил:
— Ого, так это и правда был ты?!
Лань Ванцзи сглотнул.
— Я…
Вэй Усянь не мог поверить своим ушам.
— Лань Чжань, а с виду и не скажешь, хм? Ты и на такие вещи способен?
— …
— Знаешь, а ведь я всё это время думал, что это сотворила какая-то стыдливая заклинательница неземной красоты, которая тайно влюбилась в меня, но не решалась признаться, и потому пошла на такой шаг.
— …
— Ты уже тогда начал питать ко мне неподобающие намерения?
— …
Лань Ванцзи виновато ответил:
— Я… тогда… сам понимал, что поступил неправильно. Очень неправильно.
Вэй Усянь вспомнил, что когда наткнулся на Лань Ванцзи, тот в одиночестве посреди горного леса ломал деревья.
— И ты поэтому так сердился?
Тогда Вэй Усянь решил, что он сердится на кого-то другого, но не представлял, что Лань Ванцзи был зол на самого себя. За то, что поддался секундному порыву, за то, что не смог себя сдержать, за то, что воспользовался беспомощным положением другого, поступил не как благородный муж, а ко всему прочему нарушил правила своего ордена.