Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Он подумал: «Лань Чжань, каков он все-таки… Если он так же откровенен и пылок с женщинами, то что он, должно быть, за мужчина!..»
Усилием воли приведя в порядок мысли, Вэй У Сянь возобновил расспрос: «Как ты узнал меня? И почему ты мне помог?»
Губы Лань Ван Цзи слегка приоткрылись, и Вэй У Сянь придвинулся ближе, желая услышать ответ. Вдруг выражение лица Лань Ван Цзи резко поменялось, он протянул руку и пихнул Вэй У Сяня на кровать.
От взмаха его руки свечи погасли, а Би Чэнь вновь оказался на полу, забытый своим владельцем.
В глазах Вэй У Сяня заплясали звездочки,
К уже знакомому месту на пояснице слегка прикоснулись, и все тело Вэй У Сяня, с головы до пят, вмиг онемело, как тогда, в первую ночь в Облачных Глубинах. Лань Ван Цзи убрал руку, лег рядом с Вэй У Сянем и накрыл их обоих одеялом, не забыв заботливо подоткнуть уголки с его стороны: «Уже девять. Время отдыхать».
Что ж, выходит, и здесь их настигли кошмарные правила Ордена Гу Су Лань.
Вэй У Сяня прервали на самом интересном месте, и ему пришлось с интересом изучать потолок: «А мы не можем одновременно отдыхать и беседовать?»
Лань Ван Цзи ответил: «Нет».
Ну что ж… Когда-нибудь ему еще выпадет шанс вновь напоить Лань Ван Цзи. И рано или поздно он получит свой ответ.
Он попросил: «Лань Чжань, сними. Я снял две комнаты, так что нам нет нужды тесниться в одной кровати».
Через короткое мгновение рука Лань Ван Цзи приблизилась к нему, покопошилась в одеяле, немного запутавшись, и не спеша принялась развязывать тесемки на одежде Вэй У Сяня. Тот воскликнул: «Ну все! Хватит! Я не это имел в виду, когда просил снять!!! Ладно!!! Как хочешь! Я лежу и сплю!!!»
Комнату заполнила гробовая тишина.
Немного помолчав, Вэй У Сянь вновь заговорил: «Теперь-то я понимаю, почему в твоем Ордене запрещен алкоголь. Вы же падаете замертво после одной лишь чаши и не можете отличить хорошего вина от плохого. Если все в Ордене Гу Су Лань хмелеют так же, как и ты, то и поделом вам. Любой, кто пьет, заслуживает трепки».
Лань Ван Цзи, не открывая глаз, протянул руку и зажал Вэй У Сяню рот.
Он проговорил: «Шшш».
У Вэй У Сяня в буквальном смысле перехватило дух, и поток воздуха застрял между грудью и носом, не находя выхода.
Похоже, что с тех пор как он переродился, любая его попытка подразнить Лань Ван Цзи, как он привык делать в прошлом, всегда оборачивалась против него.
Так не должно быть! В чем же он ошибался?!
Глава 32. Роса. Часть пятая.
На этот раз за всю ночь Вэй У Сянь так и не сомкнул глаз. Он насилу дождался пяти утра, когда, наконец, почувствовал, как онемение спало и способность двигаться вновь вернулась. Вэй У Сянь тут же под одеялом стащил с себя нижнюю сорочку и швырнул под кровать.
Затем он развязал пояс Лань Ван Цзи и распахнул его нижние одежды. Поначалу он хотел совсем стянуть их, но увидев глубокий ожог в виде клейма под его ключицей, Вэй У Сянь растерялся и невольно остановился. Вспомнив о шрамах от дисциплинарного кнута на спине Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь понял, что продолжать не стоит, и решил обратно запахнуть его мантию. Однако же, когда он замешкался, Лань Ван Цзи словно почувствовал холод, слегка пошевелился, и, нахмурившись, медленно открыл глаза.
Едва взор Лань Ван Цзи прояснился, как он мгновенно выскочил из постели.
Сейчас перед Вэй У Сянем стоял вовсе не обычный грациозный Хань Гуан Цзюнь, поскольку невозможно быть одновременно изящным и переполошенным. В конце концов, любой мужчина, проснувшийся наутро с похмелья рядом с другим мужчиной, к тому же, обнаженным, при этом его собственная сорочка запахнута лишь наполовину; и оба они уютно устроились под одним одеяльцем, тесно прижимаясь к друг другу нагими телами, – любой мужчина в подобной ситуации забудет о грациозности и изящности.
Вэй У Сянь частично прикрыл грудь одеялом, выставив наружу лишь голые, покатые плечи. Лань Ван Цзи выдохнул: «Ты…»
Вэй У Сянь промурчал: «Хм?»
Лань Ван Цзи начал: «Прошлой ночью я…»
Вэй У Сянь подмигнул ему левым глазом, загадочно улыбнулся и подпер рукой щеку: «Прошлой ночью ты был таким смелым, Хань Гуан Цзюнь».
«…»
Вэй У Сянь спросил: «Ты и правда не помнишь ничего из того, что вчера творилось?»
Похоже, что Лань Ван Цзи действительно не имел ни малейшего понятия о случившемся. Лицо его было уже белее снега.
На самом деле его хмельное беспамятство являлось большой удачей. В противном случае, Лань Ван Цзи вспомнил бы, как Вэй У Сянь тайком выбрался посреди ночи на улицу и призвал Вэнь Нина, а вспомнив, обязательно расспросил бы об этом, и тогда ни ложь, ни правда не привели бы ни к чему хорошему.
В последнее время Вэй У Сянь столько раз провалил попытки подразнить Лань Ван Цзи, словно поднимая огромный камень и тут же роняя его на землю, а сейчас он, наконец, вернул себе былую славу и восстановил прошлые навыки. Но несмотря на то, что Вэй У Сянь жаждал победоносно преследовать противника и закрепить свой успех, также ему хотелось и в будущем подбить Лань Ван Цзи на выпивку и дальнейшие забавы, поэтому он разумно рассудил, что, пожалуй, не стоит наносить ему непоправимых травм на всю оставшуюся жизнь, иначе в следующий раз Лань Ван Цзи поостережется хмелеть. Поразмыслив таким образом, Вэй У Сянь раскрыл одеяло и указал на надетые на нем брюки и обувь: «Какой же ты целомудренный муж! Хань Гуан Цзюнь, это была лишь шутка. Я всего-навсего снял с нас одежды. Не волнуйся, тебя не осквернили: твоя непорочность все еще при тебе».
Лань Ван Цзи по-прежнему стоял как вкопанный и не проронил ни слова. Внезапно из центра комнаты раздался дребезжащий звук.
Звук оказался весьма знакомым: они уже второй раз слышали его. Мешочки Цянькунь, лежавшие на столе, вновь принялись ворочаться и скидывать на пол чайные чашки, и на этот раз частей тела было целых три, потому они вертелись еще яростнее. Прошлой ночью один из мужчин был безнадежно пьян, а второй нещадно утихомирен – неудивительно, что оба они забыли про свою игру на музыкальных инструментах. Вэй У Сянь, опасаясь, что от пережитого ужаса Лань Ван Цзи, пытаясь утихомирить их дражайшего друга, непроизвольно промахнется и случайно заколет его прямо в постели, поспешил сказать: «Так, у нас тут серьезное дело. Идем, идем. Сначала дела».