Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Он кое-как накинул на себя одежду, соскочил с кровати и протянул руку к Лань Ван Цзи, который вдруг отшатнулся. Вэй У Сянь хотел поддержать его, но со стороны казалось, словно он намеревается разодрать одеяния Лань Ван Цзи, и тот, все еще не оправившись от потрясения, сделал шаг назад и тут же споткнулся обо что-то под ногами. Посмотрев вниз, Вэй У Сянь увидел Би Чэнь, который с прошлой ночи валялся на полу.
К этому моменту одна из бечевок, связывающих мешочки, слегка ослабла, и половина мертвенно-бледной руки уже выползла из крошечного отверстия. Больше медлить было нельзя, и Вэй У Сянь запустил руку в полураспахнутые одежды Лань Ван Цзи и, немного порывшись, выудил флейту:
Лань Ван Цзи смотрел на него со смешанным выражением лица, будто он действительно очень хотел узнать у Вэй У Сяня подробности того, что же случилось прошлой ночью, после того, как он напился. Однако Лань Ван Цзи был приучен выполнять дела прежде всего остального и, усилием воли сдержав себя, принял серьезный вид и достал семиструнный гуцинь. Из трех мешочков Цянькунь один содержал левую руку, другой - ноги, а последний – торс, и все эти части могли собраться в уже довольно большой фрагмент тела. Кроме того, они влияли друг на друга, отчего темная энергия приумножалась, и справиться с конечностями и туловищем становилось труднее, чем раньше. В результате волнения прекратились только после того, как мужчины сыграли «Покой» три раза подряд.
Вэй У Сянь убрал флейту и принялся собирать выбравшиеся из мешочков и разбросанные по полу части тела, внезапно проговорив: «А наш дражайший друг при жизни не отлынивал от упражнений».
Пояс погребального одеяния на торсе мертвеца уже почти развязался, и воротник раскрылся, обнажая мощное и крепкое туловище мужчины в самом расцвете сил: широкие плечи, узкая талия в дополнение к четко очерченным, но не выпяченным, мышцам брюшного пресса – такое мужественное телосложение спали и видели во сне бесчисленное множество юношей. Вэй У Сянь и так, и сяк рассматривал торс и, не стерпев, пару раз шлепнул по кубикам: «Хань Гуан Цзюнь, смотри. Ударь я его, когда он был жив, мышцы спружинили бы, и я получил бы в ответ. Как же упорно он должен был тренироваться?!»
Брови Лань Ван Цзи будто дрогнули, но он ничего не ответил. Тем временем Вэй У Сянь не терял времени даром и еще пару раз ударил по торсу. Лань Ван Цзи молча достал мешочки Цянькунь и с лицом, лишенных каких-либо эмоций, начал запечатывать части тела. Вэй У Сянь сразу же посторонился. Лань Ван Цзи довольно скоро управился с заклинаниями и крепко-накрепко завязал мешочки мертвыми узлами. Вэй У Сянь же вдруг почувствовал себя как-то иначе. Он окинул взглядом свое нынешнее тело, поднял брови и, наконец, затянул свой пояс, приняв более-менее благопристойный вид.
Тут он увидел Лань Ван Цзи, который уже убрал мешочки Цянькунь и по-прежнему не то умышленно, не то случайно, рассматривал его, и в глазах его застыл немой вопрос. Вэй У Сянь проницательно заговорил: «Хань Гуан Цзюнь, почему ты так глядишь на меня? Ты все еще переживаешь? Поверь, прошлой ночью я действительно ничего с тобой не сделал. И, конечно же, ты тоже ничего не сделал со мной».
Лань Ван Цзи глубоко задумался на короткое время и, решив что-то для себя, тихо сказал: «Прошлой ночью, кроме того, что я отнял твою флейту, я…»
Вэй У Сянь переспросил: «Ты? Имеешь в виду, что еще ты делал? На самом деле, ничего особенного. В основном ты болтал».
Кадык на белоснежной шее Лань Ван Цзи слегка дернулся: «Болтал… о чем?»
Вэй У Сянь ответил: «Да всякую ерунду. Ну, например, мгм… что ты очень любишь…»
Взгляд Лань Ван Цзи застыл.
Вэй У Сянь продолжил: «Что ты очень любишь кроликов».
«…»
Лань Ван Цзи закрыл глаза и отвернулся. Вэй У Сянь участливо добавил: «Ничего страшного в этом нет! Ведь кролики такие прелестные – кто же их не любит?! Я вот тоже люблю кроликов, ну то есть, я люблю их есть, хахахахахаха! Послушай, Хань Гуан Цзюнь. Ты столько вчера выпил… Нет, не так. Ты так вчера захмелел, что, должно быть, сегодня тебе не очень хорошо. Умойся, попей воды и немного отдохни перед тем, как мы вновь отправимся в путь. На этот раз рука указывает на юго-запад. А я больше не буду тебе мешать и пока куплю завтрак».
Он был уже на полпути к выходу, как вдруг Лань Ван Цзи холодно произнес: «Стой».
Вэй У Сянь обернулся: «Что?»
Лань Ван Цзи довольно долго пристально смотрел на него молча, затем, наконец, спросил: «У тебя есть деньги?»
Вэй У Сянь ухмыльнулся: «Ага! Ты же не думаешь, что я не знаю, где ты хранишь деньги? Я и тебе прихвачу что-нибудь на завтрак, хорошо? Хань Гуан Цзюнь, тебе нет нужды торопиться. Мы никуда не спешим».
Он вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и уже в коридоре схватился за живот от смеха, беззвучно захохотав.
Лань Ван Цзи до сих пор находился в глубоком шоке, будто его обухом по голове ударили. Он закрылся в комнате и просидел в одиночестве довольно продолжительное время. Тем временем Вэй У Сянь неторопливой походкой спустился вниз, покинул постоялый двор и с удовольствием прогулялся по окрестностям, захватывая по пути разные легкие закуски. Затем он уселся на ступеньки, и, нежась на солнышке, принялся завтракать. Через некоторое время по улице пронеслась стайка подростков.
Мальчик, возглавлявший процессию, зажал в кулаке длинную бечевку и несся со всех ног. На конце этой бечевки высоко в небесах, покачиваясь в разные стороны, танцевал воздушный змей. Дети, преследующие первого мальчика, держали в своих руках игрушечные луки со стрелами, с громким улюлюканьем пытаясь догнать и подстрелить бумажную фигуру.
В детстве Вэй У Сянь тоже любил эту игру. Стрельба из лука входила в число необходимых навыков для всех учеников из именитых кланов, однако большинству из них не нравилось тренироваться, стреляя точно по мишеням. Убийство тварей во время ночной охоты и преследование воздушных змеев – вот чем наслаждались юноши. Каждый запускал своего змея: тот, чья игрушка взлетит выше всех, дальше всех и точнее всех собьется, объявлялся победителем. Поначалу игра пользовалась популярностью только среди учеников орденов заклинателей, но со временем и обыватели узнали о ней, и их дети также полюбили ее, хотя, безусловно, урон, наносимый их маленькими стрелами, значительно отличался от поражающей способности обученных младших адептов.
В те годы Вэй У Сянь жил в Пристани Лотоса и сбивал воздушных змеев, соревнуясь с другими учениками Ордена Юнь Мэн Цзян. Он очень часто побеждал в этой игре, Цзян Чэн же, напротив, приходил вторым. Иногда его змей уносился слишком далеко ввысь, поэтому стрелы не долетали до него; а иногда бумажная фигура хоть и была легкодоступной для выстрела, змей Вэй У Сяня все равно оказывался выше. Размерами воздушный змей почти в два раза превосходил игрушки остальных, а внешним видом походил на страшного летающего монстра, расписанного яркими кислотными цветами, с огромным зияющим ртом и несколькими заостренными хвостами, хлопающими по ветру. Но на самом деле, на большом расстоянии он, такой живой и неугомонный, выглядел не так уж и свирепо, а даже немножко по-ребячески. Каркас бумажной фигуры Цзян Фэн Мянь всегда собирал собственноручно, а потом отдавал Цзян Янь Ли на покраску. Вот почему каждый раз, забирая готового змея, и Вэй У Сяня, и Цзян Чэна переполняла гордость.