Магистраль смерти – 4
Шрифт:
Она медленно положила руку на рукоятку двери – холодную и блестящую. Приятный холодок тут же разлился по ладони, неся такое же приятное возбуждение, распространяя это чувство по ее телу. Она провернула ручку и та с легкостью поддалась… дверь открывалась внутрь.
Медленно, боясь, что послышится скрип петлей, Инна потянута ручку на себя, водя языком по сухому небу. Дверь открылась плавно, петли оказались хорошо смазаны. Ну, конечно, дуреха, она ведь новая эта дверь, какие еще на ней могут быть петли, если не смазанные. Из появившейся небольшой щели подул едва ощутимый сквознячок, принявшийся озорно щекотать ее запястье. Воздух по
За дверью располагался коридор. Оттуда шёл тусклый свет освещения, даже более тёмный, чем от бра, установленного в комнатушке, будто приглушённый. Свет желтый, немного неприятный и почему-то будоражащий, как бы слегка раздражающий нервную систему. Прежде чем выходить наружу, Инна выглянула наружу… и за малым не захлопнула дверь обратно!
В коридоре установили датчики, реагирующие на движение, поэтому стоило Инне высунуться за пределы дверного проёма, как снаружи, прямо над входом в ее комнату, загорелся яркий свет после короткого щелчка сработавшего датчика. А потом десятки, если не сотни ламп одна за другой включались по всему остальному коридору, освещая пространство тяжелым леденящим светом.
Инна застыла на пороге, щурясь от яркого света, слепящегося глаза. Слышалось размеренное потрескивание ламп накаливания, от которого по коже побежали мурашки.
Коридор…
Нет, это нельзя было назвать коридором в привычном смысле. То, что Инна увидела снаружи, напоминало скорее исполинскую трибуну стадиона с множеством секторов-этажей и мест-дверей. «Коридор» тянулся бесконечностью во все стороны, немного закругляясь, едва заметно, что позволяло Инне отчетливо видеть сотни других дверей, таких же, как дверь в ее комнату. Совершенно одинаковые двери на первый взгляд, только пронумерованные.
Катакомбы?
Вряд ли это помещение имело хоть что-то общее с теми подземками, о которых Инна знала и некогда читала. Там были заброшенные, неухоженные ходы, отчасти обвалившиеся, отчасти забетонированные.
НО ЧТО ЭТО ЗА МЕСТО ТОГДА?
Вот это предстояло выяснить в самое ближайшее время. А заодно найти Игоря, он наверняка находится в одной из этих палат. В какой только?
И есть ли другие люди в остальных палатах?
Инна собрала волю в кулак и шагнула наружу, по привычке закрывая за собой дверь. Все это ей только предстояло выяснить.
***
Семнадцать.
На всякий случай она пересчитала снова, вот уже в трети раз подряд, хотя не до конца понимала, зачем ей пригодится эта информация и как она ей будет пользоваться. Может так спокойней? Ну в смысле, когда ты знаешь, то ты, вроде как, контролируешь происходящее.
Все верно – ровно семнадцать.
Инна закончила считать. Она видела перед собой семнадцать ярусов вверх с невероятно длинными рядами деревянных дверей. Число дверей она не взялась считать, слишком их много на каждом из ярусов, да и незачем… наверное. Ее ярус находился почти на самом верху, будучи шестнадцатым по счету. Что выше, за семнадцатым ярусом с рядами дверей – не разглядишь, одна чернота вместо крыши, дотуда не дотягивается освещение ламп, хотя те и светят достаточно ярко. Но нет, не видно совсем ничего.
С места, на котором стояла Инна, она особенно хорошо видела необычную конструкцию, внутри которой оказалась. Помещение действительно напоминало стадион… большой футбольный стадион из тех, что со сдвижной крышей на тысячи мест. Ярусы замыкались, образуя этакий полуовал, крыша была «сдвинута», но там внизу, где у нормального стадиона располагается футбольное поле или легкоатлетические беговые дорожки, Инна увидела необычные, похожие на хирургические столы. Десятки и десятки штук, стоявших в ровные ряды на достаточно близком расстоянии друг к другу. На самих столах что-то лежало и, присмотревшись как следует, Инна вздрогнула. Она поняла, что внизу на хирургических столах лежат человеческие тела, накрытые тканью целиком. Правда, где-то из под ткани торчали руки, где-то ноги…
Жуть.
Поперёк горла встал липкий ком неприязни.
Сумасшествие какое-то происходит.
Откуда все ЭТО могло взяться здесь? Кто приволок сюда тела и главное зачем? По сути целая многоэтажка под землей, а нигде вокруг, ни на одном из этих ярусов не было ни души, если не считать тел умерших людей внизу. Но они ведь не из этих палат… НЕТ? А еще десятки камер видеонаблюдения по типу той, что была установлена в комнате, в которой она очнулась, окончательно запутывали… Инна отчетливо видела, что камеры обильно утыканы по периметру этого «стадиона». Спрашивается, кому они понадобились в таком количестве? Кого они «стерегли» своим неусыпным взором – не мертвяков же внизу?
Под ногами у Инны стелился грубый болотного цвета ковролин, тоже новый, ещё незамызганный подошвами обуви. Судя по тому, что он даже не забился пылью, которой здесь было достаточно много, стелили его всего пару недель назад.
Инна испуганно оглядывалась, спиной прижимаясь к дверному полотну своей комнаты. Хотелось провалиться сквозь землю! Но не возвращаться же обратно в комнату? Да ни за что! Чтобы потом оказаться на одном из тех хирургических столов, под плотной тканью, накрытой тканью?
Инна часто дышала, сжимая и разжимая кулаки.
Да что здесь вообще такое?!
Зачем ее приволокли сюда? И где все таки Игорь? Понятно, что в одной из этих комнат, но в какой? А кто тогда в других комнатах… Допустить, что Игорь мог быть внизу, Инна попросту не могла. Ее муж не умер, это не обсуждается, она не собиралась становиться вдовой, да ни за что на свете.
– Даже не пытайся умирать, слышишь Игорь, – прошептала она так, если бы муж слышал ее в это мгновение.
Инна продолжала оглядываться, слушая едва различимое потрескивание ламп, единственный звук, доносящийся внутри.
Следовало собраться. Сосредоточиться. И идти. Вот так, стоя на одном месте ей не удастся найти мужа и спастись. А пока захватчики сознательно или нет, но давали ей в руки шикарную возможность беспрепятственно передвигаться, этим следовало пользоваться по максимуму. И думать не столько о себе, сколько о ребёнке. Никто кроме ее самой не может позаботиться о малыше. Потом же ей такого шанса может никто не дать.
Она таки заставила себя сдвинуться с места. Пальцы (а на ее ногах после пробуждения не было обуви) касались жесткого ковролина. Здесь было холодно – градусов пятнадцать не больше, заметно холоднее, чем внутри комнаты, где сохранялась комфортная комнатная температура. Чтобы согреться Инна обнимала себя обеими руками, растирала плечи ладонями. Пижама, в которую ее одели похитители нисколечко не согревала, но она и не была рассчитана на то, чтобы похищенный шастал по коридору.