Магистр. Трилогия
Шрифт:
– Что же они тут пытались найти? – задумалась старушка.
Я обежал всю площадку раскопок, наполнив ее дневным светом, но моя подсветка ситуацию не прояснила.
– Ну не под картошку же они, в самом деле, землю копали, – недоумевала Гарпина.
– Нет, скорей всего, червяков рыли. Увидели, как вы утром с Элом рыбу ловили, – завидно стало, – выдвинул я свою версию.
Пронзительный писк прервал едва начавшуюся беседу, и на дальнем конце грядки глаза уловили маленького зверька.
Глава 16
ПОСЛАНИЕ ОТ МАЛЬГУНА
Это
Зверек бежал в нашу сторону, перемещаясь зигзагами, как будто спасался от охотника, выслеживающего дичь. И вдруг словно невидимый капкан прищемил хвост моему тезке. Серж остановился и громко запищал.
Нет, это оказался не капкан. Рыцарь в темно-синих доспехах, украшенных мелкими желтыми блестками, внезапно появился на свежевспаханном поле. Он стоял, наступив одной ногой на хвост малыша, и усмехался, занеся зазубренный меч над бедным шныриком. Вызывающе взглянув в нашу сторону, палач взмахнул своим оружием над обреченным зверьком.
Ощущение невероятной тоски сдавило сердце, словно громадный меч неумолимо падал на меня самого. И тут случилось невероятное. Только что я стоял в двадцати метрах от разворачивающейся трагедии и – бац! Мое тело, как снаряд, врезалось в убийцу шнырика. Мозг даже не успел подключиться к автономному движению рук, которое было молниеносным. Это ему не маленьких обижать! Тангорское мастерство, помноженное на диковинную мощь семирунного меча, в считанные секунды превратило злодея… в три небольшие кучки синего железа, из которых повалил густой сизый дым. Фу, какая гадость!
А тезка уже забрался на плечо и, прижавшись к шее дрожащим тельцем, принялся рассказывать о своих бедах. Я погладил зверюшку по гладкой шерстке.
– Ну, ты и крут! – восхищенно произнес Эльруин. – Уж извини меня, бросил в гада первое, что попалось под руку. А кроме тебя, видел только несчастного Сержа и меч над его головой.
Эл протянул руку к забавной мордочке, и зверек, словно по мосту, перебрался по руке юноши сначала на плечо, а потом на голову. Любитель изображать корону внимательно осмотрелся по сторонам и стал устраиваться поудобнее. Только тут мы повернулись к Гарпине. Впервые за время нашего знакомства я видел ведунью растерянной. Старушка стояла с таким видом, словно ее огрели чем-то тяжелым, и не один раз. Берты, стоявшие вокруг, были озадачены не меньше: еще бы, командир в полной прострации, чего не может быть по определению.
– Гарпина батьковна, мы что-то не так сделали? – спросил я, начиная почему-то чувствовать себя виноватым.
Наконец осмысленное выражение вернулось на прежнее место, и старушка упавшим голосом спросила:
– Мальчики, вы хоть сами уразумели, чего вытворили?
– Этот синий в желтый горошек сам виноват, он первый начал, – стал оправдываться я.
– Ага, и взгляд у него был недобрый, – поддержал меня Эл.
Даже шнырик, и тот не остался в стороне. Грозно восседая на макушке Эла вместо символа королевской власти, он громко подал голос в нашу защиту.
– А ты не перебивай старших, если не знаешь, об чем речь. Хвостатым никто
Гарпине удалось избавиться от шокового состояния, однако ее голос еще не восстановил прежние командные нотки, когда она выговаривала нам за содеянное.
– Собаке – собачья смерть, – твердо заявил Эл, но, заметив колючие огоньки в глазах ведуньи, перешел на более мягкий тон. – Хотя лично я животных люблю, но зачем было нас злить?
– Нет, ребятки, вы так ничего и не поняли. От чужой злости мракогон лишь сильнее становится, потому как зло ему что ветер в паруса. Мне, к примеру, этого парня нипочем не одолеть, потому как силу разрушения доброй не назовешь. А за любые мои попытки он еще бы и «спасибо» сказал. – Гарпина строго посмотрела на юношу. – Лучше сознайся сразу: ты о чем думал, когда Сержем швырялся?
– Ни о чем. Когда мне было думать – шнырик мог погибнуть.
– Понятно, а ты?
– Да о том же. Я даже не помню, как убил эту сволочь, настолько мысли были заняты опасностью, грозящей моему тезке.
– Вот где собака-то зарыта! Как ни чудно получается, но мракогона порешили, думая о жизни, – важно изрекла старушка, подняв указательный палец над головой. – Оказывается, ярость бывает не только разрушительной, но и созидательной. Нет, с вами окончательно рехнешься. Надо будет хоть запомнить. «Созидательная ярость» – это я лихо завернула.
Четвероногий малыш долго и внимательно прислушивался к рассуждениям Гарпины, но его терпению пришел конец, и маленький Серж демонстративно повернулся к ней задом, выставив на всеобщее обозрение свой хвост.
– Эл, посмотри, – сказал я. – Такую красоту потерял! Кисточки-то нет!
Эльруин осторожно взял свисающий с его головы хвостик и внимательно осмотрел.
– Рана свежая. Сейчас попробуем отыскать недостающую часть. – И наш маг щелкнул костяшками пальцев.
Из темноты раздался испуганный скулеж, и на освещенную площадку вынесло упирающегося всеми четырьмя лапами морока. Шнырик тут же принял боевую стойку и грозно пискнул в сторону клыкастого существа. Перевес сил был явно не на стороне клыкастого хищника, к тому же морок никак не мог понять, что его тянет на непривычный глазу свет.
– Кисточка-то внутри. Что делать будем? Здесь хирург нужен, – растерянно произнес Эл.
Проблему разрешила Гарпина, хлопнув в ладоши. То, что прежде было огромным волком, обратилось в пыль и медленно осело на землю, а кисточка шнырика плавно опустилась на ладонь Эла.
– Учитесь, мужики, – с нескрываемым триумфом вымолвила бабка, – чистая работа. «Избирательное распыление» называется. Ваш хирург часа два бы копался, а всех дел – на один миг.
Юноша приладил кисточку к кончику хвоста и начал шептать что-то неразборчивое. Через минуту мелкий Серж забавно облизывал восстановленную деталь, очищая ее от пыли своего обидчика.